Борис Яроцкий - Дмитрий Ульянов

Ну, как идет выздоровление? Вполне ли выправилась нога и лопатка? Скоро ли опять ходить и ездить будешь?

Жму руку. Твой В. У.» [26] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 55, с. 308–311. .

На этот раз письмо доставил станционный кучер. Он поблагодарил Дмитрия Ильича за внимание к нему, справился о здоровье и, узнав, что у того все еще болит нога, посоветовал податься в Бессарабию или в Таврию. Об этом Дмитрий Ильич сам подумывал.

Своими соображениями он решил поделиться с Анной Ильиничной. Гуляя на Воробьевых горах, они обсудили план поездки в Таврию.

Из сообщений агентов ЦК, побывавших в Крыму, Анна Ильинична знала, что таврические большевики понесли огромные потери. Разгромлены типографии в Керчи и Евпатории. Прекратила свое существование газета «Солдат», выходившая в Севастополе. Несколько товарищей в глубоком подполье работают в Симферополе. К одному из них у Анны Ильиничны имелся пароль. Этот пароль она и сообщила брату. Но чтобы успешнее действовать, нужно надежное прикрытие — работа по специальности.

Дмитрий Ильич пишет Дзевановскому: есть мысль выехать в Крым, поправить здоровье, а заодно потрудиться на врачебном поприще. Антон Андреевич с ответом не задержался. Он сообщил, что Таврическому земству нужен санитарный врач.

Дмитрий Ильич написал прошение с просьбой разрешить выезд из Серпуховского уезда. Тут последнее слово за охранкой. Досье пухло от всевозможных характеристик, вроде той, которую совсем недавно дал местный пристав: «врач Серпуховского уездного земства Дмитрий Ильич Ульянов поведения и нравственных качеств хороших, но в политическом отношении неблагонадежен…»

Дмитрий Ильич пишет на имя начальника Московского жандармского управления генерал-лейтенанта Черкасова. Серпуховский исправник полковник Плысковский вызвал к себе Дмитрия Ильича и, не пряча злорадной усмешки, заявил, что цель выезда ему понятна — освободиться от внимания полиции. Но полковник тем не менее пообещал, что прошение будет рассмотрено и осенью или зимой, а вероятнее всего, весной следующего года власти разрешат выезд.

И Дмитрий Ильич стал ждать. Когда наступила долгожданная весна «следующего года», Плысковский снова пригласил поднадзорного на беседу. И на этот раз полковник ничего не сказал обнадеживающего, но дал совет, как он сам считал, чрезвычайно дельный: отказаться от идей социализма — и тогда будет обеспечено место врача хоть в самой столице Российской империи. Только одно условие: выступить публично.

Дмитрий Ильич с явным интересом, внешне хладнокровно, выслушал Плысковского, на предложение ответил вопросом:

— Вот вы, господин полковник, могли бы отказаться от генеральского звания?

— Так у меня его нет! — воскликнул Плысковский.

— А зачем же вы мне предлагаете невозможное?

«Делового разговора» не вышло. Ульянов опять напомнил, что ему совершенно необходимо выехать в Крым на лечение. Плысковский посоветовал набраться терпения и ждать, ведь о нем не забывают. О нем справляются даже высокие начальники: как, мол, ведет себя после обыска.

Земского врача Ульянова действительно вспоминали в Московском жандармском управлении всякий раз, когда удавалось перехватывать письма Ленина. Охранка пыталась расшифровать истинное содержание ленинских посланий. Многих писем не получила Мария Александровна, а ведь она больше всех ждала весточки из-за границы.

«Дорогая мамочка! — писал Владимир Ильич в Саратов. — Сейчас получили твое письмо. Надя очень благодарит и шлет привет. Что до меня касается, то я тороплюсь исправить недоразумение, которое, оказывается, невольно вызвал. Пожалуйста, не посылай мне денег. Теперь нужды у меня нет. Я писал, что не устраивается ни книга, ни статья — в одном из последних писем. Но в последнем письме я уже писал, что статью, говорят, принимают. О книге я написал Горькому и надеюсь на благоприятный ответ. Во всяком случае теперь мое положение не хуже; теперь нужды нет. И я очень прошу тебя, моя Дорогая, ничего не посылать и из пенсии не экономить. Если будет плохо, я напишу откровенно, но теперь этого нет. Издателя найти нелегко, но я буду искать еще и еще, — кроме того, я продолжаю получать то «жалованье», о котором говорил тебе в Стокгольме. Поэтому не беспокойся, пожалуйста.

Маняше Надя писала дважды, пишет сегодня третий раз. Получает ли письма Маняша?

Очень рад, что Митя шлет хорошие вести насчет своего перевода…» [27] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 55, с. 318–319.

Копия письма не случайно оказалась в московском сыскном отделении в «Деле Д. И. Ульянова». Письмо проливало свет на материальное положение Ульяновых. Из его содержания следовало также, что Ленин благосклонно относится к переезду брата в Крым. И охранка подозревала, что переезд Ульянова-младшего продиктован партийными интересами.

В начале 1911 года Московское жандармское управление запросило из Таврии справку о местных политических партиях. Оказалось, наибольшим влиянием среди населения пользовались мелкобуржуазные партии. Среди них первое место занимали социалисты-революционеры. Что же касается РСДРП, то она в Крыму, по оценке охранки, представлена была только меньшевистскими организациями. О большевиках же не упоминалось вообще. Крым, как место отдыха царской семьи и высшей знати империи, от большевизма считался очищенным.

Московское жандармское управление наконец-то выдало разрешение на выезд врача Ульянова в Таврию.

12 апреля 1911 года Дмитрий Ильич приехал в Крым. Он вышел из вагона и не спеша отправился в город.

Дмитрий Ильич разыскал дом Дзевановского. Жаль, Антона Андреевича на месте не оказалось — он был в отъезде. В тот же день Дмитрий Ильич сходил в губернскую управу, справился насчет вакансий. Инспектор врачебного отдела предложил написать прошение.

Порядок есть порядок. Был он установлен после 1905 года: без предварительной проверки никого на службу не принимать. Мало того, нужна рекомендация влиятельных лиц, в противном случае специалист места не получит.

Дмитрий Ильич настроился, решил дождаться Дзевановского. Из бесед в управе он узнал, что Антон Андреевич, занимая скромную должность врача симферопольской городской больницы, пользуется большим авторитетом среди местной интеллигенции, ведет активную общественную работу.

Вскоре Дзевановский вернулся в Симферополь. Он брался уладить дела Дмитрия Ильича. Особую надежду Антон Андреевич возлагал на пироговцев.

Дзевановский имел в виду Пироговское общество. Оно было основано в 1883 году и вначале представляло собой узкопрофессиональную врачебную корпорацию, во главе которой стояли преимущественно реакционные, связанные с дворянством и капиталистами, деятели медицины. К началу XX века общество пополнилось радикально настроенными земскими врачами и в некотором отношении представляло оппозицию царскому самодержавию.