Элизабет Хереш - Цесаревич Алексей

Предпоследним цеплялся багажный вагон. В нем также перевозились принадлежности дворцовой и дорожной канцелярии. Восьмой вагон занимали «инспектор Высочайших поездов», начальник поезда, прислуга свиты и врач с походной аптечкой.

Курьезнее всего то обстоятельство, что этот небольшой дворец на колесах постоянно сопровождает пустой «двойник»: из соображений безопасности впереди или позади следует совершенно идентичный состав, и никто, кроме самих пассажиров, не знает, в котором из двух поездов царская семья и придворный штат.

Соблюдение придворного этикета в поезде также сведено к минимуму. За столом Алексей сидит слева от царя, восседающего посередине, напротив царицы. По обе руки монархини усаживаются придворный министр и адъютант; в ее отсутствие первый занимает место напротив царя. Алексей оживленно беседует со всеми присутствующими за столом.

Больше всего забавляет царевича пожилой доктор Гирш. Этот придворный врач, которому уже перевалило за восемьдесят, служил при дворе еще при царе Александре II, и его медицинские познания, вероятно, уже не первой свежести и едва ли поднимаются до современного уровня. Но это компенсируется опытом, а так? же юмором и живостью, чем старикан настолько располагает к себе окружающих, что те охотно прощают его странности. Так, например, царица не переносит запаха неизменных сигар Гирша. И однажды Алексей слышит, как она говорит: i

«Да отодвиньтесь же немного, иначе я задохнусь».

На что Гирш отвечает:

«Но, Ваше Величество, сегодня я курю первую и совсем крохотную сигару».

«Ничего себе маленькую — от нее идет столько дыма, как если бы горела целая табачная плантация! Никотин — это яд!»

«Совершенно верно, — спокойно соглашается Гирш, — но замедленного действия. Я принимаю его уже пятьдесят лет без перерыва, и до сих пор он мне не повредил».

Во время шестидневной поездки все идет своим чередом. Отец Алексея и в поезде — как и на борту яхты — выполняет свою рутинную работу. За стол к чаю царю приносят новые агентурные донесения. Днем он уединяется в рабочем кабинете. Перед крупными станциями является министр со списком тех, кто ожидает царя на перроне. Тогда он обычно выходит — без семьи — со свитой для встречи с местными властями; как правило, губернаторы приглашаются проехать в поезде до границ их губерний, но чаще всего это военные, делающие царю по пути доклады.

Таким образом, за несколько дней поездки в более тесном пространстве, чем во дворце, Алексей больше узнает о царских буднях и знакомится с гораздо большим количеством людей, чем в обычные дни Царском Селе.

По вечерам царь забирает Алешу в свой вагон. Весьма приятно проводит царевич время в обществе адъютанта свиты, всегда терпеливо и с юмором отвечающего на его бесконечные вопросы. Затем царь переходит, обычно без царицы, в вагон-ресторан. Там за чаем задерживается побеседовать или сыграть с адъютантом в домино. Когда царь проигрывает, ему приходится посылать лакеев за деньгами, так как он не носит с собой денег.

Почти недельная поездка на поезде завершается в портовом городе Севастополе, базе Черноморского флота. «Папа» настроен менее радостно, чем Алеша: еще свежи в памяти воспоминания о мятеже экипажей некоторых кораблей в 1905–1906 гг. Когда же царская семья выходит из поезда, население приветствует ее с таким сердечным воодушевлением, что вскоре Николай забывает свою сдержанность.

От перрона до морской набережной расстелена красная ковровая дорожка. Народ напирает на оцепление, чтобы рассмотреть престолонаследника. «Вон он! Царевич, царевич!» — непрерывно доносится из толпы. Алеша немного смущенно отвечает на приветствия. У пристани ожидает небольшое судно, которое, под эскортом восемнадцати черных лодок, все матросы которых выстроены вдоль борта, доставляет семью к «Штандарту», стоящему на якоре на рейде. Алеша очень старается, чтобы его осанка была образцовой, а жесты, которыми он отвечает на приветствия слева и справа, величественны.

Его отец пишет об этом царице-матери:

«Вначале — должен признаться, — я пытался вести себя сдержанно и натянуто по отношению к матросам Черноморского флота, давая им почувствовать, как нелегко забыть позорные события 1905 г. Но когда увидел старания, которые они прилагали, чтобы заслужить прощение, и их желание работать над этим, не щадя сил, и те результаты, которых они действительно достигли, то начал менять свое отношение и постепенно оттаивал. Меня всякий раз трогали радостные возгласы команд каждого корабля, пока мы плыли к яхте г особенно, когда они видели Алексея. […] Шлюпка Алексея проходила всегда первой перед командой, и он приветствовал каждый корабль еще громче, чем предыдущий».

К восторгу Алексея перед отъездом в Ливадию семья задерживается в Севастополе. Так что Алексею представляется возможность под компетентным руководством самого командующего Черноморским флотом адмирала Бострема проинспектировать важнейшие из боевых кораблей. В каюте капитана престолонаследник щупает матрац, так как, по его сведениям, он должен быть жестким. Однако участвовать в дальнейшей программе, включавшей стрельбища, маневры подводных лодок и посещение гарнизона, Алексею не позволили.

В это время он гостит на вилле адмирала Бострема, как то подобает престолонаследнику: издалека привезен мелкий песок, чтобы у него и его сестер была площадка для игр. Кроме того, заблаговременно вырыт искусственный рыбный садок, куда вместе с рыбами запущены моллюски, крабы и прочие ракообразные. Престолонаследник может в любое время и в свое удовольствие рыбачить и даже составлять свое собственное рыбное меню. Алексей азартный рыбак, но улов отпускает: «Нет, пусть живут!» — твердит он.

Наконец, «Штандарт» идет на Ялту. Когда яхта входит в гавань, ее встречает огромная толпа, теснящаяся на молу. И здесь хотят видеть престолонаследника, впервые приезжающего в Крым. Разве не с таким же любопытством и воодушевлением встречали ялтинцы пятнадцать лет назад невесту нынешнего царя, когда она по вызову находившегося в Ливадии смертельно больного царя Александра III впервые приезжала в Россию?

Когда царская семья ступает на трап, все собравшиеся запевают царский гимн. Развеваются флаги, слышатся дружеские приветствия. Главным образом в адрес Алексея. Наследник сидит в автомобиле рядом с отцом — а не с сестрами. Это «делоне-бельвиль», любимая марка царя из приблизительно тридцати моделей его гаража. Царь коллекционирует автомобили с 1902 г., но для Ливадии они все еще редкость. Царь пишет матери: «Мы распорядились доставить сюда несколько наших автомобилей, чтобы ездить по превосходным здешним дорогам, и это существенно сокращает расстояния. Лошади больше от них не шарахаются».