Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

По словам Линды, вся “Семья” без исключения панически боялась чернокожих. По выходным Джордж Спан сдавал желающим своих лошадей, чем, собственно, и кормился. Порой среди этих воскресных наездников встречались и цветные. Мэнсон объявил всех их “пантерами”, явившимися на ранчо с единственной целью — шпионить за “Семьей”. Он всегда распоряжался спрятать девушек помладше, когда черные разгуливали где-то поблизости. По вечерам все должны были носить темную одежду, чтобы не бросаться в глаза, — и в конце концов Мэнсон стал выставлять вооруженных часовых, патрулировавших ранчо до самого утра.

Постепенно Линда пришла к убеждению, что Чарльз Мэнсон — вернувшийся на землю Иисус. Он ни разу не заявлял об этом прямо, но однажды спросил у нее: “Разве ты не знаешь, кто я такой?"

Она ответила: “Нет, а разве я вообще что-то знаю?”

Чарли не ответил, только улыбнулся и шутливо закружил Линду.

И все же у нее оставались свои сомнения. Матерям не разрешалось заботиться о собственных детях. Они разлучили ее с Таней, объяснила Линда, потому что хотели “вытравить эго, которое я вложила в нее… Поначалу я согласилась, подумала: это же здорово, если мой ребенок сможет стать человеком самостоятельно”. Кроме того, она видела несколько раз, как Мэнсон бил Дайэнну Лейк. Линда бывала во множестве коммун — от “Американского психоделического цирка” в Бостоне до “Сыновей матушки Земли” близ Таоса, — но нигде не встречалась ни с чем подобным и, забыв о предостережении Чарли, задала Цыганке тот самый запретный вопрос: “Почему?” Цыганка отвечала, что на самом деле Дайанне хотелось, чтобы ее поколотили, и Чарли всего-навсего оказал ей такую услугу.

Все сомнения, впрочем, отметал простой факт: Линда влюбилась в Чарльза Мэнсона.

Линда провела на ранчо Спана чуть больше месяца, когда вечером в пятницу 8 августа 1969 года Мэнсон объявил “Семье”:

“Время для Helter Skelter наконец настало!”

Если бы Линда замолчала, открыв нам лишь этот единственный фрагмент и ничего больше, она все равно осталась бы ценным свидетелем. Но рассказ Линды только начинался.

Вечером в ту пятницу, примерно через час после обеда, семь или восемь участников “Семьи” выстроились на дощатом тротуаре перед салуном, когда оттуда вышел Мэнсон и, позвав к себе Текса, Сэди, Кэти и Линду, приказал каждому раздобыть смену одежды и нож. Линду он также попросил захватить водительскую лицензию. Как я узнал позднее, Линда была единственной участницей “Семьи”, обладавшей действительной лицензией на вождение, — не считая арестованной тем вечером Мэри Бруннер. Именно это, решил я, и послужило одной из причин, по которым Мэнсон избрал именно Линду сопровождать остальных убийц, каждый из которых, в отличие от нее, провел рядом с Чарли уже год или более.

Линда не смогла найти свой нож (он был у Сэди), но получила взамен другой, взяв его у Ларри Джонса. Ручка ножа была разбита и заклеена изолентой. Бренда нашла водительскую лицензию Линды и вручила ее хозяйке приблизительно в то же время, когда Мэнсон сказал Линде: “Ступай с Тексом и слушайся его во всем”.

Как рассказала нам Линда, кроме нее самой, Текса и Кэти при этом присутствовали Бренда Макканн и Ларри Джонс. Они тоже слышали этот приказ, исходящий от Мэнсона.

Бренда оставалась тверда как кремень и наотрез отказывалась сотрудничать с властями. Ларри Джонс, н/и Лоуренс Бэйли, был костлявым, невысоким работником ранчо, вечно старавшимся снискать расположение “Семьи” и стать одним из них. Впрочем, Джонс обладал тем, что Мэнсон считал “негроидными чертами”; по словам Линды, Чарли называл его “каплей, криво упавшей с белого конца”. Поскольку Джонс присутствовал при том, как Мэнсон давал инструкции убийцам Тейт, он мог бы стать весьма ценным свидетелем — и представить независимое подтверждение показаниям Линды Касабьян, — поэтому я попросил сотрудников ДПЛА разыскать его и доставить ко мне. Найти Ларри им не удалось. Тогда схожее поручение получило Бюро расследований при окружном прокуроре; они нашли Джонса, но тот не захотел сообщить ровным счетом ничего. Он не сказал бы, который сейчас час, если бы мы спросили.

После того как Мэнсон препоручил Линду командованию Текса, убийцы расселись в старом “форде”, принадлежавшем Джонни Шварцу.

Я спросил у Линды, во что был одет каждый. Она не была абсолютно уверена, но ей кажется, на Сэди была темно-синяя футболка и рабочие брюки, у Кэти был сходный наряд, а на Тексе черная велюровая водолазка и темные брюки.

Когда Линде показали одежду, найденную телевизионной группой, она узнала шесть из семи предметов — все, кроме белой футболки. Логично предположить, что Линда не видела ее просто потому, что футболка была надета под другую одежду.

Как насчет обуви? — спросил я. Насколько помнила Линда, все девушки были босы; ей кажется, но она не уверена, что на Тексе были ковбойские сапоги.

В доме 10050 по Сиэло-драйв и вокруг него было обнаружено немало кровавых следов. Исключив все те, что принадлежали работавшему на месте преступления персоналу ДПЛА, следователи остались лишь с двумя отпечатками: каблука ботинка и босой ступни; это прекрасно совпадало с воспоминаниями Линды. И вновь, как и в случае со Сьюзен Аткинс, я отчаянно нуждался в независимом подтверждении ее показаний.

Вслед за этим я задал Линде тот же вопрос, что прежде задавал Сьюзен, — употреблял ли кто-то из них в ту ночь наркотики? — и получил прежний ответ: нет.

Когда Текс уже начал отъезжать, Мэнсон крикнул: “Погоди!” или “Стой!” Затем он просунул голову в окно со стороны пассажира и сказал: “Оставьте там знак. Девочки, вы сами знаете, что написать. Что-нибудь дикое”.

Текс передал Линде три ножа и револьвер, приказав завернуть их в тряпку и положить на пол. “Если нас остановит полиция, — сказал Текс, — ты должна их выбросить”.

Линда уверенно опознала револьвер “лонгхорн” 22-го калибра. Только в тот раз, отметила она, рукоять не была сломана, да и Дуло торчало прямо, а не вбок.

По словам Линды, Текс не сказал им, куда они направляются или что собираются предпринять; тем не менее сама она решила, что их ждет еще одна миссия “тайком-ползком”. Текс обронил, что уже бывал в доме прежде и знает расположение помещений.

Когда мы в фургоне шерифа доехали до самого конца Сиэло-драйв, Линда показала мне, где развернулся Текс — прямо перед воротами дома 10050 — и где он припарковался, рядышком со столбом с телефонными линиями. Затем он взял с заднего сиденья пару больших кусачек для проволоки, с красными ручками, и вскарабкался на столб. С места, где сидела Линда, не было видно, как именно Текс перекусывал провода, но она видела и слышала, как те упали.