Владимир Шмерплинг - Котовский

По дороге к Чечельнику котовцы в пешем строю разбили шайку Заболотного.

У местечка Бершадь вторая бригада догнала красноармейские части, тоже пробивавшиеся на север, и присоединилась к ним.

На следующее утро, еще до восхода солнца, бригада Котовского — девятьсот пехотинцев, двести кавалеристов, три батареи и обоз — форсировала широкий Буг.

Поход на север продолжался… Южная группа двигалась тремя колоннами. Левой колонной, в которую, кроме второй бригады, входила и первая, командовал Котовский.

Конница охраняла движение пехоты и артиллерии. Люди шли по проселочным дорогам в жару, по раскаленным пескам, покрытые серой пылью, измученные жаждой. Винтовки оттягивали плечи. Днем делали передышки; передвигались большей частью ночью. На ночлеге не разводили костров.

Было запрещено пить воду из колодцев, так как большинство их было отравлено. С нетерпением ждали утренней росы, чтобы хоть каплями влаги утолить жажду. Проходили мимо местечек, разоренных петлюровцами, превращенных в кладбища.

Шли по полям и лесам Подолии. Большинство красноармейцев были в этих местах в первый раз. Колонны проходили мимо сел, где перед этим был пущен провокационный слух, что идет «коммуния», которая вывозит с Украины деньги и ценности и уничтожает все на своем пути.

В эти трудные дни Котовский отдает по колонне характерный для него приказ:

«В связи с большими переходами, совершаемыми вверенной мне колонной, конский состав во многих частях пришел в негодность и подлежал замене. Так как мы находимся в исключительных условиях, когда из центра не можем ждать пополнения и должны добывать все на месте, мною разрешено было негодный конский состав заменить годным, беря таковой в помещичьих имениях и у кулаков. Взять коня у помещика, который добыл его не собственным трудом, не составляет преступления» [18] ЦГАКА, ф. 1421, оп. 2, д. 11, л. 4. .

И одновременно с этим Котовский жестоко обрушивается на отдельных несознательных бойцов, кто «позволяет себе отбирать лошадей у первого встречного, не исключая и бедных крестьян…».

Он предупреждает в этом приказе, что замеченные в грабеже и мародерстве будут расстреливаться без суда.

Во вражеском кольце, среди огня и разбушевавшейся кулацко-бандитской стихии, он свято оберегал честь защитников рабоче-крестьянской власти.

Когда части вступали в села, они находили пустые, точно вымершие, улицы. Двери и ставни были всюду закрыты. Селяне ожидали грабителей, но, увидев, что красноармейцы за все расплачиваются деньгами и относятся к населению хорошо и внимательно, сами начинали вступать с ними в разговоры, выносили бойцам кувшины с молоком.

Многие бедняки добровольно вступали в Красную Армию. Так организовалось несколько резервных отрядов.

Кулаки же старались вредить Красной Армии как только могли: ломали спицы в колесах телег, подрезали лошадям сухожилия, обстреливали из засад отставших бойцов…

Красноармейцам приходилось бороться и с петлюровскими бандами, и с кулаками, и с раскаленным песком, который хрустел на зубах, засыпал глаза, мешал двигаться людям и коням.

Шли крепкие, шли и слабые. На подводах и тачанках в обозе следовали больные и раненые.

На стоянках в средней колонне разворачивалась маленькая палатка. Полевая радиостанция выбрасывала в небо высокие стальные мачты. Начинал работать мотор. Радист напрягал слух, пытаясь нащупать связь с 12 армией. Тысячи людей в эти минуты только и думали о том, какую весть принесет радио. Но эфир молчал.

Командиры передавали по радио приказы несуществующим частям: занимать высоты, двигаться в таком-то направлении, поздравляли с победами и трофеями. Это делалось для того, чтобы ввести противника в заблуждение.

…Радиостанция 44 дивизии в Овруче, приютившаяся в крестьянской избе, уже давно «ловила» Южную группу.

Иногда доносились какие-то едва уловимые звуки, радист оживлялся. Но звуки снова исчезали, а вместе с ними исчезала и надежда связаться с другими колоннами Южной группы.

В штабе 12 армии в Новозыбкове не было никаких известий о Южной группе. А без этого трудно было встречным ударом с севера пробить вражеское кольцо. Судьба десятков тысяч бойцов зависела от того, будет ли через голову противника установлена связь. Радиослухачи 44 дивизии охотились в эфире за позывным сигналом 45 дивизии — 7РД. Южную группу вызывала Москва.

С рассветом на радиостанции 44 дивизии затихал мотор. А за десятки верст от нее бойцы свертывали палатку радиостанции Южной группы, и ее колонны снова продолжали отступление, которое одновременно являлось и наступлением.

Так на карте с каждым днем увеличивалась черта, обозначавшая путь отхода колонн — многоверстный, тяжелый путь…

Одиннадцать дней радиостанции безуспешно пытались связаться друг с другом; наконец, 11 сентября в Овруче услышали едва уловимый писк далекой радиостанции. А потом была принята первая радиограмма:

— Будем держать путь на Житомир!

Весть об этой встрече в эфире дошла до всех бойцов Южной группы. Теперь они не чувствовали себя оторванными. 12 армии также стало известно, что войска Южной группы сохранились и с боем продвигаются вперед.

Колонны Южной группы подошли к полотну железной дороги между станциями Бровки — Попельня. На станции Бровки укрепились петлюровцы. Деникинцы и петлюровцы согласовали свои действия, чтобы остановить движение красных частей.

Каждый командир, каждый боец Красной Армии знал, что настал решающий момент.

…Вторая бригада расположилась в местечке Поволочь. Бойцы, несколько суток не знавшие сна, как только был получен приказ об остановке, сразу же повалились спать. Спали под телегами, на ступеньках домов и скамейках.

Командир бригады заснул, не вылезая из брички, облокотившись на кузов. Но очень скоро начальник штаба разбудил его. Где-то близко началась артиллерийская стрельба. Сразу отлетел сон. Разведка донесла, что противник укрепился по всей линии железной дороги. Котовский стал готовиться к наступлению, но начать его решил при подходе главных сил Южной группы.

Это был первый случай, когда 2 бригада слышала шум близкого боя и не бросилась, как всегда, на помощь своим.

Котовский ходил от одной группы красноармейцев к другой, объясняя создавшееся положение. Вынужденные часы бездействия были невероятно тяжелы. Дальше двигаться нельзя. Если наступать по ровной местности, то противник уничтожит всю бригаду артиллерийским огнем. Надо ждать. Главные силы должны быть уже в десяти-двенадцати километрах от Поволоча. День выдался знойный. От нестерпимой жары изнемогали бойцы и кони.

Котовский ходил по улицам Поволоча, подбадривая бойцов. Он организовал доставку воды. С нетерпением ждал он подкрепления, глядя в полевой бинокль. В обозе не выпрягали лошадей. В любую минуту надо было быть готовыми.