Литтон Стрэчи - Королева Виктория
- Название:Королева Виктория
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Феникс
- Год:1999
- Город:Ростов-на-Дону
- ISBN:5-222-00723-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Литтон Стрэчи - Королева Виктория краткое содержание
В книге английского автора Л. Стрэчи рассказывается о жизненном пути легендарной королевы Виктории (1819–1901), владевшей британской Короной более шестидесяти лет. Полное ярких политических, любовных и бытовых сюжетов повествование знакомит нас со многими выдающимися событиями и людьми европейской истории XIX века.
Издание рассчитано на широкий круг читателей.
Королева Виктория - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Повсеместно распространилась уверенность, что муж королевы предатель, что он марионетка русского двора, что, идя на поводу у России, он принудил Пальмерстона уйти из правительства и что он подчиняет иностранную политику Англии интересам ее врагов. В течение многих недель страницы газет пестрели подобными обвинениями; они повторялись на публичных митингах, обсуждались в частных беседах, они плыли над страной, становясь с каждой минутой все страшнее и невероятней. В то время как солидные газеты разразились благородным негодованием, дешевая бульварная пресса разносила по лондонским улицам те же обвинения, но переложенные в дешевые куплеты. И, наконец, начали распространяться самые невероятные слухи.
В январе 1854-го поползла молва, что принц схвачен, уличен в предательстве, что его собираются заточить в Тауэр. Болтали даже, что сама королева арестована; в результате вокруг Тауэра собралась большая толпа в надежде увидеть, как царственные злодеи будут препровождены за решетку.
Эти фантастические галлюцинации, порожденные нездоровой атмосферой надвигающейся войны, не имели под собой ни малейшего основания. Отставка Пальмерстона ни в малейшей степени не была связана с иностранной политикой, произошла абсолютно стихийно и явилась неожиданностью даже для Двора. Равно как и Альберт никогда не использовал свое влияние в российских интересах. Как и бывает зачастую в таких случаях, правительство металось между двумя противоречивыми политическими курсами — курсом невмешательства и курсом военных угроз, — каждый из которых, при последовательном подходе, позволяет успешно достигнуть мира, но, будучи смешанными, они неизбежно приводят к войне. Альберт, со свойственной ему скрупулезностью, пытался найти выход из запутанного лабиринта европейской дипломатии и, в конце концов, заблудился. Но и весь Кабинет был не в лучшем положении; и когда разразилась война, антироссийские настроения Альберта были ничуть не меньшими, чем у самых агрессивных англичан.
Но хотя выдвинутые против принца обвинения не имели под собой ни малейших оснований, в сложившейся ситуации можно было разглядеть некоторые элементы, которые если не оправдывали, то хотя бы объясняли сложившееся общественное мнение. Да, муж королевы иностранец, который воспитывался при иностранном Дворе, пропитан иностранными идеями и связан родственными узами со многими иностранными принцами. Совершенно очевидно, что тут уже ничего изменить нельзя, но и желательным такое положение не назовешь; причем неприятности были не только теоретическими; действительно, эта ситуация породила довольно серьезные последствия. Английские министры постоянно сокрушались по поводу немецкого происхождения принца; лорд Пальмерстон, лорд Кларендон, лорд Абердин — все дули в одну дудку; к тому же, в жизненно важных вопросах национальной политики приходилось постоянно сражаться с предрассудками Двора, в котором столь существенную роль играли немецкие взгляды и немецкие чувства. Что же касается Пальмерстона, он вообще не стеснялся в выражениях. В разгар своего недовольства отставкой он резко заявил, что пал жертвой иностранных интриг. В дальнейшем он несколько смягчил это обвинение, но сам факт, что подобное предположение вообще могло быть высказано на таком уровне, показывает, к сколь неприятным последствиям могло привести иностранное происхождение и воспитание Альберта.
Но это было еще не все. Положение принца в Англии подняло чрезвычайно важный конституционный вопрос. Его присутствие проливало новый свет на старую проблему — точное определение функций и власти Короны. Ведь в сущности, эти функции и власть оказались в руках Альберта, и как же он их употребил? Его взгляды на место Короны в конституции установить довольно легко, ибо они были стокмаровскими; а так уж случилось, что взгляды Стокмара на этот предмет нам хорошо известны из длинного письма, адресованного принцу в самый разгар кризиса, перед началом Крымской войны. Согласно барону, с момента принятия Закона о реформе начался закат конституционной монархии, и теперь она «постоянно находится под угрозой перерождения в чисто министерское правление». Старая порода Тори, которая «была непосредственно заинтересована в сохранении прерогатив Короны», уже вымерла; а Виги были «отчасти осознанными, отчасти неосознанными республиканцами, которые смотрели на Трон как волк на овцу». Существовало правило, согласно которому считалось неконституционным упоминать «имя и личность не несущего ответственности монарха» в парламентских дебатах по конституционным вопросам; это было «конституционной фикцией, которая, несмотря на несомненно долгое существование, чревата тяжелыми последствиями»; и барон предостерегал принца, что «если английская Корона позволит министру Вигов повсеместно следовать этому правилу, то не удивительно, если вскоре вы обнаружите, что большинство людей уверовало в то, что король, с точки зрения закона, не более чем фигурка китайского мандарина, одобрительно кивающая, или неодобрительно покачивающая головой, в зависимости от желания министра». Чтобы такого не случилось, очень важно, сказал барон, «при каждой удобной возможности отстаивать законную позицию Короны». «Это не так уж сложно, — добавил он, — и министры не должны приходить в замешательство, когда речь идет о таких безусловно лояльных персонах, как королева и принц». По его мнению, самые малые королевские прерогативы должны включать «право короля быть постоянным председателем совета министров». Монарх должен быть «фактически постоянным премьером, занимающим положение выше временного главы Кабинета, и в дисциплинарных вопросах использовать свои чрезвычайные полномочия». Монарх «может также выступать инициатором правительственных мер и участвовать в доведении их до завершения; было бы нелогичным полагать, что король, не менее способный, искушенный и патриотичный, чем лучшие из его министров, не должен использовать эти качества при подготовке к заседаниям Совета». «Разумное использование этого права, — заключил барон, — несомненно, требующее великого ума, будет не только наилучшей гарантией конституционной монархии, но и поднимет ее к невиданным доселе высотам власти, стабильности и совершенства».
Возможно, такое прочтение конституции было вполне допустимым, хотя довольно трудно проследить, как оно могло совмещаться с фундаментальной доктриной министерской ответственности. Уильям III председательствовал в Совете и был при этом конституционным монархом. Похоже, стокмаровская концепция Короны отводила ей то же место в конституции, которое она занимала во времена Уильяма III. Но совершенно очевидно, что такая теория, наделяющая Корону большей властью, чем даже она имела при Георге III, противоречила всему ходу развития общественной жизни Англии со времен революции; и факт, что ее исповедовал Стокмар и пытался заразить ею Альберта, имел очень важное значение. Ибо были все основания полагать, что Альберт не только теоретически придерживался этих доктрин, но и пытался осторожно и постепенно внедрять их на практике. История борьбы Короны с Пальмерстоном с очевидностью доказывает, что так оно и было. Борьба достигла кульминации, когда в 1850 году, в стокмаровском меморандуме, королева заявила о своем «конституционном праве» сместить министра иностранных дел, если он изменит уже одобренную ею депешу. По сути дела, этот меморандум открыто декларировал намерения Короны действовать независимо от премьер-министра. Лорд Джон Рассел, стараясь всеми силами защититься от Пальмерстона, принял меморандум, чем косвенно подтвердил притязания Короны. И более того, когда после смещения Пальмерстона лорд Джон доказывал справедливость его отставки в Палате Общин, среди прочих аргументов он упомянул и меморандум 1850 года. Стало очевидным, что недовольство монарха может послужить причиной смещения могущественного и популярного министра. Похоже, и правда под руководством Стокмара и Альберта «конституционная монархия» могла достичь «невиданных доселе высот власти, стабильности и совершенства».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: