Михаил Пробатов - Я – Беглый

Результаты присутствия фундаментализма в религиозной и общественной жизни еврейской страны принимают здесь формы крайне резкие и угрожающие в смысле возможного поворота от демократии к диктатуре, развитие которой совершенно невозможно прогнозировать. В этом случае гибель Государства Израиль — дело времени, поскольку это оторвёт его от Мирового Сообщества, весьма важной частью которого Израиль является со дня своего возникновения. Это будет иметь и другие катастрофические последствия, так как, на Ближнем Востоке сегодня, помимо Израиля, нет государства с более или менее правильной административной организацией и достаточным культурным уровнем государственных институтов для того чтобы нести ответственность за состояние дел огромного региона, столь важного для жизни всей планеты в эти дни, как и многие тысячелетия назад.

Увы, вопреки остроумным, убедительным и назидательным урокам гоподина amddiffynfa, я не поверил, будто учение и религиозно-политическое движение, во главе которого стоит Рав Авром Шмулевич, является малочисленным и мало влиятельным. Я этому не мог поверить. Не на Северном же Полюсе я прожил три с лишним года! Нет, уверяю вас, я жил в гораздо более реальном Израиле, общаясь с рабочими, как евреями, так и арабами, чем если бы мне предоставили возможность работать в тишине многочисленных академических библиотек и аудиторий. Я этому не поверил и не хотел бы, чтоб этому поверили те, кто читает мои записи в ЖЖ — таких людей довольно много, а среди них значительную часть составляют евреи. Нет, к сожалению, это крайнее крыло правой оппозиции в стране, где и без того у власти находятся правые, и такой человек, как рав Шмулевич, представляет собой серьёзную опасность, открыто высказывая взгляды чреватые эскалацией конфликта, который не угасает и без его усилий.

Несомненно, такая деятельность способна принести сокрушительные результаты, учитывая внешнеполитическое положение Израиля. Это религиозный фундаментализм со всей его характерной симптоматикой. Возвращение к истокам. Смерть.

Вследствие чего религиозный фундаментализм возник именно сейчас, на рубеже тысячелетий? Невозможно найти иного ответа, как только — вследствие общего кризиса религиозного сознания и явной бесперспективности поисков новых путей развития той или иной системы религиозных взглядов. Религия стремительно трансформируется в исторический реликт. Ничего равноценного не выработано ей на смену. Общество стоит перед угрожающей необходимостью существовать в условиях отсутствия идеологии вообще, а это по логике вещей невозможно. Не имея идеологического фундамента, общественное строение не может устоять. А почему, собственно, нельзя вернуться к былым установлениям, которые прочно удерживали всю тяжесть этого строения в течение достаточно длительного периода?

И вот некоторые страны вернулись. Наиболее значительная из них — Иран. Иран, успешно развивающий техническую базу, уже готовый вступить в ядерный клуб. В связи с этим абсолютно непонятно (во всяком случае, глядя с Ближнего Востока) упорное стремление российского руководства поддерживать Иран, в особенности в области приобретения ядерных технологий. Ведь совершено невероятно, чтобы эти технологии не были бы использованы руководством исламского государства в военных целях. Против кого будет использовано иранское ядерное оружие, если Иран его получит? Точно ли против Израиля в первую очередь? Точно ли против США? Ведь исламский фундаментализм в России и ближнем зарубежье имеет, как известно, многочисленных сторонников, а границы в двух шагах.

И ещё один болезненный и даже трагический в современных условиях вопрос. Точно ли совершенно исключено, что назад к истокам может вернуться и Россия? А ведь это будет иметь последствия гораздо более серьёзные не только для самой страны, но, безусловно, для всей планеты и сложившегося на ней в течение истекших двух тысячелетий миропорядка. Между тем, в России то и дело слышишь и читаешь (и далеко не только на заборах): «Не православный христианин не может считаться русским человеком». Что это, если не религиозный фундаментализм? Думается российские властные структуры и общество в целом должны быть готовы к такому повороту событий, когда религиозные фундаменталисты предпримут решительную атаку с целью захватить инициативу в ходе государственного развития. Это чрезвычайно опасно. И, к сожалению, вполне реально. И печально, и возмутительно то обстоятельство, что позиция Московской Патриархии по этому поводу очень неопределённа.

Остаётся только оговориться (невольно повторяясь), что религиозный фундаментализм не есть подлинное возвращение к прошлому, поскольку в прошлом — пустота, там нет ничего живого, только шелестят страницы невозвратной Истории. В действительности же, стремление к истокам, в независимости от побуждений часто искренних но, как правило, сильно оторванных от современной реальности деятелей — просто повод для обскурантистских спекуляций, не более того. Только так расценивая подобную фальсификацию подлинного развития, и можно с этим бедствием бороться. Нет, Хомейни не вернул Иран к могуществу, культуре и национальному величию древней Персии. И не к воссозданию Великого Халифата зовут мусульман бен-Ладен и фанатические последователи покойного шейха Ясина и других вождей арабских экстремистов. И Израильские харидим не собираются реконструировать Царство Давидидов, а восстановление Храма для них не что иное, как популистский лозунг, всегда зажигающий сердца евреев. Все фундаменталисты, независимо от их религиозной ориентации, добиваются узко корпоративных, корыстных целей и беззастенчиво фальсифицируют религиозное наследие прошлого, которое принадлежит национальной культуре и может рассматриваться только в рамках этой культуры.

Разумеется, В. И. Ленин ошибался, а вернее всего, беззастенчиво по своему обыкновению лгал, когда определил религию, как «опиум для народа». Он хорошо знал, насколько важны и необходимы простому человеку религиозные представления его предков. Но фундаментализм — стремление механически вернуться к истокам, к немудрёному, детскому миропониманию далёкой и невозвратной древности — это, безусловно, опиум. Будет ли в обозримом будущем найдено противоядие против этой зловещей отравы? Что-то пока не слышно нигде ни словечка, помимо бессмысленной брани в адрес проклятых обскурантов, а им эта брань только на руку.

Когда я работал в психбольнице, там произошёл загадочный случай с одним врачом. Друзья его звали Звон — прозвище такое было. А настоящая фамилия, кажется, Звонков. Это не простой был врач, а кандидат медицинских наук, заведовал отделением, человек, склонный ко всевозможным научным новациям в области психиатрии. Он пробовал лечить некоторые заболевания психики цветомузыкой, используя какие-то опыты Скрябина, изучал китайскую медицину и йогу, пытался осмыслить Фрейда в свете новых данных, полученных в результате позднейших наблюдений. Но большой циник, взятки, которые называл гонорарами, брал совершенно безбожно, мог выпить поллитра коньяку и вести приём больных, как ни в чём не бывало. О больных так отзывался: «Они нужны мне для работы, которая — глоток воздуха в этой душегубке — вот и всё». И был он ужасный бабник. В отделении, да и во всей клинике не было молодой женщины, которую он обошёл бы своим вниманием.