Игорь Русый - Время надежд (Книга 1)

- Насчет связи там обговорите, - добавил Крошка. - Здесь можно целый батальон собрать. Взрывчатку бы еще дали. Это совсем хорошо.

Тихонько чертыхаясь, Солодяжников прыгал на одной ноге, стягивая узкую штанину. Наконец раздевшись, облегченно вздохнул и, стыдливо закрывая брюками низ живота, позвал:

- Крошка! Если удастся, перебазируйте Звягина.

Мальчик ведь он еще.

- Ясно! - ответил Крошка. - Постараемся.

То, что Солодяжников говорил ему строго, повелительно, а сам на тоненьких, кривых ножках, узкобедрый, дрожавший от холода, напоминая ощипанного петушка, выглядел действительно крошкой по сравнению с младшим лейтенантом, развеселило Андрея. Он тихо засмеялся. И поняв, чем вызвано это веселье, Солодяжников резко оборвал:

- Что за смех? Прекратить! Бегом в воду! И вы тут, младший лейтенант, не задерживайтесь.

- Мы немного задержимся, - скрывая улыбку, возразил Крошка. - Если патруль набредет, огоньком прикроем.

Лютиков зашел в воду, подняв одной рукой автомат и одежду.

- Привяжи к голове, - сказал ему Андрей, - легче будет.

- Я ж Енисей переплывал, - хвастливо отозвался Лютиков. - А это что за река? Воробей не утонет... Двинулись?

Стоило окунуться, как вода уже не казалась холодной. Чернота ее раздалась, матово просвечивали белые тела. Лунная дорожка блестела, как усыпанная раздавленным стеклом мостовая. И по ней круглыми поплавками двигались головы.

Уже на середине реки, где ходили легкие волны, отфыркиваясь, Лютиков проговорил:

- Гран мерси. Житуха!

Солодяжников плыл рядом.

- Должны бы заметить наши, - сказал он.

- Блаженствуют черти... - отозвался Лютиков. - Спят. Ну и мы отоспимся...

Берег позади казался черным, изломанным массивом среди воды и неба. И эта чернота хлопком выдавила яркую ракету. Смутно обозначились головы плывущих, а затем высветились два силуэта в немецких касках у берега, и сразу там застучали автоматы.

- Э-эх! - пробормотал Лютиков и, выпустив из руки одежду, бурля ногами воду, чтобы удержаться на поверхности, вскинул автомат и длинной очередью как бы повалил эти силуэты. Ракета, шипя, угасла. В загустевшей тьме на берегу, отдаваясь эхом по реке, шла перестрелка. Гулко бил пулемет Крошки, рассыпалась дробь немецких автоматов. Несколько пуль шлепнулись, точно лягушки, в воду близко от Андрея. Плывший впереди курсант нырнул, остальные быстрее замахали руками.

- Стой! Кто идет? - донеслось с кручи берега.

- Свои, свои! - откликались курсанты.

- Стрелять буду, ложись!

- А в морду не хошь? Я те дам стрелять! Я те... - кто-то из курсантов длинно и смачно выругался.

- Ей-богу, свои! - обрадовались там, и прежний голос добавил: Подходи!..

В неглубоком окопчике, под кустом сидели два бойца. Один пожилой, с усами, второй - белобрысый, юный. Его каска, полная густого пшенника, лежала на бруствере.

- Э-э, да вас много! - удивился он. - Вон сколько...

Из окружения, что ль?

- Ходили туда, - пояснил Андрей.

- Ишь чего... Мы-то думали, опять его разведка.

А потом, как стрелять зачали, успокоились.

Курсанты прыгали, толкая друг друга, чтобы согреться, выкручивали мокрые гимнастерки и брюки, надевали их на себя. Только Лютиков, совершенно голый, поджав одну ногу, с автоматом на груди, растерянно поглядывал вокруг.

- Вот гад, - бормотал он. - Из-за него все утопил...

- Возьми хоть мою гимнастерку, - предложил Андрей.

- Что толку? Она ж мне лишь до пупа.

- Не шумите, ребятки, - просил усатый боец. - Дома, что ли? Так горланите. Вот зачнет сюда пулять минами.

На другой стороне Днепра еще потрескивали автоматы, но уже где-то в отдалении.

"Лес прочесывают, - догадался по удалявшимся звукам выстрелов Андрей. Крошка, значит, ушел".

Усатый боец вытащил из окопа и бросил Лютикову плащ-палатку.

- Обернись, малый... Хозяина убило вчера, значит, лишняя стала. А нагишом-то как идти?

Солодяжников, уже одетый, подошел, застегивая пряжки ремней:

- Вас что же, тут лишь двое?

- Зачем? - привстал усатый. - Редко сидим

- Скучно.

- Разве тут заскучаешь? - сказал молодой боец. - Котелки и то осколками побило. Днем-то из минометов шпарят. А ночью либо наши, либо он переправу устроят.

- В гости, значит, ходят?

- Еще как! - подтвердил боец, стараясь, видимо, убедить незнакомого командира, что им вовсе тут не скучно. - Дня три назад было, подале от нас. Разведка его приползла. И наши-то не углядели Двое тоже было... Одного забрали. А другого прикладом стукнули.

Тащить, видно, не схотели Портки скинули... сигару вставили и ушли. А тот очухался, хвать - сигара торчит... из неположенного места.

- И что? - поинтересовался Солодяжников.

- А ничего, - засмеялся боец. - Скурили. Чего добру пропадать! Табачок ядреный.

Усатый боец, воспринимавший эту историю, судя по всему, иначе, без юмора, даже не улыбнулся и озабоченно поглядывал на другой берег Днепра.

- Могут и вас утащить, - сказал Андрей.

- Не... Мы теперь приспособились. Капитан у нас головастый. Додумался в песок натыкать гранат, а веревочки - сюда. Потянешь - и от разведки мокрота будет.

- Вот начнет мины кидать, - сказал усатый боец. - Шли бы к селу. На селе и капитана застанете. Он, как есть, все обскажет.

- Пошли, - приказал Андрею Солодяжников.

XII

Сразу за кустами, росшими по крутому берегу Днепра, начиналось поле, изрытое мелкими, но широкими воронками. Хлеба здесь убрали. Лютиков, кутаясь в плащ-палатку, осторожно ступал босыми ногами по колкому жнивью. Курсанты добродушно подшучивали над ним:

- Школу танцев пройдешь... И воздушные ванны медицина одобряет... Лютиков, мы скажем, что ты балерина...

- Не балерина, темнота, - отозвался Лютиков. - Грация!.. Такие красотки нагишом бегали... Мне только ботинки жалко. Сорок пятый размер, где найдешь?

Но чем ближе подходили к селу, тем больше лицо его выражало беспокойство.

Курсанты смеялись:

- Лютиков, мотню застегни, чтоб в обморок бабы не попадали .. Каску навесь...

- Гы, гы! - огрызался Лютиков. - А когда ракета повисла, не гоготали.

Начинало светать. В крайней мазанке окна были выбиты, глиняные стены исковыряны осколками.

- Незачем всей ротой идти, - обернулся к Андрею Солодяжников. - Вид у нас аховый. Добегите, лейтенант. Спросите хоть, где штаб этой дивизии?

За третьей мазанкой Андрей увидел кухню. Повар в белом грязном фартуке, сидя на опрокинутом ведре, чистил картошку.

Около этого дома ходил часовой.

- Почему не окликаете? - спросил Андрей.

И тот вдруг, щелкнув затвором, крикнул:

- Стой!

- Ну вот, - засмеялся Андрей. - Где комбат?

- Спят! - ответил боец. - Приказали не тревожить.

- А другие командиры?

- Спят... Целую ночь по окопам лазили. У нас так...

У нас командиров-то на батальон трое осталось...

Из хатки, нагибаясь под притолокой, вышел человек без гимнастерки, обеими руками тиская заспанное лицо. Андрей даже растерялся, узнав капитана Самсонова.