Элизабет Хереш - Александра

Кто осмеливается отказать, знает: ему надо считаться с тем, что он будет самым фантастическим образом оболган Распутиным перед царицей и в результате либо лишится своего поста, либо будет куда-нибудь переведен или сослан. Это в равной степени грозит каждому, кто рискнет критиковать его при дворе или попытается против него выступить. Таким способом Распутин начинает мало-помалу систематически устранять своих критиков, чтобы спокойно вершить дела и наслаждаться властью, оставаясь в тени.

Этот метод испробован им даже на таких министрах, как Столыпин, а также на его преемнике Коковцеве. Распутин начинает с того, что негативно высказывается царице об этих критически настроенных против него людях (мол, они не верные слуги своих господ и т. д.). Реакция царя и царицы противоположная: Николай просит Столыпина принять Распутина, составить о нем свое мнение и сообщить ему. Царь не терпит никакого вмешательства в отношении своих советников. Александра вызывает обоих министров и Распутина к себе, чтобы спросить после общей встречи мнение «старца» о министрах — настолько уже возросло ее доверие к нему. После свидания Распутин заявляет: «Мне кажется, они не очень богобоязненны…»

После этой встречи Александра пытается восстановить царя против обоих министров, что ей, впрочем, не удается. Незадолго до своей смерти Столыпин снова предупреждает царя о том, что Распутина не следует терпеть при дворе. Один раз он даже сам отсылает его назад, в родную сибирскую деревню; рассерженная царица объясняется с царем, но тот не отменяет мер своего министра. Отчаяние Александры находит выражение в бурном истерическом припадке — постоянная тревога о сыне сильно расшатала ей нервы. «Истерия и психосоматические нарушения», — констатирует придворный врач Боткин; а еще невралгия и ишиас; измученное сердце перегружено, Александру необходимо щадить. Распутин возвращается.

Становится известной реплика царя, которой он отреагировал на заклинания своего министра отослать Распутина из Петербурга: «Я с Вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы…»

И в самом деле, Александре, не говоря уже о том, что, по ее мнению, жизнь единственного сына и престолонаследника в моменты кризисов полностью зависит от Распутина, невозможно представить себе его иным, чем она знает. Слишком тесно переплелись в нем оба начала, таящиеся в его душе. В шелковых рубахах и мехах, в начищенных до зеркального блеска сапогах вступает сибиряк в город, где свои деньги — у него их больше, чем можно потратить — щедро прогуливает в компаниях (и модных гостиницах); причем остается достаточно и для бедных.

Отправляясь с визитом в Царское Село, он вновь превращается в простого крестьянина, каков он, впрочем, и есть. Наряжаясь благочестивым сибиряком, Распутин с расчетливой ловкостью дополняет свой внешний облик раболепной жестикуляцией; произнося речи, он постоянно осеняет себя крестным знамением. С напускной неуклюжестью именует он царя «батюшкой» или «папой», а царицу «мамой», словно желая этой мнимой примитивностью повысить свою достоверность. Никогда даже самые высокопоставленные сановники государства не осмелились бы так встречать государей и обращаться к ним на «ты». И как должна верить Александра слухам о продажности Распутина, если он наотрез отказался принять какое-либо вознаграждение за свои услуги за исцеление больного Алексея? Единственно он смиренно соглашается на перевод платы за городскую квартиру — и время от времени на небольшие подарки, такие как шелковые рубашки или серебряные кресты, которые посылает ему царь.

Поэтому, когда в 1911 г. возмущение населения впервые достигает критической точки, Александра не может предположить ничего иного, кроме злых наветов. Помимо известного уже распутного образа жизни, достоянием гласности становятся также сведения о беззастенчивом посредничестве, вымогательстве и изнасилованиях. После того как даже авторитетный директор богословской академии, бывший духовник царицы, не может ничего сказать в своих выступлениях против Распутина, за него берется другое духовное лицо. Для монаха Илиодора, построившего своими руками монастырь на юге страны, аморальный образ жизни Распутина, выдающего себя за верующего, позорное пятно для православной церкви. Став свидетелем попытки изнасилования Распутиным монахини в церкви, он теряет самообладание. Вместе с другим священником он избивает Распутина и, подтащив к иконе, заставляет поклясться навсегда отказаться от женщин и, кроме того, никогда не ступать ногой на царский двор. Под угрозой расправы Распутин моментально приносит требуемую клятву. Но на следующий день продолжает прежнюю жизнь.

Об инциденте становится известно. Илиодора вызывают к царице. Выслушав его объяснения, она велит позвать Распутина. Его версия звучит убедительнее. Илиодор арестован. Находящемуся в отъезде царю Александра пишет:

«Они обвиняют Распутина в том, что он поцеловал женщину и так далее. Почитай апостолов! Они целуют всех в качестве приветствия…»

В глазах Александры Распутин уже в силу своей «святости» стоит выше любых моральных сомнений. К тому же, встречаясь с ним лишь при дворе, ни царица, ни ее ближайшая подруга Вырубова, — которой также недостает жизненного опыта, — не могут себе представить, чтобы какая-нибудь женщина могла чувствовать влечение к Распутину как к мужчине. Даже если и так, — если это не пустые слухи, — то это могло случиться только в религиозном экстазе. Погружение Александры в религиозный мир все больше заслоняет от ее взора реальность.

Однако Распутин и впредь ведет себя возмутительно. Благодаря доверию царицы еще более уверовав в свою безнаказанность, он позволяет себе все большие вольности при дворе. Когда в очередной раз он приходит вечером к кровати Алексея, то с бесцеремонным любопытством следует за его сестрами, которые в этот момент отправляются в свою комнату в ночных рубашках. Старшей в это время (в 1911 г.) уже шестнадцать лет, младшей — девять. Не постучав, он вваливается в их комнату. Это приводит гувернантку Софию Тютчеву, внучку известного русского поэта, в такое негодование, что она докладывает о случившемся царице. Однако Александра возмущена тем, что «божьего человека» заподозрили в неблаговидных намерениях. Тогда Тютчева обращается к царю. Тот распоряжается немедленно прекратить визиты Распутина. Встречи с Распутиным теперь приходится проводить в расположенном неподалеку доме подруги Александры, Вырубовой. Из-за этого «оговора» Александра увольняет Тютчеву. Этот инцидент и обращение с девушкой, происходящей из одной из самых уважаемых (на протяжении нескольких поколений) московских семей, еще более вредят репутации Александры в глазах общественности. Узнав об этом, ее сестра Элла отправляется в Петербург, чтобы усовестить Александру. Овдовевшая великая княгиня, ставшая после убийства мужа монахиней и посвятившая себя целиком социальной деятельности, не питала никаких иллюзий относительно «святого человека». И она пытается открыть глаза любимой сестре. Александра горой стоит за Распутина. Результат — категорическое отклонение стараний Эллы; более того, царица просит сестру первым же поездом уехать из Царского Села.