Шапи Казиев - Имам Шамиль

Та же тактика была применена и против Спартака. Но в отличие от Ганнибала, вождь восставших рабов не имел своего флота, а пираты, обещавшие взять на борт восставших, обманули Спартака и отчалили с уплаченными им деньгами. Спартак был вынужден пробиваться обратно на север, где был разгромлен и погиб в битве с римским полководцем Крассом.

На время выстрелы на Кавказе смолкли, уступив поле битвы топорам.

В Дагестане воздвигались мощные укрепления с штаб-квартирами в Чир-Юрте, Ишкартах и Дешлагаре. А укрепления в Хаджал-махи и Цудахаре начали новую линию по Казикумухскому Койсу, почти у самых границ Имамата в Дагестане.

На юге, на Лезгинской линии, тоже надеялись оградиться от Шамиля новыми крепостями и прокладкой Военно-Ахтынской дороги.

Строились новые укрепления, имевшие между собой надежные коммуникации, и на передовой Чеченской линии. Там особый размах приняла вырубка просек через густые леса, в которых мюриды чувствовали себя, как в неприступной крепости.

Война с деревьями представляла из себя серьезную военную операцию. Отряды солдат-лесорубов действовали по особой тактике, принимаясь за дело еще затемно и возвращаясь в лагерь до полудня.

Лесорубов охраняли заградительные команды, которые заранее оцепляли часть леса, подлежащего уничтожению. Разведчики занимали места впереди, затем устраивалась цепь снайперов, далее лесорубов окружала пехота и драгуны, в тылу которых стояла артиллерия, готовая отразить нападение горцев.

Места вырубки держались в секрете, направления часто менялись, но в целом получалась огромная просека, когда на ружейный, когда и на пушечный выстрел в обе стороны, а порой и в несколько километров шириной. Срубленные деревья сжигались в огромных кострах.

Перед укреплениями и вдоль рек леса сводились особенно широко, чтобы обезопасить гарнизоны от внезапных нападений, а переправы и мосты — от разрушения. Тут же ставились высокие сторожевые башни.

Топоров и пил не хватало, а те, что были, быстро тупились от непривычно вязкой и прочной древесины кавказских пород деревьев. Орудия для дровосеков стали завозить из Европы целыми кораблями.

Горцы препятствовали лесорубам как могли. Засады, окружения и ночные нападения перемежались с пушечной стрельбой. В темноте из поваленных деревьев воздвигались завалы, вокруг которых разгорались потом настоящие бои.

Очевидец тех событий Л. Толстой описал их в рассказе «Рубка леса»: «…Артиллеристы, как и всегда, вели себя превосходно, проворно заряжали, старательно наводили по показавшемуся дыму и спокойно шутили между собой. Пехотное прикрытие в молчаливом бездействии лежало около нас, дожидая своей очереди. Рубщики леса делали свое дело: топоры звучали по лесу быстрее и чаще; только в то время, как слышался свист снаряда, всё вдруг замолкало, средь мертвой тишины раздавались не совсем спокойные голоса: „сторонись, ребята!“ и все глаза устремлялись на ядро, рикошетировавшее по кострам и срубленным сучьям…

Дело вообще было счастливо: казаки, слышно было, сделали славную атаку и взяли три татарских тела; пехота запаслась дровами и потеряла всего человек шесть ранеными; в артиллерии выбыли из строя всего один Веленчук и две лошади. Зато вырубили леса версты на три и очистили место так, что его узнать нельзя было: вместо прежде видневшейся сплошной опушки леса открывалась огромная поляна, покрытая дымящимися кострами и двигавшимися к лагерю кавалерией и пехотой. Несмотря на то, что неприятель не переставал преследовать нас артиллерийским и ружейным огнем до самой речки с кладбищем, которую мы переходили утром, отступление сделано было счастливо».

Обе стороны несли потери, но гигантский рубанок медленно и неотступно продвигался в горы, превращая вековые леса в подобие французского регулярного парка.

Попадавшиеся на пути села разделяли судьбу окружающей природы. Жителей побуждали переселяться вниз, в окрестности крепостей, но большая часть заранее уходила в горы. Туда же мигрировали и исконные жители лесов — звери и птицы, напуганные канонадой и несмолкаемым стуком топоров.

В ответ Шамиль решил и сам огородиться от российских владений. Начались работы по возведению укреплений в аулах Зубутли, Ирганай, Гергебиль, Салта и Чох на реках Кара-Койсу, Сулак и Аварское Койсу.

Именно эти укрепления и стали в последующие годы главными пунктами военных действий.

Не ограничиваясь привычными средствами, имам велел соорудить плотину на реке у Гергебиля. Он рассчитывал взорвать ее при наступлении противника и смыть царские войска вместе с лагерем. Большая часть работ была уже закончена, но неожиданные дожди и сильный паводок обрушили сооружение задолго до намеченного срока.

Возводя крепости и укрепления, Шамиль не забывал возмещать ущерб горцам, земельные участки которых были заняты под военные нужды. «…А те поля и поместья,— писал Шамиль наибу,— которые мы повредили, сооружая оборонительные укрепления во владениях наших чохских братьев, возмести пахотными землями казны и поместьями. …Ибо у Аллаха всему утраченному — возмещение и всему минувшему — замена. И мир».

Воронцов опасался, что возведение «шамилевской стены» станет непреодолимым препятствием к покорению гор. И решил опередить имама, нанеся удар по Гергебилю. Аул, стоявший над Кара-Койсу, занимал стратегическое положение как узел, через который пролегали пути в нагорный Дагестан.

Исправляя по пути дороги, строя мосты и отбиваясь от беспокоивших отряд партий мюридов, Воронцов двинулся к Гергебилю.

1 июня 1847 года кавказский наместник во главе Дагестанского отряда (6 батальонов, 3 эскадрона, 10 орудий, 6 сотен милиции) осадил аул.

Получив тревожное известие от гергебильского наиба Идриса, Шамиль двинулся ему на помощь.

Но прежде него к Гергебилю явился с юга Самурский отряд Аргутинского (4 батальона, рота стрелков, 2 сотни казаков, 10 сотен конной и пешей милиции, 4 орудия, ракетный взвод и 2 взвода крепостных пушек).

3 июня Воронцов начал артиллерийский обстрел. К концу дня удалось пробить в стене крепости большую брешь.

Воронцов был уверен в скором успехе, и пошел на штурм, хотя Аргутинский и предостерегал его от поспешных наскоков. Но жажда мщения за позор «Сухарной экспедиции» влекла Воронцова в зияющий оскал Гергебильской крепости.

Бои продолжались несколько дней, но гарнизон Гергебиля отражал все атаки. Жители аула были заблаговременно отправлены в безопасные места, а в крепости остались лишь опытные воины с ополчением. Нападавших ждала многоярусная оборона, «волчьи ямы» и сакли с фальшивыми крышами, в которые проваливались нападавшие, крепкие завалы и каменные укрепления с узкими бойницами и подземными ходами.