Красимира Стоянова - Правда о Ванге

Перенес пытки и лишения, однако сумел бежать из лагеря, долго скрывался, пока не присоединился к группе болгар, работавших в Берлине. После долгих мытарств сумел убедить немцев в том, что является болгарином, получил необходимые справки и официальные документы из Болгарии и Свети Врача и решил сразу вернуться в Болгарию.

Никола не меньше брата удивился предсказаниям Ванги и точности описания его жизни в Советском Союзе, а затем в Германии.

Так как описываемый случай связан опять же с бурным для нашей истории 1943 годом, привожу письмо-исповедь от Р.Б. Ванге:

«Большие потоки людей протекли перед тобой с тех пор, и много воды утекло, коснулись и меня превратности судьбы. Я видела много стран, познакомилась с замечательными людьми, но более сильного переживания, чем встреча с тобой, у меня не было, и более сильного и необыкновенного человека чем ты, не встречала.

Я пришла к тебе тогда, не веря в ясновидение. Пришла после страшной бури в моей жизни, когда 23 июля 1942 года мне пришлось стать одновременно и невестой, и вдовой. Тогда я услышала самые нежные слова прощания и выстрелы со стрельбища, которые отняли у меня Антона и нашего друга Николу Вапцарова и еще четверых прекрасных товарищей. [1] Речь идет об известном болгарском поэте-коммунисте Николе Вапцарове и его товарищах, приговоренных фашистской властью к расстрелу по процессу над Болгарской компартией. После жестоких пыток шестеро были расстреляны. Среди них был Антон Попов, с которым Р.Б. обвенчалась за несколько минут до расстрела. ( прим. авт .)

Ты была известна как струмицкая знахарка, хотя жила в своей скромной комнатке в Петриче и еще не была известна миру.

Пока жива, не забуду, с каким умением и сочувствием ты воспроизвела процесс над сотрудниками ЦК БКП. Как ты перевоплощалась из роли обвинителя в председателя суда, как выстраивала слова защиты и подсудимых. Особенно потрясающим было то, что ты говорила их языком, в их стиле. С каким глубоким состраданием и мукой относилась ты к героям этой драмы — молодым, способным, преданным своему народу мужчинам!

Я почувствовала в тебе защитницу, старшую сестру, когда ты обняла меня со словами: «Росица, Росица, как ты молода, как рано почернела (в смысле овдовела — прим. авт .). А потом описала мне даже модель платья, уложенного в чемодане, разглядела под ним и пакетик с конфетами, которые я купила для племянников Антона — он всегда привозил им что-нибудь вкусненькое, когда приезжал в Петрич (Попов родом из Петричского края — прим. авт .) Ты, Ванга, проговорила со мной больше часа, сказала, что дольше меня будешь помнить увиденное — сам расстрел и последние мгновенья осужденных… А под конец начала поднимать из мертвых и говорить словами Антона, Петера Богданова. Это было настолько потрясающе, что словами не описать! А потом сказала: «Встает из могилы Димитр» Я впервые тогда тебя прервала и сказала: «Я пришла к тебе, не веря в ясновидение, но ты говоришь со мной больше часа, причем о вещах, о которых могу знать только я, но, похоже, ты устала и что-то путаешь, у меня нет родных с именем Димитр». Однако ты продолжала настаивать, говорила, что есть, причем очень близкий. И вдруг заговорила совсем другим, не своим голосом: «Я Димитр… Димитр Даскала!» (учитель — прим. перев .) Я так упорствовала в своей правоте, а что оказалось на поверку? Отца моей матери звали Димитром и он действительно был учителем, но умер, когда мама была маленькой, а мама умерла, когда я была ребенком. Возможно, она при мне и вспоминала о дедушке, но эта информация затерялась где-то в глубинах моей памяти, а ты вызвала ее оттуда. У меня просто ноги подкосились — откуда вдруг ты взяла этого деда — из могилы или с неба?

С тех пор я повсюду рассказывала о тебе, доказывала твое превосходство над всеми… Ведь ты тогда и мой будущий брак предсказала, хотя я была уверена, что никогда не выйду замуж. А ты сказала: «Ты выйдешь замуж за человека, который пишет»…

Весной 1944 года, в пору созревания черешни, вернулся из Греции муж Ванги. От него осталась, как говорят, половина. От гнилой воды, которую они пили, от приступов малярии у него сильно увеличилась печень, его постоянно бил жестокий озноб. Митко оказался настолько слаб, что не в состоянии был держать в руках топор. А ведь надо было выполнять обещанное Ванге еще в 1942 году, и в 1945 году он начал строить новый дом. Все, кроме самой тяжелой работы, делал сам.

А во дворе теперь собиралось все больше и больше народа, все ждали помощи от Ванги. Она вставала затемно, готовила еду работникам, помогавшим Митко строить дом, месила и пекла хлеб, а затем принимала страждущих, вселяла в людей надежду и веру.

Вот еще одно свидетельство о жизни и деятельности Ванги того времени. Г.Ч. из Пловдива рассказывает о встрече с Вангой в 1944 году:

«В мае 1944 года меня мобилизовали в г. Серес (Греция — прим. авт .). Мы получили задание к концу сентября отойти к Петричу. Мой командир встретил своего боевого товарища, сокурсника по Военному училищу и договорился о встрече. На встречу эту вместе с командиром пошел и я. Мы сидели за чашкой кофе. Товарищ командира вдруг вспомнил: «Вы знаете, здесь неподалеку есть интересная предсказательница, которая задолго до 9 сентября предрекла взятие власти коммунистами, за что была даже арестована».

Меня попросили узнать, где живет эта женщина, и ранним утром в один из октябрьских дней 1944 года мы ее навестили. Едва мы вошли в ее бедную комнатку, Ванга впала в транс и начала говорить моему командиру: «Ты из города Русе, твою жену зовут Мария, она твоя вторая жена и немного глуховата… Ваш дом стоит на берегу Дуная, сына зовут Ицко»… и т. д. со всеми подробностями о быте и семье полковника. Я слушал изумленно, потому что она говорила о ранее неизвестных мне вещах, хотя мы с командиром были давно знакомы. К концу встречи полковник попросил сказать что-нибудь о его брате, которым он очень интересовался. Ванга мгновенно переключилась и начала читать как по книге: «Твой брат, зовут его так-то, находится в городе Бордо, во Франции, живет он очень хорошо, у него есть все необходимое, есть даже лодка, но он очень переживает, что уезжая из Болгарии, не простился с тобой, ты был против его отъезда».

С того дня я стал другом Ванги и ее регулярным посетителем. К ней действительно приходило много народа. Это были люди из разных уголков страны. То было время Народного суда, многие жены и матери приходили узнать хоть что-нибудь о своих близких.

Некоторым она говорила с болью в душе: «Могила, могила»…, что означало — человека уже нет в живых. Другие: «Иди, он тебя встретит». Или: «Уходи, он придет вслед за тобой!» И я знаю от моих знакомых, которые приходили к ней с подобными вопросами, что все ее успокоительные слова полностью подтверждались. Наши встречи с Вангой продолжались где-то на протяжении 50 дней, но они оставили неизгладимый след на всю жизнь. Ванга — сверхчеловек, она — оракул, дай ей Бог долгих лет жизни!»