Борис Григорьев - Королева Кристина

Кристина написала Давидссону длинное письмо, в котором, в частности, говорилось: «Честь и жизнь — это две вещи, которые, по моему мнению, нужно беречь до самой своей смерти. Если Вы решитесь отвергнуть или скрыть Вашу веру, то не спасёте ни того ни другого, когда вдруг надумаете появиться перед моими глазами. Вы должны жить и умирать, как должно всякому праведному католику. Если Вы этого не сделаете, то потеряете честь принадлежать мне… Так что откажитесь видеть короля и возвращайтесь обратно ко мне… я встречу Вас с радостью и добром…»

И Давидссон с радостью (или без) вернулся в Рим.

Конечно, ей нужно было теперь самой ехать в Швецию, но до отъезда следовало уладить отношения с папой, иначе возвращаться ей будет просто некуда.

Неаполитанское дело между тем не двигалось с места. Неожиданно в октябре 1658 года скончался герцог Модены, Мазарини молчал, Ватикан к «неаполитанской идее» отнёсся резко отрицательно, обстановка вокруг королевы сгустилась во всех отношениях, и она стала смотреть на вещи более трезвыми глазами. Денежные затруднения отрезвили её ещё больше и заставили серьёзно подумать в первую очередь о собственной судьбе, а не о судьбах народов Европы. Она была вынуждена отказаться от дорогостоящей идеи завести собственную гвардию и распустила её. Мундиры по дешёвке реализовал еврейским купцам всё тот же Ф. Сантинелли, положив львиную долю выручки в собственный карман.

Постепенно буря утихла, Кристина стала успокаиваться, и тут же отношение Александра VII к ней изменилось. На помощь пришёл её друг — осторожный и дипломатичный кардинал Аззолино, и за это она испытывала к нему благодарность до конца своих дней. Он фактически вытащил Кристину из пропасти, в которую она сама себя загнала. Королева к этому времени уже страстно влюбилась в кардинала и соглашалась на всё, что он ей предлагал.

В этот критический для неё момент кардинал осуществил санацию всего её хозяйства: он уволил мошенников-слуг, провёл ревизию имущества и финансов, помог ей приобрести собственное жилище — дворец Риарио [119]и нанять туда новых придворных и слуг по собственному усмотрению, в основном выходцев из своей родной провинции. Среди них были знакомые или родственники Аззолино, в основном представители обширного клана Маркиджиани: Лоренцо Адами, назначенный начальником стражи дворца Риарио, секретарь аббат Маттео Сантини, мажордом Канон Стефано де Марчис, лекарь Чезаре Маккиати, библиотекарь и бухгалтер Джованни Франческо Пецца. Среди слуг оказались три женщины — сёстры Франческа, Оттавия и Порция Пассаглиа. Из старого персонала двора остались лишь секретарь Давидссон, кавалер королевской стражи Ландини, камер-юнкер Клэрет Пуассоне и фактотум граф Галеаззо Гуальдо Приорато, будущий биограф королевы. Всё это произвело на Александра VII хорошее впечатление.

Зная, что королевой постоянно владели «великие проекты», Аззолино мягко переключил её на более достойные дела, например на мобилизацию сил Европы против экспансии османов. Ф. М. Сантинелли в конце 1658 года удалили из Рима и отправили его с какой-то миссией в Вену, а герцогиню Чери сама Кристина убедила в порочности её жениха. Более того: на нечистого на руку Сантинелли, успевшего опустошить кошелёк герцогини, королева подала в суд.

Убедившись в том, что Кристина освободилась от своих «навязчивых» идей и «сброда», папа расчувствовался и принял решение безвозмездно дать ей средства на ремонт дворца Риарио. В июле 1659 года дворец был отремонтирован, и Кристина торжественно въехала в свой первый и последний собственный дом в Италии. Перед этим она посетила папу и получила от него благословение. Тот определил ей ежегодное содержание в сумме 12 тысяч скудо и назначил Аззолино управляющим дворцом Риарио и материальными средствами его владелицы. Отныне жизнь Кристины была упорядочена и появилась прочная основа её финансового обеспечения. Кардинал Аззолино тоже поселился в Риарио и стал надёжным щитом на пути всяких негодяев и прохиндеев, так охотно льнувших к королеве и её деньгам. Отныне он станет её единственным кумиром и авторитетом, которого она будет любить всей душой, ценить его советы и даже к ним прислушиваться. Именно кардиналу в полной мере удастся раскрыть зажатую в тиски стоицизма женскую душу Кристины.

В палаццо Риарио Кристина будет жить до конца своих дней с некоторыми перерывами: в 1660–1662 годах она отлучится в Швецию и Германию, а в 1666–1668 годах — снова в Германию, пару месяцев в 1670 году проживёт в палаццо Ингильтерра, потом на короткое время поселится в кармелитском монастыре под Аракоэли. Но отныне дом её будет всегда в палаццо Риарио.

В апреле 1660 года из Швеции пришла весть о том, что в феврале на тридцать восьмом году жизни неожиданно скончался король Карл X Густав. Это была плохая весть во всех отношениях, в том числе и для материального благополучия Кристины. Король оставил пятилетнего сына Карла, над которым была учреждена опека, в которой главную роль играл её бывший фаворит и шурин умершего короля граф Магнус Делагарди. От него вряд ли стоило ожидать чего-нибудь хорошего, последнее время он превратился в её ярого противника. Тщеславие молодых лет развило в нём неограниченную надменность. Кроме того, в Швеции ещё были сильны противники пфальцского дома, так что будущее наследника трона Карла XI находилось под угрозой. Нужно было непременно ехать в Стокгольм и самой поставить все точки над «i», но прежде всего она через Делагарди поздравила племянника с восхождением на престол и ещё раз напомнила о своём деле.

Намерения Кристины поехать в Швецию породили там всевозможные слухи: одни говорили, что она едет по приглашению риксдага, чтобы вернуться на трон; другие утверждали, что она отправляется на родину, чтобы привести её к римско-католической вере; третьи считали, что, наоборот, она опять перейдёт в свою прежнюю веру. Слухи активно подогревались официальной пропагандой, направляемой графом Магнусом Делагарди [120].

Большинство историков интересуют вопросы, действительно ли она хотела вернуть корону Швеции и встречалась ли со своей подругой Эббой Спарре-Делагарди. Определённый ответ на первый вопрос до сих пор не найден. Нам представляется, что никаких планов на этот счёт у королевы не было. Как пишет X. Линдквист, поехать в Швецию Кристину побудили опасения, что после смерти Карла X Магнус Делагарди займёт слишком сильные позиции во власти и станет вторым Биргером Ярлом [121]. Естественно, в интересах Кристины было защитить права малолетнего короля Карла XI, но главное, позаботиться о том, чтобы и при новом короле ей продолжали выплачивать апанаж [122].

Что касается Эббы Спарре, то с ней королева не встречалась. Уже два года, как та овдовела [123]и вела замкнутый образ жизни.