Кейт Роббинс - Черчиль

Смесь идеализма и безжалостности, романтичности и реализма, которая десятилетиями питала понимание Черчиллем политической власти, сохранялась в этих переменах. Какой-то части его скорее нравилось вести себя как властитель и распоряжаться судьбами целых стран на обратной стороне конверта. Часть его с энтузиазмом относилась к традиционной монархии. Часть его готовилась противостоять коммунистам, как в случае с Тито в Югославии, если бы нашлись военные преимущества для того, чтобы это сделать. Часть его с нетерпением ждала будущей всемирной организации и мира без войны, и даже (в одной из бесед) цивилизации, которая будет сообразовываться с предписаниями Нагорной Проповеди. Часть его получала наслаждение от езды вокруг Афин на Рождество в бронированной машине с пистолетом в руке. Часть его напыщенно говорила об англоговорящих народах и полагала, что во внутренней логике британско-американских взаимоотношений было больше, чем неизбежно казалось. Часть его ненавидела то, что американцы сделают с Британской империей. В этом отношении, по окончании войны в Европе, он был особенно озабочен тем, чтобы принять участие в заключительной акции против Японии в качестве показателя намерений Британии заново восстановить Юго-Восточную Азиатскую империю, если даже, в конце концов, Индия будет потеряна. Часть его опасалась, что власть навсегда уплыла из рук островной расы. Он не мог понять, в ноябре 1944 года, «как мы будем содержать экспедиционную армию в 50 или 60 дивизий, тот минимум, который требуется для того, чтобы принять участие в игре континентальной войны» [87] Джилберт. Цит. произведение, С. 1070. .

Даже когда он написал эти слова, часть его имела в виду новый вид власти, атомную бомбу, которая могла привести к разрушению всех традиционных военных представлений. Однако ход работы над проектом бомбы был еще одним показателем того, куда ветер дует. Первые стадии работы прошли в Британии, но затем она была перенесена в Соединенные Штаты, где были доступны большие ресурсы. В последний период войны Черчилль сражался против попыток американцев ограничить британцам доступ к информации по атомной бомбе, на которую они имели право. Тем не менее, в 1945 году Британия не обладала никаким контролем над теми бомбами, которые были сброшены на Хиросиму и Нагасаки [88] Питер Мэлоун. Британское ядерное сдерживание. Лондон, 1984. С. 56–58. Маргарет Коулинг. Британия, Америка и бомба, в изд. М. Докрилл и Дж. У. Янг. Британская внешняя политика, 1945–1956. Лондон, 1989. С. 31–46. . Всем своим существом он ненавидел коммунизм, но все его существо не могло сдержать восхищения русскими людьми, которые так много сделали для того, чтобы победа стала возможной. Огромную радость доставило обращение Клементины Черчилль к русским людям по Московскому радио, в котором она выражала надежду, что две страны смогут «в добром товариществе и симпатии идти к солнечному сиянию победного мира».

Оставалось увидеть, будет ли он человеком, разделившим судьбу островного населения в трудные времена, которое неизбежно последует за эйфорией победы.

Первые Всеобщие выборы за десять лет состоялись 5 июля 1945 года. До этого времени Черчилль находился в переписке о дате и способе, которым подойдет к концу пребывание у власти коалиционного правительства. В результате 23 мая он подал в отставку и после этого принял предложение короля сформировать администрацию более консервативного толка по результатам, ожидаемым от выборов. Сохранение власти могло оказаться более трудной задачей, чем казалось некоторым.

Как было отмечено, Черчилль пришел к власти не после Всеобщих выборов. Он стал партийным лидером только после того, как стал премьер-министром. Он возглавлял коалиционное правительство. Однако теперь он хотел от избирателей, чтобы его сделали премьер-министром во главе Консервативной партии, в противовес лидерам лейбористской партии, которые были его коллегами в правительстве на протяжении пяти лет. В моменты эйфории в ходе войны Черчилль отмечал в частном порядке чувство солидарности, проявляемое нацией в общем и политиками в особенности [89] Изд. Б. Пимлотт: Дневники Хью Дальтона времен второй мировой войны, 1940–1945. Лондон, 1986. С 865. . В таких случаях он видел себя действительно национальным лидером и не мог замышлять разворота к бесплодным банальностям партийных конфликтов. Дальтон писал в своем дневнике, что в Доме № 10 28 мая 1945 года Черчилль обратился к собранию коллег и к экс-коллег со слезами, сбегающими по щекам. Все они собрались и оставались вместе как объединенная команда друзей в «очень изнурительное время». Может быть, он уйдет из политики с репутацией «человека, который выиграл войну», не подлежащей сомнению?

Тем не менее, к весне 1945 года его наслаждение властью все еще бросалось в глазах, войну против Японии все еще надо было выиграть, и к середине июля была назначена еще одна конференция «Большой тройки». Нельзя сказать, что возраст или здоровье серьезно его беспокоили. Черчилль довольно благосклонно сопоставлял свой опыт в международных делах с таковым новоиспеченного президента Трумэна. Казалось, он думал, что сможет так эффективно вести дела со Сталиным, как никто другой [90] Роль Черчилля как одного из «Большой тройки» первым всесторонне изучил Герберт Фейз, «Черчилль, Рузвельт, Сталин: война, которую они вели, и мир, которого они добивались». Принстон. 1957. Можно сравнить ее с новой картиной, представленной Робином Эдмондсом в «Большой тройке: Черчилль, Рузвельт и Сталин». Лондон, 1991. . Короче говоря, он не слишком серьезно считался с отставкой. Здесь был тот самый случай, когда ни одна политическая фигура в его окружении или в Консервативной партии не обладала либо смелостью, либо склонностью попросить его формально освободить место. И его международная репутация, и национальная устойчивость, насколько можно было измерить, находились на высоком уровне. Он мог с уверенностью бороться и победить в следующей кампании.

Искушение вести борьбу на выборах на личной основе было очень сильным. Удача Ллойд Джорджа в 1918 году представляла воодушевляющий прецедент. Пышность личности Черчилля контрастировала с более прозаической личностью Эттли. Именно «Декларация политики мистера Черчилля…» была предложена избирателям. Он путешествовал по стране в специальном поезде и практически без исключения приветствовался рукоплещущими толпами. Подчеркивание собственного роста Черчилля в личном плане казалось абсолютно оправданным. Из десяти выделенных Консервативной партии радиовыступлений он сделал четыре — Эттли сделал только одно из десяти лейбористских. Лео Амери был не одинок, когда думал, что со стороны Черчилля является ошибкой прыгать прямо со своего пьедестала государственного деятеля мирового масштаба «для совершения фантастически масштабного нападения на социализм» [91] Изд. Джон Барнс и Дэвид Николсон: Империя в бухте: дневники Лео Амери, 1929–1945. Лондон. С. 1046. . Тем не менее, за исключением утра объявления результатов выборов — по особым причинам, тремя неделями позже выборов — казалось, Черчилль едва ли предчувствовал поражение [92] Чатер Иде, например, написал в своем дневнике 23 июля, что за исключением Дж. Р. Штраусса, он не знает никого, кто предсказал бы абсолютное большинство лейбористов. Изд. К. Джеффрис, «Лейбористы и коалиция военного времени: из дневника Джеймса Чатера Иде». Лондон, 1986. С.266. . На деле это было даже не поражение, это было огромное унижение. Лейбористы обладали большинством над консерваторами более чем в двести мест, большинством, которому никоим образом ничего не угрожало, даже если бы ольстерские юнионисты, национал-либералы (на деле консерваторы) и либералы готовы были бы поддержать консерваторов по особым вопросам. Масштаб парламентского большинства вводил в заблуждение, поскольку лейбористы не приобрели полного большинства в распределении голосов, но направленность мнений была бесспорной. Черчилль подал на рассмотрение королю просьбу об отставке 26 июля и посоветовал обратиться к Эттли.