Игорь Юркин - Демидовы: Столетие побед

Как видим, указ 1754 года отразил тенденции развития подмосковной металлургии несколько парадоксальным образом. Будучи экологически мотивированным чисто формально (в докладе Сената от 5 августа 1765 года сомнительность его лесоохранной эффективности была и высказана, и аргументирована), он тем не менее абсолютно точно указал на одну из причин болезни, которая в самом скором времени оставила от подмосковной металлургии жалкие остатки былого ее великолепия.

«Стараниями Шувалова, — писал Н.И. Павленко, — было разрушено 10 подмосковных заводов» [1015] Там же. с. 467. . Действительно, много: при поверхностной прикидке приблизительно половина от их числа за 1754 год. Историк, писавший об этом 200 лет спустя (в эпоху безусловного доминирования в экономике интересов тяжелой промышленности), оценивал это крайне негативно. Задумаемся, однако: сколько бы леса осталось потомкам в нынешней Московской и соседних областях, если бы они продолжали действовать? Экономика страны от закрытия этих предприятий в целом не пострадала: заводы других металлургических районов, прежде всего уральские, возместили потери, связанные с закрытием подмосковных заводов. Больше того: возник новый Приокский металлургический район, созданный стараниями переместившихся сюда после указа промышленников [1016] Демиховский К. К Возникновение и развитие приокской металлургии во второй половине XVIII века // Ученые записки Пермского государственного университета им. А.М. Горького. Т. 17. Вып. 4. Пермь, 1961. .

Или нас смущает то, что корыстные интересы привилегированного предпринимателя совпали с тем, что в интересах «общенародной» пользы следовало сделать еще раньше? Но разве лучше было бы, если бы они разошлись и новая география промышленности не замедлила, а ускорила концентрацию негативных последствий потребляющей природные ресурсы деятельности человека?

Трудившийся на ниве промышленного предпринимательства столь же настойчиво и долго, как Акинфий, и не меньше его преодолевший трудностей Никита Никитич Демидов — каких успехов добился он в результате? Итоги его промышленной деятельности впечатляют: 11 построенных (таких большинство) и приобретенных заводов. Результат скромнее, чем достигнутый Ахинфием (18 предприятий). Но с учетом того, полагал Н.И. Павленко, что младшему брату «пришлось самому создавать производственную базу на Урале и преодолевать сопротивление своих ближайших родственников… его успехи следует признать значительными» [1017] Павленко И.Я. Указ. соч. с. 105. . Полностью разделяем этот вывод.

В Акинфий комиссар Никита Демидов обрел идеального сына — в смысле: идеальное продолжение себя. К тому же Акинфий был старшим. Это позволяло начать подготовку преемника без потери драгоценного времени. Но не менее «идеальным» оказался, по нашему мнению, и младший сын — Никита Никитич. Как будто природа создала в его лице запасной элемент, дублирующую цепь, которой предстояло сработать в случае осечки с основным. Случилось так, что резерв не понадобился.

Не получив царства на блюдечке, Никита Никитич Демидов создал его своими руками.

Основным местом пребывания Никиты Никитича на протяжении большей части его жизни оставалась родная Тула и — некоторое время — ближайший к ней Дугненский его завод. Тульский дом Никиты находился в Оружейной слободе [1018] ГАТО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 847. Л. 13 об. , семья состояла в приходе Николо-Зарецкой церкви [1019] Там же. Ф. 1770. Оп. 1. Д. 326. Л. 1 об. . Здесь мы встречаем его вплоть до начала второй половины столетия [1020] См., например, несколько упоминаний, относящихся к февралю и июлю 1751 г. (Там же. Ф. 55. Оп. 2. Д. 724. Л. 10; Там же. Д. 765. Л. 14, 17, 21), а также совершенное в Туле в октябре 1758 г. духовное завещание. — времени, когда потомки его старшего брата родину уже покинули.

В Туле, городе, где помнили его босоногим мальчишкой, одворянившийся и все более богатевший Никита Никитич испытал немало унижений. Здесь долго не могли смириться с изменениями его статуса и показывали ему это. Статус постепенно повышался, но не так быстро и радикально, чтобы защитить от обидчиков. А унижения Никита терпел отнюдь не равнодушно. Вот любопытное свидетельство, относящееся к времени, когда его ранг вырос, в сравнении с исходным, до небес: до статского советника (это произошло в 1742 году, в один год с пожалованием Акинфию действительного статского).

12 августа 1745 года. К Никите Никитичу в тульский его дом направляется посланный из провинциального магистрата капрал Родион Акинфиев. Несет «повестное» письмо. За два месяца до этого Демидов подал челобитную на служивших у него в приказчиках братьев Копыловых, которые, по его утверждению, не отчитавшись перед ним в расходах, бежали. Двое Копыловых были схвачены, сидели под караулом. Письмо из магистрата требовало, «чтоб по поданной от него… исковой челобитной для произведения суда хождение имелось». Капрал пришел, попросил, чтобы его благородию доложили. Для порядка придержав в ожидании, посланца допустили во двор, где находился Демидов. Акинфиев объявил повестное письмо. Никита читать не стал, заявил: «Я де знаю, зачем ты пришел». Тот принялся излагать поручение устно. Демидов выслушал, потом ударил по лицу, после по затылку. Сказал: «Пошел де ты, и впредь не ходи. Чтоб де я вас не видал. Сам бы де Фома Лугинин по мне пришел — я де брегодир, а он мужик» [1021] РГАДА. Ф. 699. Оп. 1. Д. 1630. Л. 12, 12 об. . Остается добавить, что «мужик» Лугинин — тульский купец, в то время бургомистр Тульского магистрата, именем которого скорее всего было подписано письмо Демидову. Так-то: пускай бумаги ко мне носят лично бургомистры. Под стать речам и обстановка, и дом, куда даже представителя власти не сразу пускают, а пустив, по настроению могут и побить.

Середина 1740-х годов, к которой относится этот эпизод, — время, когда место в мире было Никитой Никитичем завоевано и утверждено. Кому-то что-то доказывать давно уже не требовалось. Статский советник для Тулы — фигура. (Бургомистра обхамил? Это даже не по злобе — от простоты нравов.)

Утвердив себя в Туле, Никита Никитич отрегулировал отношения с родственниками по линии брата.

Впрочем, в длинной истории раздела имущества Акинфия Никитича был эпизод, в котором Никита попытался из свидетеля событий стать на время действующим их лицом. Уже цитированное письмо М.И. Воронцову писалось не для того, чтобы облегчить страдания, поплакав вельможе в жилетку. Никита обращался к вице-канцлеру за помощью отнюдь не психологической. При его посредстве он надеялся повернуть назад колесо истории и посчитаться с внуками за обиды, нанесенные ему их предками. Читаем: «И я, государь мой, имею у себя пропитание довольное; однакож всякой может рассудить, что своего напрасно отнятого жаль. А ныне я известился , что велено им (сыновьям Акинфия. — И. Ю.), по всемилостивейшему приказанию Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, разделить на три части равными частями, которое разделение они между собою и расписали и подали в Кабинет. А оные пожитки, заводы и деревни еще отца моего, А я яко бы в том отеческом имении и неучастник, яко бы они разделяют отца своего пожитки; а отец их по смерти отца нашего, одним словом сказать, и ничего не прибавил, кроме медных заводов и Царево-Кокшайских деревень. Как же, государь мой, совести моей, видя такое грабление, спокойной быть! И невозможно ли Вашему сиятельству, милостивому государю моему, о сем доложить Всемилостивейшей Государыне, дабы и я в отеческом своем по Вашей высокой милости участник был.