Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

А как насчет ее собственной жизни? Как насчет последствий ее поступков? За что ей придется отвечать? Что из того, что она сделала, привело к такой печальной развязке? При мысли о падчерицах ее мучила совесть. Девочкам не нравилась экономка, которую нашел Сварстад. Помимо того, что Эббе и Гунхильд не хватало мачехи, они скучали и по Андерсу. В течение шести первых лет его жизни все трое росли вместе и сильно привязались друг к другу. Возможно, особенно крепкой эта привязанность стала, когда Сигрид начала уделять все больше внимания больной Моссе. Тронд со временем также выпал из их компании — его поместили в специальную школу. Но девочки и Андерс скучали друг по другу, вызывая у родителей угрызения совести.

Андерс-младший к тому же достаточно подрос, чтобы делать собственные выводы. Он беспокоился, как бы такая жизнь на два дома не закончилась чем-то похуже, чем просто раздельное существование. Однажды, когда Сигрид Унсет отдала свое обручальное кольцо в починку, старший сын как настоящий оруженосец своего отца потребовал у нее ответа — почему она не носит кольцо? Уж не собирается ли разводиться? Больно было также наблюдать, как обрадовалась Моссе при виде Сварстада, наконец приехавшего их навестить.

— Папа! — закричала она, протягивая ручки к отцу. Это было одно из немногих слов, которые она научилась выговаривать. Редко дети видели Сварстада таким растроганным: он обнял младшую дочь, а та беспомощно прижалась к нему [319] Brit Josephson. .

Сигрид Унсет Сварстад хорошо знала, что и второму художнику в их семье годы в Синсене принесли мало хорошего. Сварстад бился над каждой картиной — пожалуй, синсенский период вплоть до 1919 года был самым малопродуктивным во всем его творчестве. Этой зимой в Кампене он написал свою первую картину с зимними мотивами и назвал ее «Слякоть». При одном взгляде на нее хотелось закутаться потеплее. Теперь же Сварстад получил стипендию Мора и собирался съездить в Альпы. А по дороге намеревался остановиться в Париже и провести там пару весенних месяцев. На сей раз он даже не пытался уговорить мать своих младших детей присоединиться к нему в городе, где когда-то расцвела их любовь. Возможно, ему вообще не хотелось ни о чем ее просить, после того как она так решительно оставила его?

А она — понимала ли она, от чего бежала? От него или от невыносимой ситуации? Во всяком случае, одно Сигрид Унсет Сварстад знала твердо: сочетать писательскую карьеру с воспитанием шестерых детей невозможно. Три года в Синсене и периоды, когда надо было наладить быт семьи с пятью детьми, не лучшим образом сказались и на ее отношениях со Сварстадом. Возможно, он все больше раздражал ее; она злилась на него за частые отлучки, но и будучи дома он не всегда мог ей угодить. В особенности ее выводило из себя его равнодушие к бытовым проблемам. В тридцать семь лет Унсет прекрасно знала, что такое полное физическое изнеможение. А еще ей не понаслышке была знакома кочевая жизнь — она сама так выросла и хотела для своих детей лучшей доли. Чтобы они, пока маленькие, успели пустить корни. По-видимому, как только Ханс Бенедикт появился на свет, она уже твердо решила: о возвращении в Кампен не может быть и речи. Она не возьмет на себя заботу о большой семье Сварстадов. Но какими были ее чувства к мужу? Неужели его взгляд искоса, широкая улыбка и большие руки совсем утратили для нее былое очарование? Многое свидетельствует о том, что решение покинуть Сварстада было принято после мучительной внутренней борьбы и что она долго еще не хотела признавать неминуемого последствия такого шага, каким должен был стать развод.

На Новый год Сварстад приехал в гости, он вел себя дружелюбно, но почти все время молчал. В письме Нини Ролл Анкер Сигрид самокритично замечала, что не следовало ей надевать ему на шею такое ярмо, как «тщательно организованный буржуазный быт». Возможно, она слегка кривила душой, не решаясь на полную искренность — все-таки Нини Ролл Анкер изначально была подругой Сварстада и в свое время немало сделала для тайных любовников. Теперь же Сигрид Унсет сообщала Ролл Анкер, что Сварстад дал ей то, в чем она больше всего нуждалась, — детей.

Нини Ролл Анкер и сама прошла через развод, но по другой причине. Она сделала это прежде всего потому, что выбрала любовь. Сигрид Унсет, напротив, собиралась отказаться от любви, которая подвела ее — или просто изменилась со временем. Возможно, она боялась, что Нини Ролл Анкер не сумеет ее понять и не захочет поддержать.

Одно было ясно: если Сигрид Унсет собиралась сохранить за собой усадьбу, у нее не было другого выхода, кроме как писать. Она нуждалась в деньгах. «Точка зрения женщины» едва ли могла считаться подходящей книгой для рождественского сезона подарков, однако за нее удалось получить приличный гонорар. Теперь же Унсет занимал проект совершенно иного рода, при этом главной движущей силой все-таки были творческие, а не экономические потребности.

Любовь, попирающая все законы, могущественные гудбрандсдалцы и трёндеры, детали повседневной жизни на хуторе Йорюндсгорд. Под пером писательницы Средневековье оживает в виде красочных картин, время от времени она отрывает взгляд от бумаги и любуется буйным течением Логена или линией холмов, сливающихся с горизонтом за Вингромом. В разгар собственной личной драмы она создает образы Эрленда и Кристин. И хотя они, безусловно, в родстве с Агнетой и Свеном, плодами ее юношеского воображения, в них куда больше реального. Теперь Унсет обладала необходимым знанием жизни и психологии. Не говоря уж об исключительной осведомленности относительно деталей средневекового быта — домах, людях, лошадях, скоте, одежде, оружии, конской упряжи. Она рисовала карты и набрасывала планы исторических событий. Изучала старинные законы. Уточняла даты, связанные с историей ее фиктивных персонажей. Припоминала места, куда в детстве возил ее отец, чтобы снова осмотреть их. Действие романа разворачивалось не только в долине Гудбрандсдал, но также в старом Осло и на родине ее отца — в Трёнделаге. Вдохновленная материалом, она и не замечала, сколько кофе и сигарет идет на то, чтобы побороть усталость, — а ведь это наверняка не лучшим образом сказывалось на материнском молоке. Случалось ей тогда выпить и бокал вина? Возможно, закончив «ночную смену» и отложив карандаш, она с удовлетворением наблюдала, как светлеет небо над горой Вингромсосен? По воле автора Кристин родилась на хуторе Скуг близ Фолдена, к юго-востоку от Кристиании, — там же, где находился пансионат в Свартскуге, в котором ее создательница написала «Йенни». Как далеко ей удалось завести Кристин этой ночью? В лесах рядом с Гердарудом, где Кристин отдалась Эрленду, Сигрид Унсет бродила летними ночами со Сварстадом по возвращении из Рима. Так она ткала свое художественное полотно, одновременно пытаясь заглянуть далеко в будущее Кристин.