Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

Цена перца молотого дошла, говорят, до 35.000 р. за ф., а горчицы сухой до 28.000 р. (или наоборот — хорошо не понял, но все равно, и 28.000 р. для такого товара — феноменальная цена. — Распредкомпродпуть!).

9/22 февраля.В газетах плакатными буквами под самым заглавием: «В дровах — наше спасение.» В текстах такие вопли: «Дороги станут!», «Не будет дров — не будет ничего!», «Железные дороги запасов дров не имеют, что подвезут, то в тот же день и сожгут на паровозы», и т. д.

И с хлебом что-то подозрительное. Для выполнения государственного плана посева требуется 220 млн. семян, а в наличии имеется всего-навсего 22,5 млн. «Беднота» пишет по этому поводу, что если не найдут на семена 200 млн. еще, то нам грозит всеобщий голод.

Морозы не только держатся, но и крепнут. Вчера было не меньше 18 градусов.

Мясо от 4 до 5 тыс. р. за фунт.

12/25 февраля. За последние дни морозы ослабли до 5°, но все-таки холодно, солнце за облаками.

«Враг не дремлет, — пишет кто-то в «Правде», — Советская Россия переживает сейчас один из жесточайших кризисов. Если мы победили на кровавом фронте, то борьба на хозяйственном только начинается.» И эту борьбу газета считает более трудной, потому что победить мертвую природу не так легко, как «своего живого классового врага». Да, тут действительно не поживишься; «экспроприации» с природы не произведешь, она сама сдачи даст. Дальше газетой намекается, что «белогвардейцы» тайно «нашептывают» рабочим «предъявление таких требований, удовлетворение которых не может быть выполнено». И эти требования, должно быть, уже всерьез предъявлены, потому что очень чувствуется, что в Москве что-то далеко не спокойно.

Франция и Польша заключили между собой военный союз.

Образована комиссия по улучшению жизни детей, во главе ее поставлен председатель ВЧК Дзержинский. Странно, что «улучшать жизнь детей» будет именно аппарат Чеки!

В Волжской области признано негодных к плаванию 45 паровых судов и 935 непаровых и их решено назначить в разбойку. И она уже началась, по последней «сводке» разбито 25 паровых и 198 непаровых. Вот где мы сильны!

Есть у меня на службе приятель Николай Владимирович Лучкин, бывший член Суда одного из привисленских городов, который теперь уже принадлежит к польской территории. Он как беженец пристроился по юридической части к Водному транспорту и живет в Москве в одной комнате, а семья его, по болезни младшего сына, должна была жить в Крыму. После двухлетней неизвестности друг о друге, этой зимой Николай Владимирович получил, наконец, письмо от жены, которая описала ему свое полное разорение и невозможность перебраться в Москву, а он, решивши поехать за семьей сам в Крым, возился с просьбой об отпуске и с приисканием хотя бы двух комнат, необходимых им пятерым для совместного проживания в Москве. И вдруг, совершенно для него неожиданно, жена и трое детей сами препожаловали в Москву, полуодетыми, полуобутыми, полуголодными и, конечно, завшивевшими. Совершилось, чего и надо было ожидать, — принимая во внимание, что из Ялты до Москвы они двигались 30 дней, — охватил их всех сыпняк. † И вот, вчера мне сказали, что сама Лучкина скончалась, а дети и муж продолжают болеть. И все в одной комнате, т. е. мертвая и больные.

Я не знал покойной, но все равно мне глубоко жаль ее. Столько пережито было ею и ее семьей за эти несчастные годы! Поистине мученица. Царство ей Небесное, а мужу и детям пошли, Боже, скорого выздоровления и мужества перенести такое тяжкое горе!

На днях купил за 300 р. «Записки П. С. Грозова, бывшего дьякона при Филарете, Митрополите Московском, о служении последнего в Москве и Московской епархии». По нынешним обстоятельствам книга курьезная, но, начитавшись на службе разных «тезисов», квалификаций, нормирований, премирований, поломав голову и над «тейлоризацией» труда, так приятно было погрузиться дома в описания наблюдательного отца дьякона, где и в каких облачениях и митрах «изволил служить Владыко». Да оно, т. е. такое чтение, и понятнее для меня. Где уж нам «дуракам чай пить» (как говаривали в старину)!

Интересно записать, сколько и в каких союзах состоит членов: самый крупный союз — это наш Цектран (объединенный жел.-дор. и водников), в нем 1.300.000 чел., затем идут совработники — 800 тыс., металлисты 500 тыс., медикосантруд (медицина и санитария) 300 тыс., просвещение 250 тыс., пищевики 230 тыс., землес 200 тыс., строители 200 тыс., коммунхозяйство 173 тыс., химики 165 тыс., кожевники 150 тыс., народн. связи 150 тыс., швейники 140 тыс., деревообделочники 100 тыс., народное питание 100 тыс., местн. транспорта 100 тыс., служители искусству 80 тыс., печатники 60 тыс., табачники 30 тыс., сахарники 28 тыс. и писчебумажники 22 тыс. Всего, значит, 5.718.000 человек.

Случайно попалась для закрутки махорки копия телеграммы московскому продовольственному комитету от 7 марта 1918 г., от комиссии, поехавшей в Курскую губернию за семенами. Комиссия жалуется в телеграмме, что все распоряжения центра не исполняются, и что « Курская республика независима », и в таком случае нам, мол, здесь делать нечего. На телеграмме чья-то резолюция красными чернилами: «К сведению.» Примем и мы к сведению!

Фунт картошки 850 р. Все идет как по маслу (только без масла!).

13/26 февраля.В газетах пишут, что путем неожиданного нападения на Эривань тифлисские меньшевики овладели в городе центральными учреждениями, таким образом Армянская Советская республика, должно быть, «отцвела, не успев расцвесть». Тут же сообщается, что французский флот бомбардировал большевистские отряды на Черноморском берегу.

«Что сей сон значит?» (как писали в доброе старое время): 15 июля 1920 года был выпущен декрет, воспрещающий приобретение каких бы то ни было материалов на «вольном» рынке (тогда они были), а 2-го февраля 1921 года Совет Обороны за подписью Ленина отменяет тот декрет и допускает закупку «пакли, болтов и смолы» для судового ремонта — на вольном рынке (т. е. когда все рынки закрыты).

16 февр./1 марта.Сегодня значительно потеплело. К вечеру стало сыровато.

Из газетных заметок:

1. Муралов (Николай — бывший командующий разными красными армиями, а теперь деятель по Комиссариату Земледелия) подсчитал, что довоенная Россия имела на 1.000 чел. населения 200 гол. лошадей, а после войны лошадей уменьшилось уже до 80 голов, и таковое уменьшение продолжается, что грозит катастрофой не только сельскому хозяйству, но и всему хозяйству республики.

2. В Сибири, в целях освещения своих изб, крестьяне жгут коровье и баранье сало в то время, когда в городах острая нужда в жировых продуктах.

Вчера в Большом театре состоялось заседание пленума Московских советов и профессиональных комитетов. Конечно, по вопросам «текущего момента».