Иван Черный - Данные достоверны

В мае — июне мы установили точное местонахождение крупнейших складов немецких боеприпасов в лесу Кренщана, севернее Лукова, на станции Ромберта, под местечком Коло. Все эти склады также подверглись бомбардировкам.

Много потребовалось сил и труда, чтобы определить точное расположение и характер строившихся немцами линий укреплений сначала по берегу Западного Буга, затем на западном берегу Вислы.

[289]

Красная Армия продолжала наступать, и эти сведения были очень нужны Центру. И хотя немцы старательно охраняли район строительства на берегу Западного Буга, ничто не укрылось от наших разведчиков — местных крестьян, которые добросовестно выполняли даже связанные с риском просьбы партизан.

Весьма важные сведения сообщил, между прочим, командир строительного батальона, захваченный в плен бойцами Серафима Алексеева.

Оказалось, что укрепленная полоса тянется от Демблина до Варшавы, имеет окопы полного профиля и деревоземляные точки, но не бетонирована. Довольно подробно осветил пленный и систему укреплений в самом городе Демблине.

Данные наших разведчиков подтвердили: капитан говорил правду.

О том, что делалось у немцев за Вислой, узнать было проще: здесь рыли окопы насильно согнанные на работу поляки. С их помощью мы довольно быстро смогли установить расположение всех траншей, что строились в двадцати километрах западнее Вислы.

Очень ценную информацию удавалось иногда получить от некоторых пленных.

От танкиста Шварцингера, солдата танковой дивизии «Викинг», мы узнали, что дивизией командовал генерал-лейтенант Гилле, что в феврале она была окружена на юге вместе со 112-й и 270-й пехотными дивизиями, что затем была отведена в Люблин на отдых и переформировку и что личный состав набирают не только из немцев, но также из националистов.

Когда пленного спросили о перевооружении дивизии, он, помявшись, вдруг выпалил:

— Мы получаем новые танки «фюрер». Они значительно крупнее танков «тигр» и имеют пушки большего калибра. Кроме того, получаем небольшие танки «кошат». При столкновении с вражескими машинами они взрываются...

Разведчикам в Люблине было дано указание проверить эти сведения и уточнить технические данные новых танков.

Центр высоко оценил переданную нами информацию и подчеркнул, что аналогичные сообщения поступили также из других источников, что убеждает в их достоверности.

[290]

На станции Бедна, что по дороге из Люблина в Луков, разведчики Федора Степи взяли сразу четырех пленных. Они оказались солдатами железнодорожного отряда № 503, принадлежавшего фирме Кассель, главное бюро которой располагалось в Кракове.

Пленные заявили, что отряд прибыл под Луков еще 3 апреля для строительства второй колеи железной дороги Люблин — Луков. По их словам, двухпутное движение по дороге должно было открыться 1 июля 1944 года.

В середине июня Серафим Алексеев со своими бойцами вновь устроил удачную засаду на шоссе Люблин — Варшава. Уничтожив несколько автомашин, партизаны захватили в одной из них подполковника. Он очень хорошо знал, какие именно части находятся в Демблине, кто ими командует, где они стоят. Это позволило подтвердить и уточнить прежние данные по Демблину, полученные от разведчика Дарьяна.

Весьма точно сообщали нам о переменах в составе гарнизона города Хелм тамошние разведчики Фиска Негунда, Скиба, Верба.

Так, на 2 мая, по данным Вербы, гарнизон города состоял из двадцати пяти тысяч немецких солдат и двух с половиной тысяч служащих немецкой администрации. 14 мая Сова и Скиба сообщили, что гарнизон пополнился остатками четырех фашистских дивизий, разбитых в последних боях на советско-германском фронте.

Центр заинтересовался этими данными. Нас попросили выяснить, верно ли, что «Гроссдейчланд», то есть пресловутый полк «Великая Германия», находится сейчас в Хелме?

Проверка подтвердила правильность первоначальных данных. Подразделения «Великой Германии» были обнаружены вдобавок и в Люблине, откуда о них доложил разведчик Следующий.

Вскоре пришлось провести еще одну проверку. Фронтовые разведчики сообщили, что на одном из участков фронта замечены танки дивизии «Викинг», в то время как мы передали о дислокации этой дивизии в Люблине.

«Распутайте узел», — приказал Центр.

Разъяснения дал пленный унтер-офицер из дивизии «Викинг» Тюльсдорф, взятый разведчиками Анатолия Седельникова.

Тюльсдорф рассказал, что в Люблине постоянно находятся штаб дивизии и подразделения, которые не успели

[291]

пополниться людьми и техникой. Как только подразделение мало-мальски укомплектуется — его бросают в бой, а разбитые части вновь выводят в Люблин. Этим и объясняется одновременное присутствие частей дивизии «Викинг» и в Люблине и на фронте...

Чрезвычайно важным «языком» оказался солдат санроты 1/572, пойманный под местечком Крупки. Выяснилось, что санрота обслуживает ни много ни мало... штаб 4-й полевой армии немцев!

Во-первых, мы определили местонахождение штаба этой армии, а во-вторых, лишний раз убедились — количество битых гитлеровских частей все увеличивается.

В мае нам уже было известно от Лисы, что в Бялой Подляске готовят помещение под штаб какого-то фельдмаршала, едущего с центрального участка фронта. Некоторые офицеры штаба уже явились. В июне туда же прибыли три фашистских генерала.

Почти одновременно с получением сведений о подтягивании в район наших действий тылов немецких армий, отступавших на фронте, варшавские товарищи Анджей, Станислава Квашневская, Стахурский передали: гитлеровцы начали демонтаж и вывоз предприятий из столицы Польши.

Это были многозначительные сообщения. Значит, фашисты почуяли, что пахнет жареным. Значит, скоро наши войска будут тут, под Варшавой!

Партизан, собиравшихся на деревенских улицах послушать радиопередачи из Москвы, тесным кольцом обступали крестьяне. Многие понимали русский и на ходу переводили землякам содержание победных сводок Совинформбюро. А уж язык артиллерийских салютов Москвы понимали все...

* * *

Кто же были те люди, которые вели разведку в польских городах?

Кто скрывался под псевдонимами Лиса, Вацлав, Анджей, Словец, Оляж, под десятками других выдуманных имен?

Были среди них и крестьяне, и рабочие, и служащие, и бывшие военные, и даже советские военнопленные, принуждаемые работать на «великую Германию».

Сейчас, к сожалению, я не могу назвать подлинные имена всех наших разведчиков. Заботясь об их безопас-

[292]

ности, мы не хранили бумаг, тексты радиограмм сжигали сразу после передачи, а разведчики фигурировали в них только под псевдонимом, чтобы в случае перехвата немецкая служба радиоподслушивания не могла разыскать наших людей...