Игорь Юркин - Демидовы: Столетие побед

Деятельность Акинфия Демидова — это, конечно, в первую очередь пример успешного предпринимательства. Но его предпринимательство не паразитирует на обмене, оно сопряжено с огромной творческой работой по хозяйственному освоению края, по вовлечению натуры в культуру. Конечно, край, в который приходили демидовские рудознатцы и металлурги, был отнюдь не пустыней. Он имел коренное и пришлое население, оно — свою культуру. Но это была традиционная культура, Акинфии же нес культуру брезжившей на горизонте индустриальной эпохи. Она предполагала вовлечение в оборот ресурсов, ранее не использовавшихся или использовавшихся очень ограниченно. Продвигая индустриальную культуру на новые для нее территории, Акинфии выполнял роль культурного агента. Само же ее продвижение вполне уместно считать частью колонизационного процесса. Рассмотренная под таким углом зрения его деятельность — деятельность уже не частная, но государственная.

Территория, на которой раскинулось «Ведомство Акинфия Демидова», к концу его жизни охватывала огромную площадь. «А оныя мои Колывановоскресенские медно рудокопныя заводы весьма от Сибирских моих отдалели, хотя и в одной Сибирской губернии строением находятца, точию болея двух тысяч верст междо собою растоянием имеют», — писал он в Кабинет незадолго до смерти [771] Цит. по: Коптев А.В. Указ. соч. с. 71—73. . Отдельные центры его «ведомства» были между собой технологически связаны: между ними перемещались люди, сырье, полуфабрикаты, готовая продукция. Организация транспортных потоков требовала прокладки и обустройства дорог, сухопутных и водных, многих из которых до Демидовых не существовало. За их состоянием зорко следил лично Акинфий. В июне 1741 года писал приказчикам в Нижнетагильскую контору: «О починке дороги к Невьянскому заводу приложить вам доброе старание, и чтоб она починена была хорошенько, а не по конец рук» [772] РГАДА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 613. Л. 21. Выражение «не по конец рук», по-видимому, по смыслу близко идиоматическому выражению «не покладая рук». . В июле: «Пошлите за Баранчею дорогу паладить хорошенко. И кого для лечения [773] В рукоп.: «чечения». Это, конечно, описка. Но какое слово подразумевалось — «чинения», «лечения»? оной дороги пошлете, тем посланным прикажите, чтоб они на оной Баранче у мосту сосну, которая имеется у свай, изрубить и пропустить ее на низ, чтобы весною мосту льдом не сломало. А оную Баранчинскую дорогу более велите лечить пашинником, наславши в логоватые места пашиннику повыше, и засыпать землею. О том я в бытность свою у вас тебе приказывал. Да и по нашу сторону Баранчи надлежит приказать Перезолову мосты землею навозить, а в других местах и пашинником заслать. А что бы землю брали гораздо подалее от дороги. А в других местах и каналами обвести» [774] Там же. Л. 28, 28 об. .

Участник Камчатской экспедиции И.Г. Гмелин, посетивший обустроенные Демидовым земли в 1742 году, и через без малого 30 лет после него побывавший в тех же краях академик П.С. Паллас отмечали отличные дороги в этих лесистых, мокрых, местами болотистых местах. Они были обсажены деревьями, по обеим сторонам полотна обведены канавами. Низкие места подсыпаны, через ручьи и овраги сделаны мосты. Такое состояние коммуникаций («не так уж легко встретить где-нибудь лучшие дороги, чем в его области») Гмелин связывал с попечением Акинфия об удобстве работников при их переездах и перевозках, считал важным достижением заводчика и относил к его «особенной чести» [775] Очерки истории культуры и быта… Екатеринбург, 2001. № 2. На эти высказывания обратил внимание еще Г.И. Спасский (Спасский Г. И. Указ. соч. с. 19). . Конечно, не один Акинфий строил дороги, строили их Строгановы, строил Геннин. Иногда силы объединялись. Так, дорогу с казенного Алапаевского завода через демидовский Нижнетагильский до чусовских пристаней Демидовы и Геннин договорились строить совместно [776] Корепанов Н. С Геннин на Урале. с. 38, 39. . Но в границах обширных собственных владений коммуникационную сеть создавал и поддерживал Демидов.

Дороги — всего лишь одно из проявлений огромных по масштабу перемен, которые принесли Демидовы в только еще начинавшие обживаться края. Благодаря им сюда перемещалось население, здесь возникали заводские поселки, со временем превращавшиеся в города (Невьянск, Нижний Тагил, Барнаул и другие), которые и сегодня присутствуют на карте России.

Чем объясняется эта потрясающая нас и сегодня успешность? Полагаем, в некотором смысле действительно гениальностью — врожденными и усиленными воспитанием способностями, совместившимися в нем в таком составе и интенсивности, что до конца его дней позволяли справляться с текущим и перспективным управлением сложнейшим хозяйством. Ну и, конечно, свойственным ему представлением о мире и своем в нем месте, не позволившим растратить эти недюжинные способности понапрасну.

Судя по всему, Акинфий обладал прекрасной памятью. Без нее было бы невозможно держать в поле внимания множество частных вопросов, лишь малая доля которых затронута в сохранившихся документах. По-видимому, ее передал ему отец, свидетельство о выходившей за привычные границы памяти которого приводилось.

Из черт, выработанных воспитанием, отметим исключительно значимое место, которое в системе ценностей Акинфия занимал личный труд. Одно из самых уничижающих слов, которые он употребляет, говоря о других, — тунеядец. Торговое предпринимательство — дело для него куда менее достойное, чем промышленное. «Ныне умножилось ваших торговых при заводе живущих тунеядцов», — с сожалением замечает он в одном из писем, связывая с этим фактом некоторые происходящие там неустройства. (Заметим, по наблюдениям Татищева, харчами и «потребностями» при заводах торговали почти сплошь старообрядцы. Получается, что конфессиональное родство не мешало Акинфию объективно оценивать их место в экономической жизни своего «ведомства» и публично называть их так, как они, по его мнению, того заслуживали.) Еще одна выразительная цитата: «Вы посему лень отложите, и в то место смотрение приложите» — так он уговаривает заводских приказчиков, недостаточно прилежных в исполнении своих обязанностей [777] РГАДА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 613. Л. 43 об., 49. .

Начинавший молотобойцем Акинфий, вероятно, обладал неплохим здоровьем. Это в совокупности с высоким статусом труда в его сознании и проистекавшими из этого мотивациями выработало у него высокую работоспособность. Акинфий принадлежал к людям, бесконечно влюбленным в свое дело, с радостью себя ему отдававшим.

Память, разнообразный по содержанию творческий труд, частью которого являлось многолетнее тесное соприкосновение со специалистами, совместное с ними решение разнообразных практических задач дали Акинфию возможность овладеть обширным опытом, усвоить множество прикладных знаний. Читая его письма, задумываешься: среди проблем, которые ему приходилось разрешать, существовали ли выходившие за пределы его компетенции? Акинфий уверенно дает указания по множеству прикладных вопросов: строительству речных судов и колокольни, подготовке площадки для устройства плотины и пруда, ремонту плотинных ларей, браковке продукции, использованию флюсов при плавке, экспресс-методам различения руд и так далее, и тому подобное. Сомнений в правильности и действенности своих распоряжений он, как правило, не испытывает. И, что удивительно, чаще всего попадает в цель. (Конечно, не всё идет гладко. Например, выбирая место для завода, не всегда удается правильно оценить энергетические ресурсы. Но тут одной выработанной опытом интуиции, понятно, не хватает, нужны исследования гидрорежима и расчеты на их основе.) Приказчик Невьянского завода, отказываясь без хозяина предоставлять Беэру сведения о заводах, писал: «Покуды господин мой сам обстоятельно во всех здешних Сибирских заводах не выправится, то в сочинении показанных ведомостей мне и протчим прикащикам не поверит» [778] Цит. по: Бородаев В. Б., Коптев А.В. Указ. соч. с. 261. . В этих словах — «сам обстоятелно во всех» — образ Акинфия-труженика схвачен исключительно точно.