Игорь Юркин - Демидовы: Столетие побед

Бумагу подал и Горбунов. Что разыскивается, он узнал из указов, направленных в Москву и Тулу. Свое отсутствие объяснил тем, что в прошлом году, в сентябре, по другому делу был послан от Кабинета в Тулу. По возвращении явился в Кабинет, подал доношение «о чем надлежало», теперь ждет указа. Он просил сообщить в Москву и Тулу, что явился, и, соответственно, о прекращении его поисков. Просил освободить его из-под караула без поруки, поскольку в столице «свойственников и знакомцов» не имеет.

Дело, как мы помним, остановилось некогда на том, что Горбунов предъявленный ему для ознакомления экстракт из дела читал и, не подписав, исчез. Теперь ему снова было предложено его подписать. В случае если не найдет, кто за него поручится, было решено оставить его под караулом [571] Там же. Л. 189 об., 190 об. .

Финал дела «Горбунов против Никиты Демидова» отражен в утвержденном императрицей 27 октября 1737 года решении Кабинета министров. В нем констатировано, что доказать дачу Демидовыми взяток барону Шафирову Горбунов не сумел и ему следовало бы «учинить наижесточайшее наказание, для чего он такую знатную персону тем оболгал». Было найдено основание и для смягчения участи: он действовал «хотя не ведая подлинно о самой истине, однако ж слышал от других». За то, однако, что «не разведав подлинно, в такое дело вступил», Горбунов высылался «на житье в Сибирь» [572] Рожков В.И. Указ. соч. с. 256, 257. .

Комиссия была оповещена об этом указом из Правительствующего Сената от 23 ноября. Получив, занялась отправкой Горбунова до Тобольска: искать солдат для сопровождения и оформлять предоставление подвод. К середине января следующего года подобрали одного: солдата Сибирского гарнизона

Енисейского полка, по-видимому, возвращавшегося из столицы. Ему выдали деньги, вручили указ для передачи в Сибирскую губернскую канцелярию [573] РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 781. Л. 403, 404, 404 об. .

Этим заканчивается история человека, вынесшего из демидовской избы частицу тщательно скрываемого в ней от постороннего взгляда сора. 12 рублей 54 копейки — вот сумма, которую он, жаждавший признания и награждения, получил на совместную с конвойным отнюдь не развлекательную поездку. С этого момента Горбунов исчезает из списка действующих лиц нашего повествования навсегда. Азартный игрок, он проиграл и сошел с круга.

Не избежали наказания и Самсонов с Копыловым, втянутые в историю с доносом о взятке. Приговор им определила упомянутая высочайшая апробация от 27 октября [574] Сборник РИО. Т. 117. с. 639, 640. . Поскольку ничего определенного добиться от них не удалось («в том сомнительном деле ни малого следа не сыскано»), более того, об этом «и по розыску (то есть с применением пыток. — И. Ю.) доискатца трудно, а люди перепорчены будут», было решено «тот розыск оставить, а за ложные их первые ответы канцеляриста Самсонова записать в салдаты, а с кузнеца Копылова взять в штраф двести рублев в оружейную сумму» [575] ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 27. Л. 1, 1 об.; Рожков В.И. Указ. соч. с. 257. . Гуманность аргумента, обосновывающего отмену розыска — доискаться трудно, а люди «перепорчены будут», — на фоне жестокостей следственной практики той поры поразительная. Какие усилия и кому понадобилось предпринять, чтобы добиться такой снисходительности, остается только догадываться.

О своем решении Сенат 24 ноября 1737 года сообщил указом в Оружейную канцелярию, та на следующий день — в Тульскую свою контору, которой и предстояло взыскивать с Копылова [576] ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 27. Л. 1 об. . Параллельно соответствующий указ был послан из Сената и в провинциальную канцелярию.

Исполнение решений затянулось. 19 июня следующего года Оружейная канцелярия напомнила Тульской конторе о поручении по поводу Копылова. В указе за подписью Геннина, ссылаясь на необходимость отчитаться Сенату, она требовала взыскать штраф «в самой крайней скорости без всякого послабления и упущения под опасением… штрафа и взыскания с тех денег процентов». Копылов заявил на это в Оружейной конторе, что «платить ему ныне за неимением оного числа денег нечем, а ежели дан будет срок впредь на месец, то оные деньги платить будет ис пожитков своих». Если не заплатит — готов на их продажу Оружейной конторой. Контора рапортовала об этом в канцелярию, прибавив, что Копылов, если денег от продажи не хватит, будет определен на оружейные заводы «в работу» [577] Там же. Л. 6 об, 7, 8, 8 об. .

Прошло два месяца. Оружейная канцелярия заволновалась снова. «Знатно то невзыскание чинитца от нерадения и упущением той канторы, за что оная подлежит за неисполнение по указом штрафа» — делался вывод в очередном ее указе, тоже за подписью Геннина, отправленном в Тулу 24 августа 1738 года. Работа идет, успокоила контора, пожитки, «которые с публичного торгу и продаваны быть имеют», уже опечатаны. Не хватит вырученного — пойдет на заводы «к сверленью стволов или к другому оружейному делу, х какому способен будет» [578] Там же. Л. 11,11 об. .

Наконец 11 сентября Оружейная контора приказала взысканные с Копылова 200 рублей записать в приход в оружейную сумму и отрапортовать об этом. В тот же день распоряжение исполнили. Дело было сделано. Два года спустя о нем еще вспомнит провинциальная канцелярия [579] Там же. Л. 13-17. , но это будет уже недоразумение, гримаса канцелярского быта.

Итак, наказанными оказались чрезмерно разговорчивые «стрелочники». Но наказание настигало их с неотвратимостью весьма избирательной. Горбунова за то, что «не разведав, в дело вступил», отправляют в Сибирь, Самсонова за запирательство — записывают в солдаты, Копылова за то же прегрешение — только штрафуют, причем неспешно. Обратим внимание на медлительность с исполнением приговора: с момента поступления в Тулу указа и до его исполнения проходит девять месяцев. Чем в это время Копылов занимался? Оружейная контора в рапорте, поданном в июне 1738 года, сообщила, что он содержится под караулом, но долго ли это продолжалось — неясно.

Затяжку с исполнением приговора Копылов и Оружейная контора объясняли величиной взыскиваемой суммы. Но так ли она была для Копылова велика? Родственник богатого человека, он еще и служил у него на ответственном посту [580] Юркин И.Н. Демидовы в Туле. с. 107, 195, 196. . Несомненно, Копылов принадлежал к числу доверенных его лиц — иначе не узнал бы деликатную информацию о «займе» Шафирова. Известно, что Никита Никитич хлопотал о его освобождении. Похоже, кто-то повлиял на приговор Копылову, а после обеспечил «льготный» режим его исполнения. Заказчик угадывается, имен исполнителей не узнаем никогда.

За решением дела по доносам Горбунова и Игнатьева 7 ноября 1737 года последовала резолюция кабинетминистров по делу Пономарева, обвинявшего Никиту Демидова в убийстве дочери.