Виктор Еремин - Тайны смерти русских писателей

Для желающих поразмышлять над вопросом о кончине Елизаветы Алексеевны, дам небольшое дополнение. Общеизвестно, что, если бы цесаревич Константин Павлович откликнулся на зов Николая I и Марии Федоровны и в декабре 1825 г. приехал в Петербург, никакого восстания декабристов не было бы — солдаты просто отказались бы пойти за офицерами-дворянами на площадь. Почему же Константин отказался уехать из Варшавы? Одна из версий — боялся матери, боялся, что уже никогда не вернется в Польшу живым.

14 июня 1826 г. прах Елизаветы Алексеевны был торжественно препровожден в Петропавловский собор, там же 22 июня императрица была погребена рядом с могилой супруга [90] Предполагают, что знаменитая статуя в парке Царскосельского Екатерининского дворца «Молочница с разбитым кувшином», созданная скульптором П. П. Соколовым и воспетая A.C. Пушкиным, на самом деле является прижизненным памятником императрице Елизавете Алексеевне и олицетворяет ее скорбь по двум умершим в младенчестве дочерям. . Когда в первые годы советской власти вскрывали захоронения Романовых, гроб Александра I оказался пустым. Зато в ногах Елизаветы Алексеевны обнаружили безымянную урну. Существует предание, будто это и есть прах императора-мистика, страшившегося быть захороненным рядом с убиенным отцом.

13 июня 1826 г. начался тайный судебный процесс над декабристами — без их участия. По степени вины Верховный уголовный суд поделил подсудимых на 11 разрядов. Вне разрядов проходили руководители Южного и Северного обществ П. И. Пестель и К. Ф. Рылеев, организовавшие восстание Черниговского полка С. И. Муравьев-Апостол и М. П. Бестужев-Рюмин, а также П. Г. Каховский, смертельно ранивший М. А. Милорадовича и убивший Н. К. Стюрлера.

В начале июля суд приговорил эту пятерку декабристов к смертной казни четвертованием, 31 человека — к смертной казни отсечением головы, 17 — к политической смерти (имитации казни), а потом к ссылке в вечную каторгу, 2 — к вечной каторге.

Николай I утвердил приговор суда, но внес в него изменения. Пятеро были «помилованы» — четвертование царь заменил повешением, 19 человек он приговорил к ссылке, 9 офицеров разжаловал в солдаты. О приговоренных к казни Николай написал брату Константину: «Это ужасно, но надо, чтобы их пример был другим наука, и так как они убийцы, их участь должна быть темна… Надо было все это видеть, все это слышать из уст этих чудовищ, чтобы поверить во все эти гадости… Мне кажется, надо поскорее кончать с этими мерзавцами, которые, правда, не могут больше иметь никакого влияния ни на кого, после сделанных ими признаний, но не могут быть прощены, как поднявшие первыми руку на своих начальников».

Объявление приговора осужденным проходило 12 июля 1826 г. в комендантском доме Петропавловской крепости с 12 часов ночи до 4 часов утра.

Судьи сидели за столом, покрытым красным сукном.

Заключенных привезли из казематов. Все были обескуражены тем, что суд и вынесение приговора были осуществлены в их отсутствие! Бунтовщиков развели по разрядам кары в отдельные комнаты, откуда их группами вводили в зал для выслушивания приговора — его зачитывал обер-секретарь.

Рылееву было объявлено: «По внимательном и подробном рассмотрении всех преступных действий каждого из подсудимых…

Верховный уголовный суд приговорил: к смертной казни четвертованием по 19-му артикулу воинского устава… отставного поручика Кондратия Рылеева за то, что, по собственному его признанию, умышлял на цареубийство, назначал к свершению оного лица, умышлял на лишение свободы, на изгнание и на истребление императорской фамилии и приуготовлял к тому средства, усилил деятельность Северного общества, управлял оным, приготовлял способы к бунту, составлял планы, заставлял сочинить Манифест о разрушении правительства, сам сочинял и распространял возмутительные песни и стихи и принимал членов, приуготовлял главные средства к мятежу и начальствовал в оных, возбуждал к мятежу нижних чинов чрез их начальников посредством разных обольщений и во время мятежа сам приходил на площадь…»

Затем приговоренных выводили через другие двери в комнату, где располагались священник, лекарь и два цирюльника с препаратами для кровопускания на случай, если кому-то сделается дурно.

В дни заключения в Петропавловской крепости в душе Кондратия Федоровича произошел резкий перелом, он обратился к Богу, стал искренне верующим. «В каземате, последнюю ночь, получил он позволение писать к жене своей. Он начал, отрывался от письма, молился, продолжал писать. С рассветом вошел к нему плац-майор (здесь уже не Подушкин, а Трусов) со сторожем (солдатом Соколовым), с кандалами и объявил, что через полчаса надо идти: он сел дописать письмо, просил, чтобы между тем надевали железы на ноги. Соколов был поражен его спокойным видом и голосом. Он съел кусочек булки, запил водою, благословил тюремщика, благословил во все стороны соотчичей, и друга и недруга, и сказал: «Я готов идти!» [91] Розен А. Е. Записки декабриста // Мемуары декабристов. М.: Правда, 1988.

Позже знаменитое письмо К. Ф. Рылеева жене в многочисленных списках передавалось из рук в руки и обсуждалось сострадательным дворянством с особым благоговением. В советское время по понятным причинам его не публиковали так же, как и в царское. Рылеев написал:

«Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть и умереть смертию позорною. Да будет Его святая воля! Мой милый друг, предайся и ты воле Всемогущего, и Он утешит тебя. За душу мою молись Богу. Он услышит твои молитвы. Не ропщи ни на него, ни на Государя: ето будет и безрассудно и грешно. Нам ли постигнуть неисповедимые суды Непостижимого? Я ни разу не взроптал во все время моего заключения, и за то Дух Святый дивно утешал меня.

Подивись, мой друг, и в сию самую минуту, когда я занят только тобою и нашею малюткою, я нахожусь в таком утешительном спокойствии, что не могу выразить тебе. О, милый друг, как спасительно быть христианином. Благодарю моего Создателя, что Он меня просветил и что я умираю во Христе. Ето дивное спокойствие порукою, что Творец не оставит ни тебя, ни нашей малютки. Ради Бога не предавайся отчаянью: ищи утешения в религии. Я просил нашего священника посещать тебя. Слушай советов его и поручи ему молиться о душе моей…

Ты не оставайся здесь долго, а старайся кончить скорее дела свои и отправиться к почтеннейшей матушке, проси ее, чтобы она простила меня; равно всех своих родных проси о том же. Екатерине Ивановне [92] Екатерина Ивановна Малютина (1783–1869) — жена генерал-майора Петра Федоровича Малютина, родственника матери Рылеева и соседа Рылеевых по имению; Малютины оказывали всемерную помощь соседям после кончины их отца. и детям кланяйся и скажи, чтобы они не роптали на меня за М. П. [93] Михаил Петрович Малютин (ок. 1803 —?) — подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка; сын П. Ф. и Е. И. Малютиных. Был причастен к событиям 14 декабря 1825 г., агитировал солдат полка не присягать Николаю I. После суда над декабристами М. П. Малютин остался в армии, но до конца дней ему было запрещено жить в столицах. : не я его вовлек в общую беду: он сам это засвидетельствует. Я хотел было просить свидание с тобою, но раздумал, чтобы не расстроить тебя. Молю за тебя и за Настеньку, и за бедную сестру Бога и буду всю ночь молиться. С рассветом будет у меня священник, мой друг и благодетель, и опять причастит.