В. Дрибущак - RITCHIE BLACKMORE. Ловец Радуги

Тур из 18 концертов, начавшийся в Польше, закончился 17 июля на развалинах римских публичных бань немецкого города Трир. 12 сентября фирма «Edel» выпустила двойник The Ultimate Collection, не мудрствуя лукаво поместив на нем два первых альбома группы.

Тем временем, 17 и 19 сентября, музыканты дали 2 концерта в США (Филадельфия и Лонг-Айленд), а осенние европейские гастроли начали с России. 9 октября BLACKMORE’S NIGHT прилетели в Москву. В аэропорту Блэкмора встречали представители российского фэн-клуба DEEP PURPLE. Ритчи раздавал автографы и вовсю улыбался фотокорреспондентам.

Зрители, пришедшие 10 октября в Московский Дворец молодежи и терпеливо ждавшие начала представления в течение почти двух часов, даже не подозревали, что концерт дважды (!) за этот вечер реально находился под угрозой срыва.

А дело было так. Поздно вечером 9 октября, когда прилетевший из Германии бэклайн группы был доставлен в МДМ, продакшн-менеджер Фрэнк Трзасковский к своему ужасу обнаружил, что не хватает части аппаратуры, причем, чуть ли не самой важной: 6 раритетных комбо-усилителей для гитар, hurdy-gurdy и (катастрофа!) магнитофона «Aiwa», ответственного за фирменный блэкморовский гитарный звук. Понятно, что найти аналогичное уникальное оборудование в Москве было невозможно. А играть на каких-либо других Ритчи категорически отказался.

Рассказывает Андрей Недвецкий, один из директоров компании «Tablogix», специализирующейся на перевозках музыкальной аппаратуры (именно эта фирма занималась перевозкой аппаратуры DEEP PURPLE и BLACKMORE’S NIGHT во время их предыдущих гастролей по России). «В 7 часов утра меня разбудил звонок на мобильный телефон. Начальник отдела концертной логистики Ольга Лукиенко сообщила мне, что концерт «горит». Она не спала всю ночь, переговариваясь с офисом транспортной компании в Германии и службами Шереметьево в попытке выяснить судьбу пропавших мест. Я немедленно отправился в аэропорт. Для начала тщательнейшим образом (трижды!) был обшарен склад в Шереметьево. Аппаратуры там не оказалось. В 8 утра возобновились интенсивные переговоры с Германией. И уже в 9 часов пропажа была найдена — 2 паллеты с флайт-кейсами мирно стояли на летном поле… во Франкфурте-на-Майне. Невероятными усилиями удалось в буквальном смысле затолкать 14 ящиков на борт улетавшего в Москву самолета. Груз прилетел только без десяти четыре. Сделав практически невозможное, нам удалось провести таможенное оформление груза за два с половиной часа (обычно эта процедура занимает около 2 дней), за что отдельное спасибо Шереметьевской таможне. И уже в 19:15 наш грузовик, каким-то чудом преодолев чудовищные московские пробки, разгружался у служебного входа МДМ».

Похоже, в этот вечер Бог был на стороне организаторов гастролей — компании JSA (которая этого вполне заслуживает, ибо блестяще подготовила оба концерта). Аппаратура была установлена и подключена за считанные минуты, все вздохнули с облегчением.

И в этот момент из гримерной Кэндис стали поступать тревожные новости — Кэндис плохо, надо срочно вызывать скорую! «Из огня да в полымя!» — наверняка подумали в эту минуту организаторы концерта. Как выяснилось, Кэндис, пообедав в одном из ресторанчиков, отравилась. Приехавший через несколько минут пожилой и серьезный врач «скорой», сразу направился в гримерную и принялся «колдовать» над Кэндис. То ли медицина свершила чудо, то ли в этой хрупкой женщине оказалось гораздо больше сил и мужества, чем можно было предположить, но уже через час бледная Кэндис вышла из грим-уборной и решительно направилась на сцену, чтобы отработать концерт на все 100%.

Увы, на второй день, перед концертом, Кэндис опять стало плохо. Выступление задержалось почти на два часа. Сначала за задержку извинилась переводчица, потом на сцену вышли «сестры Луны» и «а-капелла» исполнили две песни (во второй к ним присоединился клавишник Бард Дэвид Ларчмонтский). И только через минут 20 начался собственно сам концерт. Ритчи был в превосходном настроении. Как и на предыдущем концерте, угощал сидящих в переднем ряду пивом (автору этой книги тоже достался стакан пивка), шутил с публикой. Перед исполнением одной из композиций он спросил зрителей: «Вы готовы?» Услышав громогласное «Yes!!!», Ритчи произнес: «А я — нет!» Приступая к исполнению «Mr. Peagram’s Morris And Sword» он прокомментировал: «Она немного напоминает „Smoke On The Water“». Подтрунивал Ритчи и над Кэндис.

В начале концерта Блэкмор вообще сделал широкий жест — подарил гитару сидящему в первом раду японскому фэну, сопровождающему группу по всему миру. То, что Ритчи в ударе, стало заметно по «Sixteenth Century Greensleeves». Как во времена DEEP PURPLE и RAINBOW, гитарист выдал неимоверной красоты соло на «Фендере». Вступление к «Clock Ticks On» Ритчи играл на херди-герди. Ну, а далее пошли выходы на бис. «All For One», «Writing On The Wall» со вставкой риффа из «Burn». Но это еще не все: «Rainbow Blues», затем очередной выход на бис — «Black Night», и, когда уже казалось, что концерт окончен, еще одно появление на сцене. «Smoke On The Water»!!! Зрители, не веря своему счастью, как один, скандировали слова знаменитой песни.

То ли московское гостеприимство дало мощный положительный заряд Блэкмору, то ли просто звезды над «Белокаменной» в тот вечер расположились особым образом, но такого мощного по энергетике концерта Ритчи давно не давал. Фрэнк Трзасковский позже признался, что за более чем четырехлетний период работы с Блэкмором, «Smoke On The Water» игралась раз пять. И каждое исполнение этой композиции свидетельствует о том, что Ритчи очень доволен концертом.

Интересно, что если в 2002 году хватало тех, кто высказывал свое пренебрежительное отношение к вокальным способностям Кэндис, то на этот раз практически все отмечали, как здорово ее голос вписывается в структуру музыки. Ее роль не ограничивается пением, она стала полноправным инструменталистом группы, освоив несколько старинных духовых инструментов. Автор текстов песен (а в последнее время и музыки), она оказывает положительное влияние на атмосферу в группе благодаря тому, что у нее получается сглаживать шероховатости блэкморовского характера. Идиллическими их отношения назвать, конечно же, нельзя. Как и у любой семейной пары, между ними есть размолвки — с Ритчи ужиться не так-то просто.

«У нас у обоих ужасный характер, и ни он, ни я, не любим признавать свою неправоту. Споры могут тянуться в течение нескольких дней. Когда это заходит слишком далеко, во время гастролей мы даже селимся в разных номерах. Ритчи любит ворчать по любому поводу. То ему слишком жарко, то чересчур холодно. Водитель сзади едет слишком быстро, а вон тот, спереди — ползет, как черепаха. Это не так легко вынести. Так что если во время гастролей у нас отдельные номера, то я могу смотреть по телеку то, что хочу, слушать ту музыку, которая мне нравится. К тому же, рядом никто не храпит».