В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

— Народу, как на лесозаготовках, — шутил Гурьянов.

Походный шаг обычно пять километров в час. Но тут не было дорог. Двадцать пять километров партизаны шли два дня. Шли осторожно, соблюдая маскировку, чтобы не выдать себя. Иначе — провал. Вот наконец показались дома Угодского Завода. Остановка. Усталость давала себя знать. Многие бойцы ложились спать прямо на мерзлой земле. В райцентр отправились разведчики, они пробыли там до вечера.

— Докладывайте, — сказал В. Жабо.

Свежие данные помогли уточнить отдельные детали операции. В стане противника выбрали для нападения восемь наиболее важных объектов. Соответственно разделились на восемь групп.

Гурьянов решил пойти с группой Карасева. На нее возлагалась сложная и ответственная задача — атаковать противника в райисполкоме, где под усиленной охраной находилось подразделение штаба немецкого соединения. Начало операции — два часа ночи. Исходное положение на опушке леса.

В бою пароль — «Година», отзыв — «Москва».

— Все ясно? — обратился Жабо к командирам групп.

— Вопросов нет.

— Проверьте подготовку людей, доведите до каждого задачу.

Минуты перед боем. Партизаны сосредоточились на исходном рубеже. До окраины райцентра меньше километра.

В поселке погасли последние огни. Чуткая тишина вверху. Застыли неподвижно ветки деревьев. Тоже, кажется, ждут. Михаил Алексеевич слышит, как на руке стучат часы. Или зто сердце? Все тело напружинено, скоро сигнал. Десять минут осталось, пять…

Где‑то рядом окрик: «Хальт! Вер kommt?»

В тот же миг прозвучала автоматная очередь. Будто по забору провели палкой. Пунктир трассирующих прочертил ночную мглу. Это Карасев подал долгожданный сигнал — вперед!

Этот дом он не раз видел во сне. Два этажа. Балкон. Первый этаж каменный, белый. Второй — деревянный, окрашенный в зеленую краску.

Тут был его кабинет, тут он вел жаркие споры и задушевные беседы с соратниками. Сюда стекалась информация со всего района и отсюда шли советы, указания, помощь. Сейчас он бежит к нему по снегу с автоматом в руке, стреляя на ходу.

Еще рывок, еще, и здание окружено. Гурьянов размахнулся : в одно окно — гранату, в другое — еще гранату. Взрыв. Пламя. Второй взрыв. Огонь осветил комнаты. Не ждали фашисты такого фейерверка. Они бросились к окнам. Назад. Дружные очереди заставили их отхлынуть.

Гурьянов — к парадному входу. Дверь на запоре, не поддается. А, черт! Времени жалко. Есть еще одна дверь, со двора. Он мигом туда. У двери уже фашисты. Очередью по ним. Улеглись. Вот так. Посидели в райисполкоме, хватит…

Атака отряда была стремительной и дружной. Бой кипел по всему поселку. Взлетел на воздух склад с боеприпасами. В другом месте загорелись бочки с бензином. Стало светло, как днем. Куда бы ни бросались в панике немцы — везде их настигала карающая месть партизан.

Операция прошла успешно. Итоги: разгромлены штабные учреждения 12–го армейского корпуса, уничтожено около 600 солдат и офицеров, 80 грузовых и 23 легковых автомашин, четыре танка, бронемашина, пять мотоциклов, обоз с боеприпасами, два склада с горючим, продовольственный склад и авторемонтная мастерская. В руки партизан попали карты, схемы и другие важные штабные документы. Они помогли командованию Красной Армии при организации контрнаступления под Москвой.

— Отходим, товарищи, — распорядился командир.

Партизаны продвигались к месту намеченной стоянки. Отряд потерял 18 человек убитыми, восемь было ранено.

Комиссар Гурьянов свернул в сторону. Надо было зайти в покинутые ранее землянки, чтобы приготовить продукты для товарищей, вскрыть ключ на дне оврага. Путь еще был далек.

Время шло, а Гурьянов не возвращался. Поиски его оказались безрезультатными. Как позднее выяснилось, он попал во вражескую засаду в районе партизанского лагеря. Один против пятидесяти.

— Бросай оружие! — крикнули ему по–немецки.

Гурьянов ответил огнем. В горячей схватке он был тяжело ранен. Тут на него и навалились.

Всю свою ненависть выместили враги на комиссаре Гурьянове. Три дня мучений и пыток. Фашисты жгли ему тело каленым железом, не давали даже глотка воды. Кто вы? Имя, фамилия? Ни слова в ответ. Воля коммуниста была сильнее пыток. Он молчал. Оставшись в одиночке, разбитыми губами шептал: пароль — «Родина», отзыв — «Москва».

Его выдал изменник. Тогда он заявил палачам: «Да, я Гурьянов, председатель районного Совета депутатов трудящихся. Горжусь этим!» Обернувшись к предателю, он презрительно спросил: «А ты чем можешь гордиться, иуда?»

Его опять били. Когда он приходил в себя, снова тащили на допрос.

Следователь:

— Мы обещаем вам сохранить жизнь, если скажете, где партизаны, сколько их, с кем они держат связь, кто командиры и комиссары.

— Скажу. Партизаны везде, их миллионы, они держат связь со всем народом. Гибель ваша неминуема.

Гурьянова вывели на улицу. Вечерело.

Он шел под охраной, избитый, раненый, но гордый своей силой коммуниста.

— Стой.

Над головой балкон райисполкома. Отсюда в дни праздников с пламенным словом обращался к народу председатель райсовета. Здесь он будет казнен.

Многие жители поселка были свидетелями этой трагической сцены. Михаил Алексеевич успел крикнуть: «Товарищи! Меня сейчас убьют. Уничтожайте фашистов! Да здравствует Родина!».

Телефонный провод стянул его горло.

Ноги коснулись земли. Так вот он и стоял несколько дней и ночей на месте казни. Истерзанный врагом, но не сломленный. Убитый, но не побежденный.

Когда части Красной Армии освободили Угодский Завод, партизаны нашли в убежище, позади райисполкома, тело своего бесстрашного комиссара. И тогда они представили всю трагедию, которая закончилась убийством Михаила Алексеевича. Сердца их содрогнулись. Они сняли шапки перед мужеством этого человека. Его руки были сожжены. На голове зияла рана с подгорелыми лоскутами кожи. Правая нога была в мешковине, наполненной сгустками почерневшей крови.

Новый, 1942 год жители поселка начинали без своего председателя. Два дня проходили они мимо гроба героя, отдавая последние почести коммунисту–партизану. Гроб вынесли из здания райисполкома. В сквере напротив вырос над могилой холмик земли.

Година высоко оценила подвиг своего верного сына.

Вскоре после разгрома фашистской Германии мать героя Анна Павловна Гурьянова получила из Москвы объемистый пакет. Михаил Иванович Калинин писал:

«Уважаемая Анна Павловна! Ваш сын Гурьянов Михаил Алексеевич в боях за Советскую Годину погиб смертью храбрых.

За геройский подвиг, совершенный Вашим сыном Михаилом Алексеевичем Гурьяновым в партизанской борьбе в тылу против немецких захватчиков, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 16 февраля 1942 года присвоил ему высшую степень отличия — звание Героя Советского Союза.