Виктор Васильев - Загадка Таля. Второе «я» Петросяна

— Что же это, друг Таль? За доской вы так смело бросаетесь в атаку, а здесь оробели?

Он еще не успел закончить фразу, как Таль прыгнул, больно ударившись о воду животом. Его потом целый день поташнивало и мутило, но он был доволен: выдержал марку!

Каким же вырисовывается характер юноши? Несомненно, огромная самоуверенность; убежденность в том, что он все сумеет, что у него все получится; ненасытный азарт в игре, жажда побед, позволяющая предугадать будущее честолюбие.

В то же время ни малейшего намека на зазнайство. Предельно развитое чувство товарищества (уже став чемпионом СССР, он ни разу не пропустит возможности сыграть за команду своего факультета в университетских соревнованиях). Добавьте к этому брызжущий юмор, веселость, тайную мечту о профессии конферансье. И, наконец, потребность в ласке, внимании со стороны родных. Ни на одном турнире, будь то в Москве, в Швейцарии или в Югославии, Таль не ложился спать, не поговорив предварительно по телефону с домашними. И в присутствии целой ватаги ребят Миша никогда не стеснялся обнять и поцеловать маму — качество, которым могут похвалиться немногие мальчики.

Вряд ли есть смысл перечислять все соревнования, в которых участвовал школьник Таль. Их было множество.

Сколько-нибудь серьезные успехи пришли только в девятом классе, когда Таль выполнил норму первого разряда и попал в финал чемпионата Риги для взрослых, где выиграл, кстати, партию у мастера Кобленца. В том же году он участвовал в чемпионате Латвии, разделив одиннадцатое-четырнадцатое места.

Казалось, Таль вышел на большую дорогу. Но не забудем, что ему было еще только четырнадцать лет и что избытком серьезности он никогда особенно не страдал, а уж в ту пору особенно. К турнирам этот непоседа готовиться еще не умел, анализировать партии у него попросту не хватало терпения. В лучшем случае он галопом переигрывал два-три десятка партий, интересуясь главным образом тем, кто выиграл. Стратегические идеи противников его не волновали — он просто их не замечал. У него загорались глаза только тогда, когда на доске возникал комбинационный каскад.

Методичности, выдержки у него в ту пору не было вовсе. Таль хорошо вел борьбу только до момента, пока не добивался подавляющего перевеса. После этого у него пропадал к игре всякий интерес и он готов был выпустить пойманную рыбу обратно в реку, чтобы снова начать ловлю. Но второй раз рыбка попадала на крючок далеко не всегда, и в каждом турнире количество легкомысленно потерянных Талем очков было необычайно велико.

Словом, это был актер, который годился только на одно амплуа — дуэлянта и бретера. Меркуцио из «Ромео и Джульетты». Но зато эту роль он выполнял как никто. Если ему удавалось захватить инициативу, а позиция требовала выдумки и изобретательности, Таль попадал в родную стихию и тут уже становился страшен.

Да, как боец он был еще очень уязвим. Натура впечатлительная и экспансивная, Таль после срывов, допущенных по своей вине, испытывал угнетенность и представлял в таких случаях удобную мишень. В одном квалификационном турнире он шел на первом месте, но проглядел спертый мат. Оплошность так подействовала, что все остальные партии — все до одной — Таль проиграл без борьбы.

Не подумайте, однако, что любое поражение действовало на Таля деморализующе. Этот мальчик умел уважать противников: когда его побеждали в честном бою, он на другой день играл особенно зло.

Любимым занятием молодого (да и взрослого!) Таля была молниеносная игра — здесь развязки ждать долго не приходилось да и держалось все, в основном, на тактике. Блиц-партии Таль играл превосходно, тем более что в юные годы отличался необычайной быстротой шахматного мышления.

Был, правда, один вид соревнований, участвуя в которых этот специалист молниеносной игры часто попадал в цейтнот. Речь идет о командных соревнованиях. И отнюдь не случайно. Таль с его необычайно развитым чувством товарищества готов был в командном матче отказаться от милого его душе риска, играть в архипозиционной манере и даже — что было для него труднее всего — долго думать, лишь бы только не подвести друзей. Конечно, бывали срывы — у Таля ничто не проходило гладко.

Летом 1951 года команда Латвии выступала в финале юношеских соревнований на первенство страны. В матче с Литвой Таль встретился с Расимавичусом. Настроенный очень серьезно, он за доской увлекся, пожертвовал пешку и получил трудную позицию. Тут он очнулся, вспомнил, что играет за команду, и… попал в цейтнот. Пришлось сдаться.

После партии капитан команды категорически запретил Талю жертвовать что-либо. Миша страшно переживал. Он дал слово играть строго позиционно. Слово он сдержал, но дорогой ценой: в девяти партиях Таль набрал лишь три с половиной очка, причем любопытно, что три партии проиграл из-за жестокого цейтнота.

Был еще случай, когда он, совершенно того не желая, огорчил друзей. Это произошло летом следующего года в Ростове, где разыгрывался полуфинал всесоюзных юношеских соревнований. В завершающем туре лидеры — шахматисты Украины и Латвии — играли между собой, а третий конкурент — команда РСФСР — встречалась с Туркменией. Случилось так, что от Таля зависел выход команды в финал: при счете 2:3 в пользу Украины ему достаточно было закончить свою партию вничью, и шахматисты РСФСР, даже выиграв с сухим счетом, не могли догнать соперников.

Позиция была равной, и Талю легко было добиться мирного исхода. Но на беду она была и интересной, и Талю стало жаль расставаться с доской, на которой завязывалась многообещающая интрига. Не вняв голосу благоразумия, он выбежал в коридор и спросил, как идут дела у шахматистов РСФСР — они играли в другом зале. Кто-то сказал ему, что туркменам удалось отвоевать пол-очка. То ли отвечавший ошибся, то ли сделал это со злым умыслом, но он сказал неправду: команда РСФСР выиграла все шесть партий. Таль вернулся к столику, дрожа от радостного возбуждения: можно поиграть и даже проиграть — выход в финал обеспечен. Вы уже догадываетесь, что он проиграл. И едва он успел написать на бланке «сдаюсь», как тут же узнал горькую правду и понял, что нанес команде тяжкий удар.

Это был серьезный урок, который не прошел впустую. С тех пор Таль много раз выступал в командных состязаниях — на первенство страны, на первенство мира среди студентов, на шахматных олимпиадах, и всегда он был «главным забойщиком» команды.

Летом 1952 года Таль закончил 16-ю рижскую школу и подал заявление в Латвийский университет. Неожиданно он получил отказ: ему еще не исполнилось шестнадцати лет. Потребовалось специальное разрешение Министерства просвещения. Выяснилось, что Таль, успевший весной занять седьмое место во «взрослом» чемпионате Латвии, все еще мальчик.