Роберт Кнехт - Ришелье

Ришелье не только помог ограничить законную власть парламента; он также выступал против его политических притязаний. Здесь он снова подчинялся традиции. Король и парламент находились в политическом конфликте в течение, по меньшей мере, одного столетия. В 1527 году Франциск I запретил суду вмешиваться в государственные дела. Во времена Людовика XIII такой же запрет был объявлен хранителем печати, Мишелем де Марийяком: он напомнил судьям, что их обязанностью было отправлять правосудие, а не вмешиваться в дела государственные. В 1629 году свод законов Code Michau постановил, что утверждение предложенных королевских законопроектов должно быть автоматическим, если не представлены возражения в течение двух месяцев после получения законопроектов парламентом. В январе 1632 года после отказа парламента утвердить указ об учреждении Chambre de l’Arsenal, делегация судей предстала перед королем в Меце. «Вы здесь, — сказал он им, — только для того, чтобы рассудить истца и ответчика, и я не дам вам зазнаться; если вы будете продолжать свои козни, я быстро подстригу ваши коготки».

Разногласия между королем и парламентом достигли высшей точки в 1635 году, после начала войны с Испанией. Людовик провел Lit-de-justice в декабре, чтобы утвердить несколько указов, создававших новые должности, 24 из них — в самом парламенте. Указы были утверждены, однако некоторые члены Enquetes (Следственной палаты, одной из палат Парижского парламента) попытались провести их обсуждение на пленарном заседании суда. Самые откровенные критики были арестованы в январе 1636 года и высланы из столицы, после чего их коллеги организовали судебный бойкот, который продолжался до марта. Мир был восстановлен только тогда, когда король согласился восстановить в правах высланных судей и сократить число новых должностей до семнадцати. В 1638 году произошло другое столкновение, когда парламент заявил протест по поводу неспособности правительства выплатить проценты по определенным облигациям. Были высланы пять судей и организован еще один судебный бойкот. Однако на этот раз парламент сдался без особых уступок со стороны короля. В начале 1640 года еще двое судей были высланы, после того как они выступили против создания новых должностей. В феврале 1641 года парламент был вынужден утвердить указ, ограничивавший его возможности высказывать свое мнение в отношении государственные дел. С этого времени законопроекты политического рода, чаще чем финансовые или юридические, должны были утверждаться без предварительного обсуждения.

Народное представительство не играло никакой роли при абсолютном правлении. Во время правления Ришелье не было проведено ни одного заседания Генеральных Штатов — единственного органа власти во Франции, который был одновременно представительным и общенациональным. Однако представительные собрания — штаты — уцелели в нескольких провинциях (Дофине, Бургундия, Лангедок, Прованс и Бретань). Это били самоуправляющиеся провинции (pays d’etets), в которых фискальный режим отличался от применяемого в административных провинциях, где налоги распределялись выборными лицами (pays d’elections). Несмотря на то, что позднее налоги определялись королевским советом и взимались королевскими чиновниками — казначеями Франции и сборщиками налогов (tresoriers de France и elus), в самоуправляющихся провинциях (pays d’etats) они устанавливались голосованием, определялись и собирались самими штатами. Однако во время правления Людовика XIII центральное правительство пыталось увеличить число финансово-податных округов (elections) до количества самоуправляющихся провинций (pays d’etats).

В марте 1628 года Людовик XIII издал указ о создании десяти финансово-податных округов в провинции Дофине, в каждом из которые было по двадцать семь чиновников. Он объявил, что хочет обеспечить равномерное распределение налогов и что налоги не будут взиматься без его согласия. Однако эта акция была проведена, несомненно, для того, чтобы увеличить поступление денег для правительства путем создания новых должностей, которые можно было купить. Новая система стоила провинции Дофине, вероятно, больше, чем существовавшая до сих пор система; провинция воспротивилась реформе, но была побеждена. Ей были навязаны сборщики налогов (elus), и ее штаты перестали действовать. В Бургундии подобная реформа короля встретила более сильное сопротивление. В феврале 1630 года в Дижоне произошли сильные волнения. Король пригрозил лишить город привилегий и разрушить его стены. Канцлер убедил городские власти в необходимости проявить покорность: «Подданные не должны обсуждать мотивы приказа… Если они подчиняются только тогда, когда сочтут это нужным, то это уже не подчинение. В основе общественного спокойствия и порядка лежит почтительность, которую должны внушать высшие власти». Хотя Дижон покорился, он все-таки потерял свои привилегии, как и вся провинция. В Провансе также было применено насилие, когда король учредил десять финансово-податных округов с общим числом чиновников 350 человек. У представителя короля, Дре д’Обре, посланного в Экс для наблюдения за утверждением указа местным парламентом, сожгли его карету, а самому ему пришлось бежать через крышу дома. Королевский указ был осужден Штатами как «самый пагубный не только для имущества, по также и для свобод, даже самой жизни народа этой страны». К ноябрю 1629 года Экс был охвачен восстанием, а провинция все еще была без сборщиков налогов (elus). В Лангедоке произошла похожая история. Указ о создании двадцати двух округов со штатом служащих в 700 человек встретил сильное сопротивление со стороны парламента Тулузы. Среди самоуправляющихся провинций (pays d’etats) только в Бретани кампания правительства по достижению налогового единообразия прошла без эксцессов. Почему это было так, можно только догадываться. Бретонцы были известны своим неистовым независимым характером. Их мог также защитить Ришелье, который нуждался в сотрудничестве с ними в интересах развития морской торговли.

В сентябре 1629 года английский посол во Франции, сэр Томас Эдмондс, приписал Ришелье ответственность за притеснение королем провинциальных штатов:

«Он упразднил этот обычай созыва штатов губернатором и постановил, что после учреждения любой комиссии для сбора любых денежных средств в любой провинции это будет выполняться только государственными сборщиками налогов, которые являются лицами, привыкшими взимать налоги по всей стране, и чтобы сделать их власть абсолютной, они продают должности упомянутых сборщиков налогов по самой высокой цене, что точно определяет доход губернатора. Это он уже осуществил (как сказано) в провинциях Прованс, Дофине и Лангедок, и если сможет сделать то же в Бретани, что будет труднее, так как народ там сильнее держится за свои привилегии, то ему будет тотчас легче сделать это в других землях».