Алексей Волынец - Жданов

Поздоровавшись, Андрей Александрович пригласил меня к карте:

— На Карельском перешейке наши войска при поддержке авиации и флота продвинулись примерно на 65 километров и вышли к линии Маннергейма, — сказал он. — Но прорвать её с ходу нам не удалось. В частности, встретились непредвиденные трудности с разрушением укреплений. Я думаю, вам, Дмитрий Фёдорович, следовало бы в ближайшее время поехать на фронт. Надо на месте посмотреть и посоветоваться с военными товарищами, чем бы завод мог помочь в этом деле. Возьмите с собой двух-трёх инженеров. Только оденьтесь потеплее…» {308} 308 Устинов Д.Ф. Указ. соч. С. 103-104.

В ходе войны даже гражданские предприятия Ленинграда были привлечены к производству военной продукции. Так, кооперативные артели «Примус» и «Металлист-кооператор» выпустили 164 300 штук ручных фанат, а артели «Красный рабочий» и «Машиностроитель» 12 150 штук снарядных стаканов. Для быстрого наращивания самой нужной фронту продукции к производству подключались такие, казалось бы, сугубо мирные предприятия, как Кушелевская фабрика музыкальных инструментов, наладившая изготовление деталей к ручным гранатам РГ-33, или артель «Металлоигрушка», изготовлявшая рукоятки ручных фанат.

С началом войны сам Ленинград столкнулся с рядом серьёзных проблем, требующих немедленного разрешения. Город в силу своего географического расположения больше других мегаполисов СССР зависел от подвоза топлива и продовольствия из других регионов страны. Пик военных перевозок совпал с началом холодной зимы и максимумом потребности в топливе. Приоритет, конечно, предоставили военным перевозкам, что вызвало топливный кризис в городе. Городские электростанции тех лет также работали на привозном топливе, что обостряло энергетический кризис. Вдобавок к этим трудностям холодная зима с морозами до — 40 градусов привела к резкому снижению уровня воды в Волхове и Свири, что вызвало снижение выработки гидроэлектростанциями энергии, подаваемой в Ленинград. Руководство города вынуждено было в январе 1940 года пойти на введение ограничений в расходовании электроэнергии и топлива в промышленности и коммунальном хозяйстве Ленинграда.

Личные воспоминания о практической деятельности нашего героя по обеспечению тыла действующей армии оставил Давид Наумович Верховский, в 1939 году работавший заместителем начальника отдела здравоохранения Ленинградского горисполкома. С началом войны сорокалетний Верховский работал помощником начальника фронтового эвакуационного пункта раненых в Ленинграде. 14 декабря 1939 года в три часа ночи его вызвали на заседание бюро обкома и горкома. Обратим внимание на круглосуточную работу органов власти. В повестку заседания включили вопрос о неудовлетворительном состоянии медицинской службы 7-й армии. Начало заседания задерживалось — ждали возвращения с фронта Жданова.

«В 5 часов утра, — вспоминает Давид Верховский, — приехал Андрей Александрович, и нас тотчас пригласили в зал заседаний… Все выступавшие в прениях, как и сам докладчик, признавали неудовлетворительным состояние медико-санитарной службы… В заключение выступил А.А. Жданов. Он согласился с этой оценкой и поставил вопрос о назначении нового человека на эту должность. Присутствовавшие на этом заседании тт. Кузнецов, Штыков дали положительную оценку моей предыдущей работы и предложили мою фамилию. Внимательно выслушав всё то, что было сказано про меня, тов. Жданов обратился ко мне с вопросом: "справлюсь ли я с порученным участком?" Дав согласие о назначении меня на эту должность, А.А. Жданов категорически потребовал к исходу этих суток прибыть на место и незамедлительно приступить к исполнению служебных обязанностей.

Поздно вечером того же дня я добрался до штаба армии… Ввиду большой занятости ни командующий армией, ни его начальник штаба не смогли меня принять. Тогда я решил доложить непосредственно т. Жданову, который уже вернулся сюда из Ленинграда. А.А. Жданов, занимавший пост первого члена Военного совета армии, выслушал мой рапорт о прибытии и, прочитав предписание, сам проводил до начальника штаба армии и попросил ввести меня в курс дела. Расставаясь, А.А. Жданов приказал мне немедленно приступить к приёму дел и через двое суток закончить…

С этих пор мои встречи с Андреем Александровичем Ждановым проходили почти ежедневно в занимаемом им домике дачного типа, находившемся на командном пункте штаба армии в 10—12 км от передовой линии.

Каждый день в 20 часов я отправлял ему доклад о санитарных потерях армии за истёкшие сутки. Проанализировав его содержание, он около 24 часов приглашал меня для того, чтобы выслушать ответ на возникшие вопросы. Эти беседы, носившие простой неофициальный характер, очень часто затягивались до 2-х часов ночи.

Андрей Александрович приглашал меня в свой очень просто и скромно обставленный кабинет. Посредине кабинета стоял Т-образный, чисто убранный стол. На столе всегда лежали стопки книг. Наши беседы протекали с глазу на глаз. Андрей Александрович в своём обычном сером френче приветливо встречал меня, усаживал в кресло и начинал беседу по интересующим его вопросам. А когда я при ответе на них пытался вставать, он с силой усаживал меня на прежнее место, а сам продолжал ходить по кабинету и время от времени задавал новые вопросы… Иногда он задавал такие вопросы, которые на первый взгляд, казалось, не имели никакого отношения к теме разговора, но в дальнейшем выяснялось, что без них вообще нельзя было охватить всего существа той или иной поднимаемой им проблемы. Изредка он вынимал из кармана тоненькую записную книжечку, что-то записывал в неё и вновь убирал обратно…

Исходя из материалов санитарного анализа, он мог давать указания о придании того или иного профиля развёртываемым госпиталям. И, наконец, по ним он проверял сводки строевых частей о потерях, работу войсковых штабов и инженерной службы. Одним словом, это была система глубоко продуманного контроля. И нередко факты, почерпнутые из анализа санитарных потерь армии, служили основанием для вскрытия ряда неполадок и проведения необходимых мероприятий для их устранения» {309} 309 ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 5. Д. 3604. Л. 1-7. Цит. по: Демидов В. И., Кутузов В.А. А.А. Жданов и Советско-финляндская война 1939—1940 годов. С. 62-64. .

Верховский приводит конкретный пример: «Быт бойца повседневно находился в центре внимания т. Жданова. Он повседневно заботился о питании, об обмундировании, о банном деле наших войск. Он сразу же глубоко расследовал причины возникновения цинги в одной из частей, прибывших с юга. Когда я ему доложил, что заболевание возникло в результате того, что запас овощей этой частью был оставлен на зимних квартирах, и что интенданты привезли неполужённые котлы, он, кроме наказания нерадивых, принял самые срочные меры для устранения этой ненормальности» {310} 310 Там же. .