Ингар Коллоен - Гамсун. Мечтатель и завоеватель

Отвращение Гамсуна к общенародным выборам росло из года в год, после того как в его стране ввели всеобщее избирательное право и люди все больше начали им пользоваться. Печатные органы разных партий превратились в трибуны, где самоутверждались ничтожные личности, разного рода карьеристы и политические спекулянты. Гамсун возмущался всем этим, он считал, что всеобщее избирательное право не дает индивиду реальной возможности проявить себя. Подлинные индивидуальности проявляют себя в предпринимательстве, науке, искусстве. Он видел это в Америке. Он считает, что то же самое относится и к Норвегии.

Его недовольство распространяется также и на людей среднего достатка. По его мнению, многие из них под влиянием духа времени стали одержимы жаждой обогащения, усвоили потребительскую психологию, занялись погоней за удовольствиями. Жизнь должна вернуться в нормальное русло. Он надеялся, что придет кто-то сильный и поставит весь мир на место, как сорвавшуюся с петель дверь.

Большие надежды Гамсун связывал с новой войной. После четырех лет войны англичане вновь были победителями на полях сражений и в светских салонах, где формировалось будущее Европы. Нигде еще его англофобия не была выражена столь отчетливо и недвусмысленно, как в «Женщинах у колодца». «Вероятно, эти англичане думают, что бог у них какой-то свой, особый, как, например, собственная денежная единица. Иначе как объяснить, что они непрерывно ведут захватнические войны в самых разных уголках земного шара и, побеждая в них, считают, что совершают полезное, благородное дело?» — вот какие слова вкладывает он в уста одного из своих персонажей.

Все больше и больше появлялось в Европе людей, которые указывали на евреев как на агентов разрушительного духа времени. А Гамсун в этой роли видел британцев.

При этом политики все больше говорили о гуманизме. Идеи демократии и равенства завоевывали страну за страной. Но один из современников этих тенденций, самый прославленный норвежский писатель, оказывался все дальше от ритма жизни своего народа.

Гамсун в значительной степени связывал себя с авторитарными и антидемократическими тенденциями, которые набирали силу в разных странах.

В конце лета 1920 года члены Шведской академии обсуждали кандидатуру нобелевского лауреата в области литературы.

Кандидатуру Гамсуна предложили уже в третий раз. Ее активно поддерживали многие. Одним из них был Эрик Аксель Карлфельдт {60} 60 Эрик Аксель Карлфельдт (1864–1931) — поэт, нобелевский лауреат. , один из самых больших авторитетов в Шведской академии в области литературы. В 1918 году многие члены академии выступили за присуждение Нобелевской премии ему, но он, будучи секретарем Шведской академии, отказался.

Когда в 1919 году Пер Хальстрём пришел к выводу, что книги Гамсуна лишены идеалистической направленности и что писатель не собирается меняться, то именно Карлфельдт предложил глубже изучить сущность требования, предъявляемого к писателям. Дело в том, что обязательной была идеалистическая направленность того или иного произведения, и с самого начала это требование использовалось не как аргумент в оценке его литературных достоинств, а в значительной степени в политических целях. В написанном Карлфельдтом заключении по поводу прозы Гамсуна он сам, будучи лирическим поэтом, выразил чувство восхищения его прозой.

При этом у Карлфельдта была и сверхзадача.

Карлфельдт не мог не видеть, что этот принцип используется как предлог для разных спекуляций, из-за которых многие выдающиеся писатели и критики не смогли стать членами Шведской академии, а кандидатуры таких писателей, как Ибсен, Стриндберг, Золя, Толстой, Марк Твен, Джозеф Конрад и Горький, выдвигавшиеся на Нобелевскую премию, были отклонены по политическим мотивам.

Будучи секретарем академии, Карлфельдт ощущал потребность оценивать эстетические качества произведений соискателей, вместо того чтобы заниматься обсуждением этической составляющей их произведений, часто с весьма субъективных и политически конъюнктурных позиций. С учетом этих факторов он выдвинул в качестве нобелевского лауреата на 1920 год Кнута Гамсуна.

Согласно правилам основные кандидаты, выдвигаемые на ежегодную премию, расставляются в списке по степени значимости для последующего окончательного голосования в академии. На этот раз три голоса из пяти было подано за Гамсуна. Сельма Лагерлёф и Хенрик Шюк {61} 61 Хенрик Шюк (1855–1947) — шведский писатель, историк литературы. В 1918–1929 годах — председатель правления Нобелевского фонда. не хотели «признавать норвежца». Было даже высказано замечание относительно «норвежской грубости Гамсуна». Эти двое были за то, чтобы присудить Нобелевскую премию Георгу Брандесу.

В то время как Карлфельдт продолжал доказывать всем литературную значимость произведений Гамсуна, его коллега, председатель Нобелевского комитета Харальд Йерне {62} 62 Харальд Габриель Йерне (1848–1922) — шведский историк и политик, с 1903 года — член Шведской академии. , сделал обходной маневр. Нобелевская премия, как правило, присуждается писателю за творчество, но были прецеденты, когда ее присуждали за какие-то отдельные творческие достижения. Профессор истории Йерне указал на одно из положений в завещании Нобеля, на которое ранее мало обращали внимание. А именно: премия может присуждаться тому, кто своей творческой деятельностью сделал в текущем году что-то общезначимое. Заключение главы академии было таково: правила присуждения были скорее в пользу кандидатуры Гамсуна, нежели против. Правда, надо отметить, конечно, что роман «Плоды земли» вышел три года назад, но справедливо и то, что он отвечает требованиям, предъявляемым к произведениям нобелевских соискателей, — таков был ход мысли Йерне [277] См. примеч. 268. .

Неужели случилось так, что писатель, который столь часто с презрением отзывался о близоруких кабинетных ученых и об ограниченности книжного знания, получит Нобелевскую премию именно благодаря тому, что подобный «близорукий ученый» сумел вдумчиво истолковать завещание Нобеля?

В середине сентября 1920 года Гамсун так еще и не закончил «Женщин у колодца». Он жаловался, что этот «чертов роман никак не идет» [278] Гамсун — Кёнигу от 13.09.1920. .

Он пытался решить проблему двумя способами. Договорился о продлении срока сдачи рукописи более чем на неделю. Кроме того, решил тот материал, который ему никак не удалось включить в эту книгу, включить в следующую.

Он настоял также на том, чтобы была организована утечка информации в газеты, кто-то должен был ненароком сообщить публике название нового романа.