Майя Кучерская - Константин Павлович

1 (13) января 1813 года, отслужив молебен, русские войска во главе с Кутузовым и Александром перешли Неман, а спустя десять месяцев, после победы русских при Лейпциге, Наполеон отступил за Рейн. Ровно через год «первого генваря мы перешли парадом Рейн в Базеле, и громогласное “ура!”, произнесенное войсками на мосту, ведущему через реку сию, возвестило, что мы наконец вступили во Францию, цель нашего похода, где в сердце владычества Наполеона должно было нанести ему последний удар» {233} 233 Михайловский-Данилевский А.И. Мемуары. 1814—1815. СПб., 2001. С. 27. .

Миг торжества настал — на этот раз не без участия Константина. Он отважно сражался и в августе 1813 года под Дрезденом, и в Битве народов под Лейпцигом получил золотую шпагу «За храбрость» и орден Святого Георгия 2-й степени, смело и умно руководил своими войсками в сражении под деревней Фер-Шампенуаз. Конногвардейский и лейб-драгунский полки под командованием цесаревича произвели блестящую атаку, отбили у неприятеля шесть пушек, а кавалергарды и уланы — семнадцать {234} 234 Деминский Я. С. Русские в Париже. СПб., 1814. С. 17. . Историки признали эту атаку одной из самых замечательных в истории Наполеоновских войн.

Позднее, когда петербургские купцы и дворянство пожелали дать в честь приехавшего в столицу Константина бал, великий князь отказался, пожелав, чтобы собранные на бал средства были отданы на лечение русских солдат, раненных в сражении при Фер-Шампенуаз и взятии Парижа. Государь «в ознаменование благоразумных распоряжений и отличного мужества», явленного его высочеством в сражении при Фер-Шампенуаз, всемилостивейше пожаловал Константину «золотой палаш, алмазами украшенный, с надписью времени и места, на коем происходило оное сражение» {235} 235 Отношение управляющего военным министерством цесаревичу 17 июня 1814 г.: Сокольский М. К биографии цесаревича Константина // PC. 1907. № 1.С. 21. .

Русские и союзные войска продолжали двигаться к Парижу, занимая деревню за деревней. Насмотревшись на пышное довольство немецких селян, с изумлением наблюдали российские офицеры бедность и неопрятность, царствовавшие во французских деревушках, — не о том толковали им с детства их веселые гувернеры, не так расписывали богатую, радушную и приветливую Францию. Но Франция радушия не проявляла, жители деревень были истерзаны и опустошены революцией и желали только облегчения своей участи — неважно, из чьих рук. А потому на призыв Наполеона восстать и теснить противников откликались вяло, ничего похожего на партизанское движение здесь не было и в помине.

«17 марта по полудни авангард наш настиг неприятеля, началось сражение, и государь поехал к войскам по горам и между кустарников. Солнце садилось, прохладный ветер освежал воздух после дневного зноя, на небе не было ни одного облака. Вдруг сквозь дым сражения увидели мы башни Парижа: “Париж! Париж! вот он!” — воскликнули все, и все на него указывали. Восторг овладел нами, забыты трудности, усталость, болезнь, раны; забыты падшие друзья и братья, и мы стояли, как вновь оживленные на высотах, с коих обозревали Париж и его окрестности… В эту минуту торжествовала Россия; общая радость превратилась в безмолвие; у многих видны были на глазах слезы» {236} 236 Михайловский-Данилевский А.И. Мемуары. С. 39. .

«Буря брани, врагом общего спокойствия, врагом непримиримым России подъятая, недавно свирепствовавшая в сердце Отечества НАШЕГО, ныне в страну неприятелей перенесшаяся, на ней отяготилась. Исполнилась мера терпения Бога защитника правых! Всемогущий ополчил Россию, да ею возвратит свободу народам и царства, да воздвигнет падшие!» {237} 237 Собрание высочайших манифестов, грамот, указов, рескриптов, приказов войскам и разных извещений, последовавших в течение 1812, 1813, 1814, 1815 и 1816 гг. СПб., 1816. С. 153.

Александр вошел во французскую столицу 18 марта 1814 года. Парижские пригороды встретили завоевателя с прежней, уже хорошо знакомой русским робостью и недоверием: жители ожидали косолапых и бородатых мужиков-медвежатников, но с изумлением увидели рослых усачей, с отличной военной выправкой, с французскими остротами на устах. Слухи о русских красавцах опередили армию, и чем ближе войска продвигались к центру столицы, тем теплее их встречали французы. Поначалу слабо, но потом все громче зазвучали приветствия: «Vive L’Emperor Alexander! Vive le Roi de Prusse! Vive la paix! A bas Napoleon!» [30] Да здравствует император Александр! Да здравствует король Прусский! Да здравствует мир! Долой Наполеона! (фр.). Балконы покрылись дамами с платочками, крыши — мальчишками, всё кричало, подпрыгивало, смеялось, самые отважные требовали, чтобы офицеры встали на седла — так их лучше было видно. Не то чтобы парижане так уж ненавидели Наполеона или столь восхищались российским императором — то было обычное опьянение толпы, радость от того, что в жизнь вступает ее величество перемена, на парижские улицы врывается ураган большой истории, а значит, духота сменяется воздухом и свежим ветром.

После нескольких эскадронов кавалерии на серой лошади, некогда подаренной Наполеоном, следовал Александр; рядом ехали король Прусский Фридрих Вильгельм III и Константин Павлович, за ними главнокомандующий союзной армией австрийский фельдмаршал князь Шварценберг и Барклай де Толли. Народ кричал: «Вот настоящие Государи! А наш корсиканец из грязи! Долой его!» Окружив русских офицеров, французы в возбуждении восклицали: «Пусть нами правит ваш император!» Слыша в ответ, что государь Александр вряд ли на это согласится, парижские ветреники добавляли: «Ну, так князь Константин» {238} 238 Р.А. 1897. Кн. 3. С. 271. .

Разбушевавшийся французский народ немедленно хотел разбить громадную статую Наполеона, возвышавшуюся на Вандомской площади. Александр, узнав об этом, заметил с легкой улыбкою, что когда стоишь так высоко, голова может закружиться, но мягко остудил пыл бушевавшей черни: «Я не хотел бы ее разрушать». Статую оставили. Другие слова российского императора, сказанные при входе в Париж, на следующий день также облетели все газеты: «Я принес вам мир и торговлю» {239} 239 Деминский Я. С. Русские в Париже. С. 25. .

Хозяйки кофеен не желали брать с русских денег, мирные парижане предлагали раненым свои услуги и кров. «Все обнимались, жали друг другу руки, поздравляли себя взаимно в театральных залах, в коридорах, на лестницах. У всех голоса осипли, даже дамы потеряли сладкую приятность своего голоса; только взоры их блистали живее, пламеннее, и лица их сияли восторгом радости» {240} 240 Там же. С. 62. .

В ночь на 25 марта Наполеон подписал отречение, тем самым облегчив совесть присягавших ему солдат и маршалов: «Так как союзные державы провозгласили, что император Наполеон есть единственное препятствие к установлению мира в Европе, то император Наполеон, верный своей присяге, объявляет, что он отказывается за себя и за своих наследников от трона Франции и от трона Италии, потому что нет той личной жертвы, даже жертвы жизнью, которую он не был бы готов принести в интересах Франции» {241} 241 Тарле Е.В. Наполеон. М., 1939. С. 267. .