Дмитрий Кузнецов - Бетанкур

Желающие быть принятыми в институт имеют право до 1 октября сего года обратиться к директору института генерал-майору Сеноверу с заявлением. Институт находится в доме прежде бывшем князя Юсупова, на Фонтанке, в Санкт-Петербурге. Список желающих вступить в институт будет представлен господином Сеновером ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ 15 октября 1810 г., а курс преподавания в институте начнется 1 ноября сего года».

Первые экзамены прошли в октябре. Из шестидесяти двух кандидатов вступительные испытания выдержали немногие: только десять человек были знакомы с основами тригонометрии и умели логарифмировать, двадцать абитуриентов вообще имели смутное представление даже об арифметике. С большим трудом удалось отобрать тридцать человек. Позднее к ним присоединились ещё десять. С учетом сданных экзаменов их разделили на две бригады. По расписанию занятия по математике начинались в 9 утра и заканчивались в 15 часов. После «сиесты» (Бетанкур хотел, чтобы она была в институте и студенты немного после обеда могли отдохнуть) занятия продолжались с 18.00 до 20.00. Как правило, это были классы по черчению.

1 ноября 1810 года в институте прошел торжественный молебен, а 3 ноября кадеты приступили к занятиям. Первые двадцать лет все предметы велись только на французском языке. А значит, и все учебники, пособия и справочники по инженерным специальностям много лет в России издавались по-французски. Бетанкур пригласил в институт самых выдающихся российских учёных и архитекторов, а также молодых французских и испанских инженеров. С первых дней основания институт стал одним из самых авторитетных и престижных учебных заведений Петербурга. Выдающиеся учёные, академики и профессора почитали за честь преподавать в нём.

Первоначально институт считался гражданским высшим учебным заведением, хотя его воспитанники имели воинские звания и носили военную форму, но в расписании никаких военных дисциплин не было и в помине. Среди первых воспитанников были молодые люди, получившие домашнее образование, выпускники университетов, гимназий, Академии художеств, а также лица, учившиеся за границей и уже состоявшие на государственной службе.

И всё же дела у Бетанкура складывались не так удачно, как ему бы хотелось. Уже в первый год жизни в России он нажил немало врагов и завистников: его доверительные отношения с царём многих раздражали. Одним из таких людей был его коллега — генерал-лейтенант де Воллан, очень ревниво относившийся к научным и карьерным успехам испанца и всё время распускавший слухи, что Бетанкур всего лишь ловкий царедворец. Де Воллан был любимцем Екатерины Павловны и вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны и в письмах и при встречах не упускал возможности больно уколоть Бетанкура.

Но испанца под своё покровительство взял Александр I. Это, конечно, помогало Августину, но всё равно полностью не спасало от частых и сильных укусов всевозможных противников, к борьбе с которыми он уже давно привык. Таких на его пути было немало и в Испании. Например, художник Антонио Карнисеро, утверждавший, что Бетанкур не только не способен рисовать — он и карандаш-то в руках держать не умеет. А философ и инженер Хосе де Клавихо приписал себе первенство в запуске первого воздушного шара в Испании.

История эта началась ещё во Франции летом 1783 года, когда первые в истории воздухоплаватели братья Жозеф-Мишель и Жак-Этьенн Монгольфье сделали шар из холста, оклеенного цветной бумагой, наполнили его водородом и подняли в воздух на Марсовом поле в Париже 27 августа. Шар продержался 45 минут и опустился на землю в двадцати верстах от столицы. 19 сентября того же года братья Монгольфье запустили точно такой же шар в Версале, а в корзину посадили овцу, петуха и гуся. В воздухе шар прорвался, но ничего страшного не произошло: баллон плавно спустился на землю и животные нисколько не пострадали.

21 ноября 1783 года в воздух впервые поднялись люди — французы Пилатр де Розье и маркиз д'Арланд. Приземление прошло вполне удачно. Но об этом событии в Мадриде друг Бетанкура испанский банкир граф Франсиско Кабаррус ещё ничего не знал. Ему доложили только о первых двух полётах. Банкир загорелся идеей построить точно такой же воздушный шар в Кастилии. Но в своём желании он оказался не одинок. Одновременно воздушные шары начали делать в Венеции и Лондоне.

Кабаррус списался с Бетанкуром, работавшим в то время в Альмадене, и, как только тот вернулся из провинции Сыодад-Реал, поручил ему постройку аэростата, предоставив неограниченные финансовые возможности. Получив письмо банкира, Бетанкур загорелся: воздухоплавание давно привлекало его. В специально переоборудованной мастерской, недалеко от школы изящных искусств Сан-Фернандо, закипела работа. За три недели воздушный шар был готов. Запуск назначили на 29 ноября. Аэростат имел семь футов в диаметре и был сделан из лакированной тафты — плотной тонкой полотняной ткани из очень туго скрученных нитей.

«Аэростатический глобус» Августина де Бетанкура был запущен из парка загородного дома инфанта дона Габриэля «в присутствии короля, принцев, инфантов, грандов, министров и других персон королевской свиты, с особым удовольствием наблюдавших за его подъемом и исчезновением через две минуты за тучами, за кое время сам король приподнял шляпу. Потом его нашли на расстоянии за восемь лиг».

Однако в историю Испании в роли первого воздухоплавателя вошёл близкий друг Бетанкура, также выходец с Канарских островов, поэт, философ, физик и химик Хосе де Виейра-и-Клавихо. Свой воздушный шар он запустил 15 декабря из садов маркиза де Санта-Крус в Мадриде. К запуску готовился несколько лет, даже прошёл курс химии в Париже у такого видного ученого, как Лавуазье. Знаменитый испанский художник Антонио Карнисеро, чьи работы есть в музее Прадо, запечатлел на своём полотне запуск воздушного шара в Аранхуэсе. Но сегодня некоторые историки склоняются к тому, что на картине изображён не воздушный шар Клавихо, а «аэростатический глобус» Бетанкура, запущенный из парка загородного дома инфанта дона Габриэля.

Вопрос этот до сих пор остается открытым, так как для истории Августин де Бетанкур не оставил никаких бумаг по воздухоплаванию. Правда, 5 августа 1792 года газета «Diario de Madrid» признала первенство Бетанкура в запуске воздушного шара в Испании, однако это уже не имело значения — до сих пор Хосе де Виейра-и-Клавихо считается основоположником воздухоплавания за Пиренеями. Почему так произошло? Об этом можно только гадать. Скорее всего, потому, что после первого успешного запуска шара в присутствии короля Бетанкур воздухоплаванием больше никогда не занимался. Напомним: после возвращения с рудника Альмаден он почти сразу уехал на стажировку во Францию. От заманчивого предложения министра дона Флоридабланки отказаться было невозможно — все расходы испанское правительство брало на себя. Уже весной 1784 года вместе со своим братом Хосе и ещё несколькими талантливыми соотечественниками он оказался в Парижской политехнической школе. А Хосе де Виейра-и-Клавихо продолжил изыскания в области воздухоплавания и ещё не раз радовал мадридскую публику запуском различных воздушных шаров и аэростатов.