Юлия Василькова - Фурье

Было очевидно, что сенсимонисты отошли от учения своего учителя и что они верят в Сен-Симона не больше, чем в коран и вкладывают в уста своего учителя все, что им заблагорассудится.

Неужели Сен-Симон не предвидел, что его «новое христианство» приведет к гибели школы? Объявляя еретиками папу, католиков и протестантов, став на путь гражданской и религиозной войны, сенсимонисты все очевиднее скатываются в область мистики. Эти «братья и сестры во Сен-Симоне» узаконили поклонение «дочерей» и «сыновей» «отцам», публичные исповеди в своих «грехах»… Все это так далеко от того, что нужно бедствующим народным массам.

Сохранилось письмо Мюпрону, которое Фурье написал два дня спустя после посещения собрания на улице Таранн, в доме 12.

«Париж, 22 мая 1829 года.

Я замедлил с ответом Вам по двум причинам… Я хотел посоветоваться с несколькими членами общества, куда месье Корсель-сын свел меня в среду вечером, в день их двухнедельного сеанса. Это ученики покойного Сен-Симона… Я хотел посмотреть, что представляет их доктрина и можно ли их заинтересовать моей теорией…

Их догма нечто жалкое, срубленное с топора, но у них есть своя аудитория подписчиков… Чтобы дать Вам представление об их уязвимых местах, достаточно сказать, что утверждают, будто покойный экономист Сен-Симон был вдохновлен Богом и будто, было три откровения: Моисея, Иисуса Христа и Сен-Симона».

Но все-таки многое у сенсимонистов было ему симпатично, и тогда же, на вечере, Фурье высказал предложение об объединении двух школ. На следующий день под впечатлением недавних разговоров и в полной уверенности, что такое объединение состоится, он написал Анфантену:

«Ваши коллеги мне сказали, что именно Вам можно послать трактат о социетарной индустрии… Я хочу, чтобы Ваше общество с помощью некоторых своих членов смогло понять, что обретет славу, присоединившись к моему открытию. К сожалению, научное самолюбие мешает Вашему обществу сменить знамя и понять, что на индустрию рассчитывать не приходится. Необходимо обсудить, на какие именно плоды оно может уповать под высоким покровительством Сен-Симона. В этой доктрине нет новых идей, в ее основе старые заблуждения: раздробление сельскохозяйственного и домашнего производства, пресловутая конкуренция или состязание обманщиков… как и все системы, доктрина грезит о добре, не ведая пути к нему. Она настолько противоречива, что малейшее возражение повергает общество в нескончаемые распри».

Мюирону 5 июня 1829 года наивный мечтатель сообщал как о деле почти уже решенном: «…сенсимонистов можно легко привлечь на свою сторону…»

Анфантену в следующем письме (он назвал его «Запиской для сенсимонистского общества об открытии серии страстей») Фурье стремится доказать необходимость отбросить «абсурдную часть воззрений проповедника Сен-Симона, воспользоваться теми или иными деталями и принципами, привить их на древо истинной теории». К «Записке» приложил один экземпляр «Нового мира».

Ответ принесли назавтра. Сдержанный тон письма, казалось, подчеркивал, что Анфантен снизошел до ответа.

«Благодарю Вас за сообщение, — писал глава сенсимонистов, — которое Вы сделали. Я прочитаю присланные Вами труды со всем вниманием, которое уже было уделено Вашей предыдущей работе. Я полагаю, месье, что, прежде чем начинать дискуссию или просто разговор, необходимо просить Вас сделать некоторые пояснения к записке, которую Вы мне прислали. Они тем более необходимы, что я читал «Новый промышленный мир», а Вы, как мне кажется, если судить по Вашему же письму и записке, знаете о доктрине Сен-Симона лишь на основании одного или двух заседаний на улице Таранн. Я также мог заметить, просматривая, правда, очень бегло, Вашу книгу, что Вы не упоминаете в ней ни Сен-Симона, ни трудов его школы. В этих условиях личная встреча не привела бы, или почти не привела бы к благоприятным результатам, если бы она и не вынуждала нас поспешно выносить определенные мнения: Вас, месье — о развитых идеях Сен-Симона, а пас — о Ваших. Я взял на себя смелость послать Вам некоторые труды Сен-Симона и его школы, те из них, которые у меня были под рукой. Прошу Вас познакомиться с ними, а также принять уверения в моем совершенном почтении».

Фурье был удивлен и озадачен этой сдержанностью. Через несколько дней он отправил Анфантену длинную записку, в которой более пространно развивал свои критические замечания относительно сенсимонистской доктрины.

Ответ был обстоятелен и суров. Анфантен называет предложение Фурье о том, что одна ячейка социетарного общества может послужить примером для всей «варварской цивилизации», утопией, несбыточной мечтой. Нужно вначале разработать общую теорию, а потом уже оттачивать ее в деталях. И самое основное, пишет с уверенностью Анфантен, заключается в том, что «чтение Ваших трудов не приведет к изменению наших позиций».

Итак, сенсимонисты отвергают его учение. Попытка объединить две школы рушится. Получить такой ответ досадно — ведь от души хотел предостеречь от ошибок. И тогда раздражение от неудачи излил на своих учеников; именно они настаивали на сближении с сенсимонистами, которые якобы «вступили на путь истины». Именно они проводили аналогии между его «открытием» и учением этого экономиста Бичуя себя за попытку компромисса, Фурье вступает на путь борьбы с сенсимонизмом. Подстегивает его и то, что сенсимонизм уже широко известен, а его собственное учение только-только начало распространяться.

Нужно написать целую книгу, посвященную этой секте. А пока он работает над статьей. Он рассчитывает, что это будет своеобразный тактический прием — во время развернувшейся дискуссии во что бы то ни стало привлечь внимание к его проектам…

Мюирону в эти дни сообщает: «Вы спрашивали, на какой эффект я рассчитываю от памфлета. Эта статья должна в подробностях буквально изложить обстоятельства осуществления опыта тем, у кого я должен искать поддержку (у короля и двух-трех министров)…»

1830 году «Меркурий» опубликовал заметку, в которой утверждалось, и как будто без всякой иронии: «Господин Шарль Фурье, осмелимся сказать это, самый выдающийся ученый нашего времени. Он не связан с академией, ибо его отвращение к интригам сравнимо лишь с его любовью к истинному знанию. Мы намерены доказать, что все разумное в сенсимонизме есть плагиат принадлежащего Шарлю Фурье открытия притяжения по страсти».

Фурье этого ни публично, ни в частных беседах не опровергал…

Более того, в последующих письмах друзьям он уже открыто обвиняет сенсимонистов (не Сен-Симона!) в плагиате.

Так, обсуждая с Мюироном планы будущей книги, пишет: «…я покажу в ироническом свете абсурдность их принципов… затем перейду к плагиату, но, прежде чем покончить с их теорией и тактикой, я кратко изложу… два научных принципа, которые сенсимонисты хотели у меня похитить… Ведь они предлагают многое из того, что прочитали в моих сочинениях, а как осуществить это — не знают».