Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история

Я впервые была в таком экстраординарном обществе. Должна признать, что мне понравилось, и до этого я не думала о том, насколько неэлегантен мир рок — н-ролла. Это прикосновение к утонченности было мне очень приятно.

Где — то через час мы были готовы уходить. По дороге к побережью мы все сидели на заднем сидении лимузина, и я сидела между Джоном и Миком. В машине был бар, и Мик, который любил изображать хозяина, все время угощал нас вином. Сначала он поворачивался к Джону, и они обычно болтали что — нибудь о музыке. Когда тема была исчерпана, Мик поворачивался к Бианке. Поговорив с Бианкой, он снова поворачивался к Джону. Похоже, он прекрасно существовал в двух противоположных мирах и брал лучшее из них обоих.

Когда мы добрались до Монтока, было очень поздно. «Мы позвоним вам в конце недели, чтобы вы могли приехать и забрать мистера Леннона», — сказал Мик водителю до того, как отправить машину назад в Нью — Йорк. Затем мы последовали за Миком и Бианкой в дом Уорхола. Мы с Джоном здорово устали и, пожелав спокойной ночи, сразу отправились спать.

Утром мы осмотрели дом. Это был старый особняк на берегу океана, очень большой и какой — то громоздкий с виду, что нам с Джоном совсем не понравилось. У Джэггеров была своя домашняя хозяйка, а также няня для Джейд, и домохозяйка приготовила завтрак для Бианки во дворе. Мы присоединились к ней, и она представила нас Джейд, очаровательной маленькой девочке.

Мик, как и Джон, считал, что не следует фотографировать детей знаменитостей. По его мнению, это давало детям иллюзию того, что они необыкновенные только потому, что их родители знамениты. Они оба опасались, что это также может сделать детей идеальными кандидатами для похищения с целью шантажа. Вот почему почти не было публичных снимков Джейд.

Когда вышел Мик, девочка подбежала к отцу и обхватила его руками. Видно было, что она обожает Мика и любит дразнить его и играть с его волосами. Джон шепнул мне: «Какая славная девочка.» Я была такого же мнения.

После завтрака Мик сказал: «Чем займемся?»

«А что ты предложишь?» — спросил Джон.

«Пойдем рыбачить!»

«Я с удовольствием, — согласилась Бианка. — Но сначала мне надо переодеться.» Она встала и пошла в дом. Пока мы ждали ее возле машины, Мик все больше и больше терял терпение. Наконец он зарычал: «Что она там столько возится?» Бианка переодевалась сорок пять минут и появилась в костюме женщины — адмирала: желтые брюки, голубая фланелевая куртка, туфли на высокой резиновой платформе и капитанская фуражка на голове.

Мик ездил на взятой в прокат машине. Мы все запрыгнули в нее, подъехали к пирсу. Он меня не ускользнуло, что Мику было приятно предводительствовать. На пирсе стояли торговцы моллюсками. «Я люблю моллюсков!» — объявила Бианка, выйдя из машины, и купила себе тарелку. Тем временем Мик нанял рыбацкую шхуну. Она была изрядно побита, и ей управляла команда из четырех человек. Как только мы оказались на борту, я стала разговаривать с Джейд. Вдруг я увидела, что Бианка смотрит на нас. У нее был недовольный вид. «Джейд! Джейд!» — позвала она, побежав по палубе к дочери. Вдруг, споткнувшись, она упала и закричала от боли. Мы все побежали к ней, и Мик помог ей подняться. «Ты в порядке?» — спросил он.

«Ничего.»

«Не похоже на ничего», — сказал Мик.

«Все будет нормально». Лицо Бианки корчилось от боли.

«Ты уверена, что будет нормально? — снова спросил Мик, — Может, тебе надо в больницу?»

«По — моему, я порвала связку в колене. У меня уже так было. Тут ничего не сделаешь.» С бравым видом, она склонилась над перекладиной на борту плывущей шхуны. Мы все беспокоились за нее, но Бианка только отмахивалась от нас. Наконец она сказала: «Что мне нужно — так это шарф или платок, чтобы перевязать колено. У вас есть шарф?» Ни у кого из нас не было, и она, хромая, пошла поговорить с командой. Один из них снял платок со своей шеи, в который собирался пот, стекавший у него с лица. Бианка повязала его вокруг своего колена.

«Только моя жена могла найти платок, соответствующий по цвету», — отметил Мик.

Когда шхуна вошла в залив, Джон различил вдали дом, возвышавшийся на утесе. «Мне нравится этот дом! — воскликнул он. — Смотрите, он каменный. Я бы хотел жить в таком доме.»

Он повернулся к капитану, который сказал ему: «По — моему, он свободен, я случайно узнал, что он продается.»

«Я хотел бы посмотреть его», — ответил Джон.

Шхуна подошла ближе к дому. Маленький каменный коттедж походил на домик из сказки. Увидев его, я тоже, буквально, влюбилась в него.

После полудня мы порыбачили. Больше всех рыбы наловила Бианка. С гримасой боли на лице, она мастерски подсекала и, сматывая, каждый раз с ликованием вытаскивала рыбу. То и дело она вмешивалась в разговор Мика и Джона. «Да, Би, ты права, Би», — отвечал Мик. Таким образом он усмирял ее, не отвлекая свое внимание от Джона.

К вечеру, когда шхуна причалила к пирсу, Мик отвез Бианку домой — она сказала, что ей очень больно и она должна ехать домой, а потом он повез нас к тому каменному дому, который Джон увидел со шхуны. Ключ был у соседа, и он позволил нам войти. Мы вошли в гостиную, в которой был камин, топившийся дровами. Солнце как раз садилось, и комната была залита последней волной солнечного света. Там были также две маленькие, но уютные спальни и крохотная кухня. Кухонная утварь была старой, а деревянный пол — прогнившим. Тем не менее, дом вызывал какое — то чудесное ощущение. Сосед сказал нам, что есть еще проблема эрозии: море постепенно вымывает грунт, на основании которого стоит эта постройка.

«Интересно, сколько они просят», — сказал Джон. Дом продавался за 250 000 долларов. Он взял номер телефона агента по продаже недвижимости, и мы поехали назад. Ужин был готов, и нас ждал стол, накрытый на четверых. Бианка, однако. сказала, что не будет ужинать с нами. «Я слишком плохо чувствую себя, чтобы есть. Лучше пойду лягу.»

«Ты уверена, что тебе не надо в больницу?» — спросил Мик.

«Нет.» Бианка сморщилась от боли и посмотрела на Мика. «Все идет нормально. Спокойной ночи.» Она, хромая, пошла в спальню.

После ужина мы втроем посидели за столом. Мик бренчал на гитаре, и они с Джоном выпили несколько бокалов. Было хорошо и уютно. Джон видел, что Мик много пьет. Джон в тот вечер пил мало. У нас был утомительный день, и Мик начал клевать носом. «Пойду посмотрю на Би, — сказал Джон. — Надо убедиться, что все нормально, прежде чем лечь спать.» Он беспокоился, что пьяный Мик не сможет помочь Бианке, если ей плохо.

Когда Джон вышел из комнаты, Мик вдруг открыл глаза и плотоядно посмотрел на меня. «Какие у тебя красивые ноги, — проворковал он. — Я и не подозревал, что они такие длинные.» Мик был такой обаятельный, кокетливый и озорной, что я хихикнула. Он тоже хихикнул. В этот момент он был Миком Джэггером, и мы оба знали это.