Кирилл Мерецков - На службе народу [с иллюстрациями]

Едва успел я приехать на свой новый командный пункт в гостиницу, как явились духовные лица православной церкви. Они пожаловались на то, что японцы и маньчжуры запрещали им нести службу. Я посоветовал связаться с патриаршеством в Москве, сказав, что в церковных делах не компетентен, но что со своей стороны отдам распоряжение церковной службе не препятствовать.

В начале нашего появления почти все русские эмигранты, жившие здесь еще со времен гражданской войны, с опаской поглядывали на нас. Однако убедившись в хорошем отношении к ним Красной Армии, большинство вздохнуло с явным облегчением. Затем началось паломничество в наши штабы по самым разнообразным вопросам. А когда на сценах местных городских театров стала выступать красноармейская самодеятельность, от желающих попасть на представление буквально отбою не было. Мы наблюдали, как многие зрители рыдали, слушая старинные русские песни, и бурно аплодировали лихому солдатскому переплясу.

А война еще шла. 19 августа из Харбина на командный пункт нашего фронта был доставлен начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант X. Хата с группой генералов и офицеров. Он был принят А. М. Василевским и мною. Перед нами сидел бритоголовый человек с угрюмым взглядом. Ворот его рубашки был расстегнут, как будто ему было трудно дышать. Брови временами непроизвольно дергались. Обрюзгшее лицо выражало усталость. Не о таком исходе событий мечтал он, конечно. Спокойнее держались сопровождавшие его офицеры. По-видимому, они радовались, что на них лежит меньше ответственности. Когда они обращались к советским офицерам, сквозь их зубы слышалось легкое шипение: так изображается у японцев особая степень почтительности при разговоре.

Мы предъявили X. Хата конкретные требования, указали сборные пункты сдачи в плен, маршруты движения к ним и время. Хата согласился со всеми указаниями советского командования. Он объяснил, что приказ штаба Квантунской армии о капитуляции не удалось довести до японских войск своевременно, ввиду того что в первые же дни советского наступления была прервана связь с соединениями и японская армия потеряла сразу же управление. Пришлось оповещать самолетами.

Маршал А. М. Василевский заявил Хата, что японские войска должны сдаваться организованно и вместе со своими офицерами и что в первые дни забота о питании пленных солдат ложится на японских офицеров.

Вы должны, говорил А. М. Василевский, переходить к нам со своими кухнями и запасами продовольствия. Японские генералы пускай являются вместе со своими адъютантами и необходимыми для себя вещами. Нам некогда будет после, да это будет и неудобно, разыскивать их личные вещи, которые могут понадобиться. А я гарантирую хорошее отношение со стороны Красной Армии и к высшим офицерам, и к солдатам.

Небезынтересно отметить, что Хата попросил разрешения до вступления Красной Армии в различные города оставить у японских солдат оружие, поскольку «население там ненадежное». Мы и сами потом убедились, как население Китая и Кореи ненавидело японских оккупантов, власть которых держалась исключительно на штыках. Зато отношение местных жителей к советским воинам было прямо противоположным. И китайцы, и маньчжуры, и корейцы встречали наших воинов с неподдельной радостью и выражали горячее стремление оказать хоть какое-нибудь содействие.

А. М. Василевский послал с Хата командующему Квантунской армией генералу Ямада следующий ультиматум:

«Главнокомандующему Квантунской армией генералу Ямада.

Начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хата получил 19.8.1945 года от меня следующие указания о порядке капитуляции Квантунской армии и ее разоружения.

1. Немедленно прекратить боевые действия частей Квантунской армии повсюду, а там, где это окажется невозможным, быстро довести до сведения войск приказ о немедленном прекращении боевых действий и прекратить боевые действия не позднее 12 часов дня 20.8.45 года.

2. Немедленно прекратить всякие перегруппировки войск Квантунской армии. Все передвижения, необходимые для обеспечения выполнения условий капитуляции, производить каждый раз по моему указанию.

3. Дать командующему 1-м фронтом и командующим 3-й, 5-й и 34-й армиями следующие указания:

а) немедленно связаться с командованием советских войск на местах через своих делегатов, выслав их в пункты встречи: Яньцзи, Нингуша, Муданьцзян;

б) войскам, дислоцирующимся в Северной Корее, сосредоточиться по указанию представителя командования 1-м Дальневосточным фронтом, для чего командующему 34-й армией прибыть к утру 22.8.45 года в Яньцзи;

в) командующему 1-м фронтом за получением указаний по выполнению условий капитуляции прибыть в 20.00 20.8.45 года в Нингушу;

г) предписать соединениям и частям сдать оружие в районах: Боли, Муданьцзян, Нингуша, Ванцин, Дуньхуа, Яньцзи, Кайней, Сейсин, Харбин, Гирин;

д) представить в штаб Главкома советских войск на Дальнем Востоке к утру 22.8.45 года:

1) полный перечень всех соединений и частей Квантунской армии;

2) перечень тыловых частей и учреждений, складов и содержавшихся в них запасов;

3) все мероприятия по выполнению условий капитуляции войскам Квантунской армии осуществлять через командование и штабы армий. Поэтому на период с 20 по 25 августа вся сеть связи штаба Квантунской армии со штабами армий остается полностью в распоряжении главнокомандующего Квантунской армией.

4. Ответственность за питание и санитарное состояние своих войск в период капитуляции и в последующем несет Главное командование Квантунской армии. Поэтому войска должны иметь свои кухни и обеспечиваться по существующим нормам питанием за счет запасов продовольствия Квантунской армии».

Большой интерес представляли показания пленных японских генералов. Они свидетельствовали об агрессивных планах Японии в отношении Советского Союза. Например, командующий 1-м фронтом генерал Кита Сэити и начальник оперативного отдела штаба 1-го фронта подполковник Сиба на допросе 20 августа показали: численность войск 1-го Маньчжурского фронта (в составе 3-й и 5-й армий) составляла 175 тысяч человек, в том числе в 3-й армии — 75 тысяч, в 5-й армии — 80 тысяч, резерв — 20 тысяч.

Согласно оперативному плану, утвержденному в 1943 году, предполагалось следующее развертывание японских войск: а) на рубеже Хутоу, Хулинь расположить шесть пехотных дивизий для действий в восточном направлении с целью перерезать железную дорогу Ворошилов — Хабаровск и занять Иман и Лесозаводск. Дальнейшее движение: двумя пехотными дивизиями — в северном направлении, на Губареве, обеспечивая при этом основную группировку с севера, и четырьмя дивизиями — на юг, в направлении на Спасск и последующим соединением их с основной группировкой войск, действующей на город Ворошилов; б) наиболее сильная группировка в составе 15 пехотных и двух танковых дивизий развертывалась на рубеже Мишань, Дуннин. Основные силы ее сосредоточивались в районе Пограничной для действий в направлении на Манзовку и овладения городом Ворошилов с севера; в) вспомогательный удар на Ворошиловском направлении должен был наноситься пятью пехотными дивизиями из района Муданьцзян: тремя дивизиями — на Раздольное для овладения городом Ворошилов с юга и двумя дивизиями — на Барабаш с выходом на западный берег залива Амурский, перерезая при этом дорогу из Раздольного в Краскйно и отрезая тем самым Краскинскую группировку советских войск с последующим ее уничтожением.