Игорь Цалер - 100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

В 1976 на концерте в Испании Дэвид Байрон выступил в последний раз в составе Uriah Heep, после чего был уволен. Вокалист не был шокирован, он ответил, что все понимает. Все ополчились на Байрона, но после его ухода дела не пошли лучше: по словам Кена Хенсли, «оказалось, что это конец группы». Какая-то магия ушла вслед за фантастическим фронтменом, а две недели спустя группу покинул и Джон Уэттон. Музыкантов это событие повергло в шок, но басист явно чувствовал себя не в своей тарелке в Uriah Heep. Кен Хенсли вспоминал: «Когда он к нам присоединился, мы подумали, что просто одного превосходного басиста заменяем другим превосход ным басистом. Но не учли личностный фактор, ставший критическим. Это напоминало неудачную пересадку кожи: тело отвергло ее». Уэттон сделал хорошую карьеру, перейдя к Брайану Ферри, потом в Asia и так далее. Дэвид Байрон же постепенно исчез из вида, заливая свою тоску алкоголем. 28 февраля 1985 года 38-летний экс-вокалист Uriah Heep умер от сердечного приступа.

Дела у группы пошли на спад. На место Джона Уэттона был взят Тревор Болдер, который до того записывался с Дэвидом Боуи. На вакансию вокалиста претендовали многие, включая Дэвида Кавердейла, который только-только освободился после распада Deep Purple, но был взят Джон Лоутон из группы Lucifer’s Friend. Но эти перетряски не могли спасти группу, которая вдруг вышла из моды. Uriah Heep в качестве «разогрева» ездили на гастроли с американскими монстрами Kiss, а участники продолжали ссориться и спорить. Джон Лоутон недолюбливал Кена Хенсли, который не скрывал своих колоссальных доходов: основной автор группы владе л огромным домом с оборудованными прямо там же студиями и коллекцией роскошных автомашин, но всетаки ушел в 1980 году. Всего в группе за всю ее историю переиграли порядка 24 человек! В конце концов остался один Мик Бокс с аккомпанирующим составом – и название группы.

Вероятно, Uriah Heep не осознавали степени той любви, которой их имя было окружено среди советских фанатов рока. Но все раскрылось, когда в декабре 1987 года английские гости пожаловали в Москву – одними из первых среди западных рок-звезд. Одного рекламного щита с надписью «Юрай Хип» в Москве» у спорткомплекса «Олимпийский» хватило, чтобы на 10 концертах Uriah Heep побывало 180 тысяч человек – такие толпы группа не собирала и в свои лучшие годы. Вокалист Берни Шоу даже сравнил ажиотаж с битломанией. Все 10 концертов в «Олимпийском» были записаны, из этих пленок была собрана достаточно бодрая пластинка «Live In Moscow» (1988) с тремя новыми песнями. С тех пор новейший состав Uriah Heep с неизменным Миком Боксом в обойме – частый гость на российских просторах.

Uriah Heep «Very ‘Eavy… Very ‘Umble» (1970)

Vertigo

Дебютный альбом Uriah Hee p «украсила» обложка с лицом Дэвида Байрона в паутине, и он носит странное, отсылающее к Диккенсу название «Very ‘Eavy… Very ‘Umble», что можно перевести как «Очень тяжелый, но очень скромный». Он действительно тяжелый, но не такой уж скромный. Начало впечатляющее – боевик «Gypsy» увлекает в скоростную поездку с первых секунд звучания, останавливается в середине, а затем продолжается какофонией органа и гитары, в то время как Байрон напыщенно ведет рассказ о бродячей королеве. Впрочем, группа еще не перешла к прямолинейному хард-року. Здесь нашлось место и вполне традиционному блюзу «Lucy Blues», и многослойным вокальным гармониям «Dreammare» (Uriah Heep иронично называли The Beach Boys хард-рока), и кавер-версии песенки «Come Away, Melinda», которую в 1963 году исполнил Гарри Белафонте, и помпезному хоралу «Bird Of Prey», который вошел в американскую версию альбома. Ребята из Uriah Heep пробуют себя в мрачной огнедышащей эстетике, которая стала одним из важнейших элементов в алхимии р аннего тяжелого металла где-то между электричеством Deep Purple и колдовством Black Sabbath. Критики разнесли альбом в пух и прах – один из них даже обещал, что покончит с собой, если Uriah Heep добьются успеха. Интересно, какой способ самоубийства он выбрал?

В 1989 году Metallica была в первый раз выдвинута на премию «Грэмми» в недавно созданной номинации «Лучшее хард-роковое/тяжело-металлическое выступление». Музыканты ожидали за сценой, чтобы получить награду за пластинку «…And Justice For All» (1988), но непостижимым образом статуэтка граммофона ушла в руки англичан Jethro Tull за альбом «Crest Of A Knave», который даже с трудом можно назвать хард-роковым с его милыми напевами флейты. Jethro Tull даже не присутствовали на церемонии, так как считали, что у них нет шанса выиграть, зато их лейбл запустил в прессу рекламный плакат с флейтой в груде арматуры и с ироничным слоганом «Флейт а – тяжелый металлический инструмент!». Когда Metallica наконец выиграли «Грэмми» в 1992 году, барабанщик Ларс Ульрих поблагодарил Jethro Tull за то, что они не выпустили альбом и в этом году.

Эта путаница в классификации возникла в истории Jethro Tull не впервые. Этот коллектив всегда был феноменом. Они создали свой собственный сплав хард-рока, фолка, блюза, прогрока, этники, сложной сюрреалистической лирики, с трудом поддающейся анализу, и при этом умудрились сохранять доступность и популярность. В то же время критики редко относились к ним серьезно, и они сошли с переднего края популярной музыки с конца 70-х годов. Но в любом музыкальном магазине и в коллекции каждого меломана непременно найдется пластинка Jethro Tull – будь то «Aqualung», «Thick As A Brick» или сборник лучших вещей, которых у группы накопилось немало. Из всех их современников разве что пережившие несколько сдвигов в составе Yes могут претендовать на такую же степень успеха. Но Jethro Tull оста ются удивительно стабильной группой. И ею так же руководит Йен Андерсон – мастер играть на флейте стоя на одной ноге.

Первая группа, основанная Йеном Андерсоном в 1963 году в Блэкпуле, в поисках успеха перебралась в город Лутон, поближе к Лондону – центру британского блюзового бума. После ряда неудач в составе остались только самые упорные – сам Андерсон и бас-гитарист Гленн Корник, которые нашли себе подмогу в лице гитариста Мика Эбрамса и ударника Клайва Банкера. Ребят никогда не приглашали дважды в один и тот же клуб, поэтому было решено все время придумывать группе новое название в надежде, что их не узнают в лицо и пригласят еще раз. Вскоре воображение музыкантов иссякло, и за новым вариантом названия обратились к одному из импресарио. Он увлекался историей и предложил странное словосочетание Jethro Tull – по имени английского агронома-новатора XVIII века. Название сохранилось только потому, что под ним ребят пригласили выступать повторно – как раз в знаменит ый клуб Marquee, который был лабораторией лондонских талантов.

В это время Йен Андерсон начал осваивать флейту, потому что понял, что не сможет играть на гитаре как Эрик Клэптон: «Я не хотел быть третьесортным гитаристом, который звучал как куча других третьесортных гитаристов. Я хотел делать чтото своеобразное, поэтому перешел на другой инструмент. Когда Jethro Tull начали выступать, я играл на флейте в течение примерно двух недель. Это было быстрое обучение. Буквально каждый вечер, когда я шел на сцену, был уроком игры на флейте». В то время многие любители блюза на дух не переваривали духовые инструменты, особенно скучную флейту, и Jethro Tull на клубной сцене выглядели весьма причудливо. Эбрамс был энтузиастом корневого блюза, но флейта дала группе неожиданное преимущество. Сценические выходки Йена Андерсона, его прыжки в рваном пальто и безумные пассажи флейты, выдуваемые в стойке на одной ноге, а также использование влияний фолка и джаза дали группе потенциа л, который помог привлечь большую аудиторию и столь необходимое внимание со стороны прессы.