Алексей Мишагин-Скрыдлов - Россия белая, Россия красная. 1903-1927

Надо сказать, что благосклонность властей к артистам иногда шла даже вразрез с существовавшими законами. Только артистам режим возвратил драгоценности, хранившиеся в банках. Артисты даже могли, не возвращая сумму залога, забрать украшения, заложенные в ломбарды. Снисходительное отношение властей к актрисе бывшего Александринского императорского театра Потоцкой очень типично. Эту артистку связывали с монархией очень близкие отношения: она была любовницей великого князя Николая Николаевича-младшего, главнокомандующего русской армией во время мировой войны. Великий князь порвал с ней, когда женился на принцессе Черногорской, но продолжал ей выплачивать немалые суммы. Однажды вечером, незадолго до моего ареста, Потоцкая напилась, высунулась из окна и начала орать: «Да здравствует монархия! Долой революцию!» Ее арестовали, драгоценности конфисковали, но, поскольку она до того времени продолжала выступать на сцене, ее выпустили и вернули драгоценности. Можно не сомневаться, что любой другой за подобную демонстрацию был бы расстрелян. Очевидно, уверившись в своей безнаказанности, Потоцкая при первом же случае снова стала выкрикивать: «Да здравствует монархия! Долой революцию!» Ее снова арестовали, но опять так же быстро выпустили. Правда, на этот раз большевики не вернули ей драгоценности.

Пролетарии и бывшие дворяне, согласно большевистским законам, не были равны в правах. За исключением смертной казни, назначаемой за политические преступления, максимальное наказание равнялось десяти годам лишения свободы. Но если приговоренный был пролетарием, его наказание за те же самые преступления было вдвое меньшим, чем наказание дворянина. Например, во многих случаях за убийство вместо десяти лет пролетарий получал только пять. Кроме того, ежегодно, в очередную годовщину большевистской революции, срок сокращали. Бывшие же дворяне получали максимальный срок и не подлежали ни амнистии, ни помилованию.

Этот человек по фамилии Никольский был странной личностью. Офицер гвардии, он потерял на войне правую ногу, после чего озлобился на все, что было так или иначе связано с царской властью. Он одним из первых перешел на сторону коммунистов, все боялись его из-за геркулесовой силы и жестокости. Его решили поощрить, назначив начальником тюрьмы. Но в результате применявшихся им драконовских мер по ужесточению дисциплины заключенные взбунтовались. Во время схватки Никольский лично убил многих из них. Порядок был восстановлен, но власти, опасаясь за жизнь Никольского, перевели его в нашу тюрьму.

По этой же причине сократилось число преступлений на почве ревности. Они и прежде были не слишком распространены в силу особенностей психологии русского человека, а также, возможно, из-за трудностей в приобретении огнестрельного оружия.

Типичная деталь: при разводе возникли сложности, так как моя невеста не могла указать точного адреса бывшего мужа. Власти требовали его только затем, чтобы в дальнейшем известить о состоявшемся разводе; его согласия не требовалось. Моей невесте пришлось доказывать, что ее муж уехал из России.

Иногда даже пролетарию отказывали в его классовых привилегиях, если обнаруживали у него пусть даже самые отдаленные связи с дворянством. Помню, например, историю одного человека, который получил за самогоноварение максимальный срок (кажется, три года). Виновный был пролетарского происхождения, но в прошлом служил дворецким у графа Фредерикса, бывшего министра двора. Это ему сильно повредило.

Некоторые бессовестные люди пользовались таким положением вещей. Например, г-н В., бывший дворянин, чья хитрость вызвала многочисленные пересуды. Будучи женат и влюбившись в мадемуазель С., он хотел на ней жениться, но опасался осложнений со своей женой. Тогда он решил развестись с ней в тот момент, когда она поедет в Китай по имущественным делам. Он взялся проставить визу в паспорте жены, заявил ей, что процедура затянулась, посадил ее на поезд, а паспорт послал по почте. Через две недели он женился на мадемуазель С. Через много времени г-жа В. случайно открыла паспорт и увидела там штамп: РАЗВЕДЕНА. Она не поверила своим глазам, стала наводить справки и все узнала. Но было уже поздно.

Эту реформу планировало еще царское правительство, но православное духовенство яростно сопротивлялось этим планам. Вот почему: разрыв между двумя календарями составлял тринадцать дней, старый стиль отставал от нового. Провести реформу означало перескочить через тринадцать дней, то есть отменить праздники, посвященные тринадцати святым, не отслужить тринадцать служб и не получить доходы, причитающиеся по этим службам.

На советских студиях царила строгая дисциплина. Гонорары артистов, разумеется, определялись союзом. Нам приходилось подчиняться строгому расписанию относительно рабочих часов, времени, затрачиваемого на грим и одевание в костюмы. Самые известные актеры платили штраф за опоздание на несколько минут. Режиссеры тоже. Те из них, кто без уважительных причин превышали предусмотренную смету, подвергались аресту. Некоторые даже отправлялись в тюрьму. Крайне сурово карались специфические проступки, которые, насколько я знаю, совершают режиссеры всего мира. Хорошо известный режиссер Гардин ставил условием назначения актрисы на хорошую роль ее личную к нему благосклонность. Его за это отправили на Соловки.

Председатель Ленинградского ГПУ был интересным человеком. Польский еврей по национальности, он совсем ребенком стал свидетелем погрома в своем родном городе. У него на глазах казаки убили мать и изнасиловали сестру. Отсюда его ненависть ко всему, что хоть как-то относилось к монархии, дворянству и буржуазии. Это был цельный человек, фанатик своей идеи, но в то же время очень хорошо образованный. Он любил музыку, ему нравилось окружать себя артистами, причем не из тщеславия, как делали многие видные коммунисты.

Новгород – ближайший к Ленинграду город, в котором разрешалось проживание высланным по политическим мотивам. Эти люди были благодарной публикой для артистов, не исполняющих пропагандистские произведения.

Содержимое этих чемоданов предварительно тщательно осматривалось, а сами они опечатывались с тем, чтобы выезжающий не прихватил с собой ни одного документа, хотя бы отдаленно относящегося к безопасности Советов, и не увез какие-либо ценности. Так, мне запретили вывозить две миниатюры в рамках под предлогом, что в них можно спрятать тайные бумаги.