Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

Ночной звонок снова разбудил меня:

— Саша, ты, помнишь меня? Я тебе звонил, меня зовут Сергей, мы вместе уезжали из Москвы через компанию «Wide Gates International». Ты представляешь, я пытался пригласить сюда свою жену. В гости на недельку. Отказали! Я заручился письмом начальника. Отказали во второй раз. Наверное, мало денег на моём счету в банке. Накопил сумму побольше. Отказали в третий раз. Что они там себе думают, что она проститутка, едет сюда торговать телом? Что за несправедливые бюрократы сидят в этом министерстве справедливости?

Справедливость, это то, что нужно всем и каждому. Во имя торжества справедливости наши деды отдавали свои жизни. Слава Богу, у нас теперь есть министерство, в котором можно получить себе кусочек справедливости. Где оно расположено? О, невозможно ошибиться в его месторасположении!

Если рано утром встать на мост О'Коннел [33]и повернуться к восходу солнца, то увидишь многолюдную очередь, кольцами опоясывающую здание на правом берегу реки Лиффи [34]. Зачем может стоять триста — четыреста человек в центре Дублина, если это не демонстрация протеста? Скорее всего, там дают очень редкий и необходимый продукт. Дефицит. Какой у нас самый ходовой товар? Справедливость! Не хватает только коммерсантов выкрикивающих: «Кому справедливость? Отдаём недорого!»

Загляните в лица людей стоящих в этой очереди. Раскосые китайцы и филиппинцы с приплюснутыми носами, крепко сбитые нигерийцы и тщедушные кенийцы, русоволосые украинцы и ясноглазые русские люди. Все озабочены. Все напряжены. Всем нужно одно и то же. Справедливость! Скромный зелёный кусочек справедливости с надписью «Въезд в Ирландию разрешён».

«БЕЗ ДЕЛА НЕ СЛОНЯТЬСЯ» вот такой предупреждающий знак висит в туалете иммиграционного отдела в министерстве справедливости. Заходишь в туалет, и сразу становится понятно, что здесь шутить не любят. Это не министерство юмора. Dura Lex Sed Lex!

Я уверен, что в этом министерстве работают замечательные люди. Они честно выполняют свои обязанности. Это не их вина, что государственная машина вращает своими колёсами, не особенно обращая на сор под гусеницами. Симпатии невозможно вписать в букву закона. Симпатия, это не законно!

— Почему ЖЕНА НЕ МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ ВИЗУ НАВЕСТИТЬ МУЖА? Саша, не поверишь, мне оказывали пять раз!!! Я бросаю всё. Это выше всех человеческих сил, это за пределами терпения. Мы любим друг друга, и всё что нужно, чтобы она могла приехать и посмотреть, как я живу и работаю. Всё! Плевать на деньги, я уезжаю…

Рушится гармония семьи. Рушатся супружеские связи.

Какие‑то бессердечные и бездушные Ирландские Министерства регулируют рынок труда, уродуя молодые семьи иммигрантов.

Какие‑то безжалостные и бездушные работники Ирландских Министерств не дрогнувшей рукой ставят подпись под бумажкой «В визе отказано». Эти бессердечные и бездушные работники никогда не увидят заплаканных глаз тех людей, которые ненавидят этих работников министерств. Они их никогда не увидят, и это хорошо, потому что, увидев эти глаза, они не смогли бы спать, а уснув, они видели ли бы только ночные кошмары полные слёз иммигрантов.

Как уберечься от отчуждения друг друга?

Как спасти любовь друг к другу?

Любящие сердца должны быть рядом.

У каждого из нас должен быть амулет, волшебный талисман, который не позволит нам расставаться. Я верю, что мой амулет, всегда мне поможет. Этот амулет — ключ от нашей квартиры, где мирно спят жена и мои детки. И какие трудности не испытывали бы нас, я всегда вернусь домой, к моим любимым. Господи, упаси нас от последних слов, от прощальных слов…

Сергей на самом деле уехал. Он вернулся домой, забрал жену и они уехали на крайний север России. Они уехали туда, где он смог найти заработок.

Они уехали туда, где зимой температура опускается до минус 50 градусов по Цельсию. Где метут метели двести дней в году. Где в течение декабря вообще нет солнца — сплошная полярная ночь. Там нет травы. Там не щебечут птицы. Но зато там они могут быть вместе. Даже в таких несовместимых с жизнью, условиях, они любят друг друга и рожают детей.

Это какое‑то немыслимое человеческое устройство. Это сплав характера, воли и жажды жить. В то время, когда очень и очень многие ЖЕЛАЮЩИЕ ЖИТЬ, косяками, как перелетные птицы, мигрируют в Австралию, русский человек едет в вечную мерзлоту. Они не задумываются ЗАЧЕМ? А я знаю. Это такая форма самобичевания. Чем мучительней ты страдаешь, тем ближе к Богу. Тем больше шансов, что ОН тебя услышит, когда ты будешь молиться о всепрощении.

Мой милый, милый, милый, Александр, здравствуй!

Так я по тебе соскучилась, дорогой. Музыка на твоих компакт-дисках невольно возвращают меня в твои объятия. Я наслаждаюсь музыкой и тогда я смотрю на твои фотографии и с ностальгией вспоминаю наши встречи. Это было так прекрасно! Ты знаешь, как сильно я люблю тебя. Мне кажется, что я давно тебе не говорила об этом.

Твоё замечательное послание я прочла только сегодня, и так сердце защемило. Спасибо тебе дорогой за то, что ты вспомнил столько приятных для меня мгновений. Я уже давно не вспоминаю ничего, живу только настоящим.

Вчера приходили мои школьные друзья. Столько тёплых слов, я почти что чувствовала, что меня окружил вчера ореол любви и дружбы. Я просто светилась от счастья, и мне хотелось только отдавать всю свою нежность и любовь окружающим. Ты знаешь, что мне больше всего желали? Чтобы ты всегда был со мной и никуда не уезжал.

В субботу мы ездили на дачу к бабушке, где обрабатывали клубнику. Ты бы видел, как мне помогала Саша. Она таскала сорняки и мусор, оставляемый нами после переработки кустов клубники. За это она получила массу похвалы.

Ты спрашиваешь, что нам подарить? Ничего нам не надо, только получить тебя, в наши, давно уже раскрытые, объятия. □ Я полна размышлениями о нашей встрече. Я часто из‑за этого не сплю, потому что немного волнуюсь, это точно. Ты не представляешь, как ждут этого девочки.

Сегодня Саша пришла с прогулки и спрашивает: «А когда папу встречать пойдем на вокзал?» Я ответила: «Скоро». А что ещё я могу ответить?

Опять дети кашляют. Чему удивляться? В стране, где шесть месяцев свирепой зимы, кашель, наверное, не победить. Тем не менее, я лечу Анастасию горячим молоком с луком, она снова кашляет, напоминая лающую собачку. Молоко с луком противное, она не хочет его пить, но я грожу ей наказанием. Самое большое наказание у нас теперь, это мои обещания не взять их к тебе в Ирландию, где мы, надеюсь, с тобой наконец‑то встретимся! Все дети становятся шёлковыми, если я говорю им об этом.

Столько сказать тебе хотелось ещё, но я так сегодня устала. Ты не будешь корить меня за небольшое письмо? Целую тебя, Саша. Твоя жёнушка.