Юлия Василькова - Фурье

В 1814 году «Теорию четырех движений» прочел чиновник Безансонского местного ведомства Жюст Мюирон. Глубоко просвещенный, энергичный, умный человек, он был поражен новизной и смелостью выводов. Книга захватила его, и Мюирон начинал настойчиво искать автора. Сделать это было нелегко, так как в книге, как мы помним, упоминалось об авторе только то, что это «Шарль из Лиона». Жюст Мюирон лишь через два года установил личность и адрес автора и обратился к Фурье с письмом.

Появление первого единомышленника придало сил лионскому мечтателю. Это была уже настоящая моральная поддержка — появилась уверенность, что его «открытие» будет наконец признано. С ответом Фурье спешил. В первом огромном письме он поделился планами издания новой книги. Так началась переписка.

В письме из Беллэ от 16 февраля 1817 года Фурье уже спорит:

«…Вы говорите мне о способах примирить мою теорию с теориями разных сект, не компрометируя их доктрины. Все эти споры несущественны. Отбросьте форму и посмотрите результаты. Чего достигла их наука за 3 тысячи лет? Бедность, мошенничество, подавление и резня. Поэтому, если я примирюсь с этой доктриной, я дам те же результаты. Из этого не выйдет ничего…»

28 октября 1817 года сообщает:

«Трактат об ассоциации» подвигается медленно. Я только на 9-й главе из 39…» И второе письмо в этот же день: «Я понял, почему «Трактат» подвигается медленно. Я потерял 10 месяцев на неправильно составленный план. Некоторые проблемы мной решены, и я рассчитываю через два года окончить свой труд…»

Через три дня снова подробное письмо Мюирону с сообщением, что работа над рукописью подвигается быстрее: «…я каждый день раскрываю новые красоты, и все блестяще увязывается с «единством системы». Теперь я могу сказать, что моя теория была в зародыше, когда я опубликовал «Проспект». Эта теория, если мне удастся привести ее в добрый порядок, как я надеюсь, непременно произведет сенсацию, не из-за изложения, а из-за великолепия сюжета…»

«Беллэ, 20 февраля 1818 г.

Месье, я опоздал с ответом на Ваше письмо, я отложил его с 3 другими. Я не мог отвлечься от захватывающей меня проблемы. Прежде чем ответить на Ваши вопросы, я скажу, что не разделяю Вашей идеи опубликовать последовательно 4 мои тома. Если полки посылаю* в битву один за другим, то они не достигают победы, Этот метод хорош для компиляций, но не для новых идей, которые должны нанести удар и представить сразу всю мою доктрину. Я не премину посмотреть книги, которые Вы мне рекомендуете. Правда, я испробовал эти проверки на некоторых работах и не извлек из этого ничего, Вполне возможно, что Моисей изрек случайно великие истины, Пифагор предугадал системы Ньютона и Линнея. «Я не буду удивлен, что он кое-что предсказывал и из моих».

В том же 1818 году Мюирон приехал в Беллэ. Они провели вместе несколько месяцев. Их беседы и споры часто затягивались за полночь. Мюирон был с детства глух, и поэтому, сидя за одним столом, они разговаривали при помощи записок. Чиновник из родного Безансона стал учеником Фурье — первым его учеником.

Их обширная переписка послужит впоследствии исследователям большим подспорьем для знакомства с мировоззрением утописта. Письма Фурье поражают безукоризненно правильным почерком, каждая буква, особенно прописные, тщательно выведена и украшена завитушками, как будто автор готовил сочинение на конкурс каллиграфии.

Эта встреча помогла ускорить издание «Трактата»! Мюирон предложил свои средства, обещая с помощью друзей опубликовать рукопись. Он торопил Фурье, но скорого окончания работы не предвиделось. Каждое письмо к Мюирону было откровением Фурье.

«Беллэ, 3 апреля 1819 года.

Вы хотите знать новости о моей работе. В течение 10 недель я сделал важную часть работы, а именно написал об организации опытов… Я понял, что можно начать с 300 человек, чтобы применить простые варианты серий. Число 200 или даже 250 для этого неприемлемо…»

«11 мая 1819 года.

Я открыл в день святой пятницы равновесие простой ассоциации. Я нашел ее менее изящной, но на самом дела более экономичной, чем сложная ассоциация…»

«17 сентября 1820 года.

…Все науки страдают одной ошибкой, пренебрегая основным предметом — домашней индустрией. Мы имеем цепь взаимосвязей, и путь ознакомления нужно начинать с алфавита, с первой ступени, которой является искусство использовать домашнюю индустрию…»

В 1820 году Фурье выехал в Безансон, чтобы обговорить с Мюироном все вопросы издания рукописи, работа над которой подходила к концу.

Поездка в Безансон взволновала его. Сколько лет не был он в этих местах! Поднимала настроение великолепная дорога: белые домики с островерхими крышами из красной черепицы растянулись по склонам холмов, из каждой лощинки поднимались каштаны.

Обширный амфитеатр громадных и совершенно непохожих друг на друга очертаниями гор, казалось, сопровождал его до самого города, кое-где на склонах виднелись еще остатки рыцарских замков.

Еще издалека увидел черные стены безансонской крепости, вскоре показались и дома, сложенные из прекрасного тесаного камня. Волновали не только воспоминания детства, но и то, что это был для него самый красивый город Франции.

На второй день Мюирон представил Фурье безансонскому обществу. Это был зародыш первого кружка фурьеристов, который создали Мюирон и Кларисса Вигурэ. Обладая блестящим литературным талантом, эта женщина сделала впоследствии немало для распространения идей Фурье. В ее доме познакомится с фурьеризмом семнадцатилетний юноша, студент Безансонского лицея Виктор Консидеран. Он женится впоследствии на дочери Клариссы Вигурэ.

Переехав в Париж и поступив там в Политехническую школу, Виктор Консидеран часто встречался с Фурье. Не прекратилась их переписка, когда Консидеран после окончания школы отбыл в город Мец, где он пропагандировал идеи Фурье среди друзей-военных. Он остался до конца жизни верным фурьеристом, даже когда был произведен в звание капитана инженерного корпуса и избран членом Сенского генерального совета и депутатом.

То, что из небольшого безансонского кружка возникла школа фурьеристов, было, пожалуй, не таким уж неожиданным явлением для Франции 20-х годов. В период второй Реставрации, в атмосфере обострения классовых противоречий, промышленного, финансового и политического кризиса, усилилась идеологическая борьба. Сторонники монархии и аристократии стремились утвердить свое господство. Они ратовали за неограниченную власть короля и обуздание наук. Их ненависть к революции выливалась в стремление любыми путями не допустить господства буржуазии. Однако предотвратить ход исторического развития им было не под силу. Франция хотя и медленно, но шла по пути развития капиталистического производства.