Виктор Петелин - Мой XX век: счастье быть самим собой

Косов и Тищенко упали духом, потеряли нравственную точку опоры в жизни, когда увидели разоренный войной колхоз. Они и не предполагали, что тылу было не легче, чем фронту. «Что-то у них оборвалось внутри, какая-то пружинка, – думает о них Авдошина, – вот они и одичали, оторвались от людей, от жизни...»

Сергей Малашкин верит в возможность нравственного возрождения даже таких людей, как Косов и Тищенко. Основа-то в них здоровая. Они стыдятся своей бездеятельности, страдают оттого, что не могут найти достойного приложения своим силам. Развитие событий убеждает в этом: оба наконец находят себя в труде. Соня Авдошина покорила своей волей и целеустремленностью даже этих разуверившихся людей.

В сущности, село Ивановское – капля в бушующем море народной жизни, но автору в малом удалось показать многое, передать невероятные трудности, выпавшие на долю нашего народа после войны. Прочитав такую книгу, каждый, и особенно молодой читатель, поймет, как тяжело добывалось благосостояние народа, после каких жертв и страданий наш народ перешел к строительству коммунистического общества.

«Записки Анания Жмуркина» принадлежат к разряду исповедей бывалых людей. Это записки очевидца больших исторических событий, много повидавшего на своем веку. Подпольная работа партии большевиков, подъем революционного движения, первая мировая война, большевистская агитация среди солдат на фронте и в госпитале, куда попадают многие герои записок, – вот тематический круг первой книги этого романа Сергея Малашкина. Среди действующих лиц – рабочие и крестьяне, представители буржуазии и мещанства, интеллигенции и профессиональных революционеров. Действие происходит в Москве, Петрограде, захолустной провинции, на фронте, в госпитале. В книге три части: «Уездное», «По ту сторону Двинска», «У жизни в отпуску». В «Уездном» автору удалось восстановить картины провинциальной жизни, где мелкие дела и заботы обывателей, ведущих бессодержательные разговоры, уживаются с революционной работой в депо, с рождающимся общественным брожением умов.

Если во второй части внимание автора сосредоточено в основном на изображении военных эпизодов, на стремлении показать отношение действующих лиц к войне, то третья книга значительно шире тематически. Из узких окопов писатель выводит своих героев в пестрый столичный мир с его калейдоскопической контрастной жизнью. Действие происходит в петербургском госпитале, где оказались после ранения уже знакомые нам герои романа. Здесь уже дано, так сказать, философское осмысление войны.

Автор, сталкивая в яростных спорах людей с различными взглядами, передает идейную атмосферу того времени, когда трудно было выбрать простому человеку единственно правильную дорогу: много предрассудков было в сознании крестьянской и солдатской массы. Правдиво, без утайки рассказывает Сергей Малашкин о сложностях и противоречиях идейной борьбы и жизни того времени.

Действие в «Записках» развивается неторопливо. Здесь много бытовых зарисовок, деревенских и военных картин; почти все время чувствуется, что память автора перегружена обилием жизненных наблюдений, душевных переживаний. Герой «Записок» видит разнообразных людей, философствует, словно для себя самого пытается постигнуть смысл и дух своего времени. Ценность этой книги в достоверности описываемых событий, хорошо известных и лично пережитых автором.

Художественный эффект романа, очевидно, был бы еще выше, если бы автор не стремился сделать своего героя все знающим и все понимающим, что привело к некоторой статичности характера Жмуркина. Отсюда иногда возникает противоречие между авторским намерением и читательским восприятием. Понятно, откуда это противоречие: Сергей Малашкин пытался избежать распространенного недостатка произведений подобного жанра, когда главный герой, от имени которого ведется повествование, становится единственной интересной фигурой первого плана.

Писатель стремится слить своего героя с жизнью настолько, чтобы он растворился в ней, стал как бы элементарной частицей ее. И надо сказать, автору это удалось. В романе много комичных положений. Но они служат своеобразной разрядкой той трагической атмосферы, в которой живут действующие лица романа. Трагическое и комическое постоянно соседствует в «Записках», придавая им неповторимый колорит.

Все книги Сергея Малашкина составляют, по сути дела, хронику жизни самого писателя. Все отразилось в них: и участие писателя в первой мировой войне, и участие его в революции, коллективизации и многих других важнейших событиях века.

Последнее время Сергей Иванович работает над мемуарами. Два тома воспоминаний уже закончены.

Удивительная вещь: даже когда автор повествует о своем детстве, перед глазами читателя встают не детские проказы, не детские забавы и интересы, а целостный образ народа. Противоречия народной жизни, многие сложности ее встают со страниц мемуаров. Бедность, обиды, нужда народная, мечты и работа простых людей – все оживает под пером писателя.

В сущности, это автобиографический роман, в котором нет вымышленных героев, где все подлинно, правдиво, исторично, где судьба автора тесно сплетена с судьбой его Родины и его народа.

Книги Сергея Ивановича Малашкина, одного из зачинателей русской советской литературы, за последнее время выходили во многих издательствах: в «Советском писателе», «Московском рабочем», «Художественной литературе», «Молодой гвардии» (Россия – любовь моя. М.: Московский рабочий, 1972)».

Еще одна писательская судьба, тяжелая, драматическая, прошла на моих глазах, судьба Константина Воробьева, повесть которого «Убиты под Москвой» просто потрясла меня своим трагизмом. Как-то я заговорил об этой повести в коридорах издательства, а Нина Дмитриевна Костржевская, добрая душа, редактор моей книги «Гуманизм Шолохова», услышав мои рассуждения, сказала:

– А вы напишите ему, я дам адрес.

Я написал, предлагая К. Воробьеву что-нибудь дать «Совпису», если есть что-то готовое. Так началась наша переписка, в ходе которой он присылал мне опубликованные в литовской печати главы своей повести о Момиче. Я, естественно, отвечал. И только несколько лет спустя я написал о нем статью, которая была опубликована в «Литературной России», в ней я процитировал его письма, раскрывающие творческий замысел и смысл фигуры главного героя этого удивительного повествования. В моих книгах эта статья никогда не появлялась, а она очень дорога мне. Публикую здесь еще несколько писем, передающих и наши отношения, и его упреки в том, что мне так и не удалось за несколько лет моей работы в издательстве опубликовать его сборник повестей и рассказов, которые рассматривали в редакции как возможность издания. И эта переписка – ценное свидетельство о прожитом времени.