Моисей Кроль - Страницы моей жизни

Далее, по мере того как миллионы китайских переселенцев устраивались в Маньчжурии на земле, разрасталась посевная площадь пшеницы. Маньчжурская пшеница (маньчжурка) была очень высокого качества и имела хороший сбыт и в Сибирь и за границу, чаще всего в виде муки, и опять-таки харбинским евреям принадлежит заслуга организации в широком масштабе мукомольного дела в Маньчжурии. Крупнейшие и отлично оборудованные мельницы принадлежали евреям: Дризину и Патушинскому, Боннеру и Миндалевичу, Гринцу и т. д. Харбинские евреи, равно как евреи, жившие в других центрах Маньчжурии, принимали также деятельное участие в создании других отраслей промышленности, как, например, винокуренного производства, сахарного и т. д.

Что же касается роли евреев в развитии местной торговли, то она была огромная. Можно сказать без преувеличения, что крупная харбинская торговля находилась почти вся в еврейских руках. Универсальный магазин братьев Самсонович, солидные торговые предприятия Гершгорна, Эскина и др. могли бы конкурировать с такими же предприятиями в крупнейших европейских центрах.

Харбинские евреи также много содействовали развитию банковского дела в Маньчжурии. Достаточно указать, что в одном Харбине функционировали три еврейских банка: Еврейский народный банк, Общество взаимного кредита и Еврейский коммерческий банк.

Таких внушительных результатов добились евреи в Маньчжурии в течение каких-нибудь пятнадцати лет, и такую выдающуюся роль они сыграли в хозяйственном развитии этого столь недавно полудикого и чуждого им края. Но еще поразительнее были успехи, достигнутые харбинскими евреями в деле организации их общественной жизни, в оказании социальной помощи еврейскому населению как сплоченному коллективу, постановке школьного дела и вообще в удовлетворении всех нужд харбинской еврейской общины. Эта сторона еврейской творческой деятельности в Харбине заслуживает особого внимания, и я на ней остановлюсь подробнее в следующей главе.

В одной из предыдущих глав я отметил, что население Харбина на первый взгляд производило впечатление аморфной массы, беспорядочного конгломерата людей не только разных национальностей и религий, но и различных рас. На самом, деле это было не так.

Какие хозяйственные, общественные и моральные узы связывали между собою самый многочисленный слой харбинского населения – китайцев, мне лично не удалось установить, так как я с ними, к сожалению, надлежащего контакта не имел. Но зная, какую колоссальную роль у них играют тайные общества, члены которых между собою спаяны особенно крепкими узами, и каким огромным влиянием в Небесной империи пользовалась партия Куоминтан (Гоминдан), созданная доктором Сун-Ят-Сеном, я имею основание думать, что китайское население в Харбине было в общественном отношении хорошо организовано, и что отдельные группы китайцев, следуя вековым традициям, старались всемерно поддерживать своих членов материально и удовлетворять их культурно-общественные нужды, как они их понимали.

О том, как жили японцы в Харбине, мне удалось узнать несколько больше. Многие мои хорошие знакомые евреи, пристально следившие за процессом внедрения японских элементов в Маньчжурию, поделились со мною своими наблюдениями и впечатлениями. И общее их мнение было, что Япония заселяет этот край по тщательно разработанному плану. Каждый селившийся в Харбине или в другом пункте японец находился на учете в местном японском консульстве. И, что было гораздо важнее, каждый из них, начиная от важного директора банка или завода и кончая обыкновенным парикмахером или приказчиком в магазине, сознавал, что помимо своего обычного занятия, он в той или иной мере выполняет очень важную государственную задачу. Возможно даже, что каждый японец, поселившийся в Маньчжурии, получал секретные инструкции, как собирать сведения, интересовавшие японские правящие круги. Но именно потому, что эти инструкции носили весьма секретный характер, нам, обыкновенным смертным, узнать что-нибудь определенное на это счет нельзя было. Но чего японцы не считали нужным скрывать, это поразительной сплоченности и дисциплины, царившей среди них. Чувствовалось, что если это понадобиться, то все они без различия их занятий и общественного положения по первому зову пойдут с воодушевлением туда, куда их пошлет их всемогущая высшая военная власть.

Что Харбин и прилегавшая к Китайско-Восточной железной дороге полоса были основательно русифицированы, я уже упомянул. Действительно, вся тамошняя культурная, общественная и публично-правовая жизнь носила ярко выраженный русский характер. В начальных и средних школах преподавание велось на русском языке и по русским программам. Русские клубы, обладавшие хорошо подобранными библиотеками, самоуправление по русскому образцу, русская полиция и русские суды – все это свидетельствовало о проделанной большой работе как общественного, так и государственного характера, хотя надо сказать правду, что среди чисто русского населения не только не наблюдалось поразительного единения, столь бросавшегося в глаза у японцев, но, напротив, оно после революции 1917 года резко делилось на несколько враждебных друг другу лагерей.

Но основательнее всего мне удалось ознакомиться с общественной и культурно-просветительской работой, которую выполняло в Харбине еврейское население со времени проведения Китайско-Восточной железной дороги. Вращаясь почти исключительно в еврейских кругах, внимательно следя за деятельностью их общественных организаций и сам принимая участие в работах некоторых из них, я имел возможность узнать, сколько энергии, инициативы и подлинного творчества проявили харбинские евреи в деле строительства своей общественной жизни.

Рядом с исконными, традиционными формами еврейской общественности возникали учреждения и организации по образцу самых передовых стран.

Первые харбинские засельщики евреи прежде всего обзавелись синагогой, больницей и богадельней – этими неизменными атрибутами всякой коллективной еврейской жизни. Вначале это были весьма скромные учреждения. Синагога ютилась в каком-то крошечном домике, больница и богадельня были тоже довольно бедно обставлены. Но по мере того как число евреев в Харбине увеличивалось и их благополучие росло, вышеуказанные учреждения меняли свой вид, и рядом с ними возникали все новые и новые организации, задачей которых было полней и лучше обслуживать многообразные нужды и потребности еврейского населения в Харбине.