Николай Ильюхов - Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

Офицеры оказались все перебиты, и их трупы валялись около смертоносного оружия. Японцы со своей стороны открыли огонь по цепям солдат. Завязался ожесточенный бой, который продолжался часа полтора. Отступать солдатам нельзя было до тех пор, пока не будет вывезено все имущество, патроны, пулеметы, пока не будут уничтожены все офицеры и контр-разведчики. Справившись со своим делом, солдаты, будучи отрезаны японцами от дер. Сицы, стали отступать по неизведанной тропе в направлении дер. Новицкой.

Во время боя к нам прибежала группа рабочих из рудников, которая сообщила о событиях в таком духе, что восстание подавлено, так как против него выступили большие силы японцев, и что после боя колчаковцы, — неизвестно зачем, но можно думать, с целью поимки истинных виновников восстания — партизан, — направились в Новицкую. Не теряя времени, мы поехали за колчаковским отрядом, имея в виду при содействии крестьян установить действительное положение вещей и истинные цели похода колчаковцев. Долго путались мы в ночной темноте, пробираясь по извилистой узкой тропинке через горы и лес, и в деревню добрались только часам к четырем утра. Здесь никого не оказалось, и от этого обстановка казалась еще более неясной. Пока что, мы остановились на краю деревни в крестьянской избе, желая немного отдохнуть, подкрепить едой себя и лошадей. Только мы стали располагаться, вдруг вбегает к нам в избу крестьянин и испуганно сообщает, что колчаковцы вступили в деревню и цепью двигаются на наш край деревни, якобы для того, чтобы захватить нас живьем. Мы выскочили из избы, быстро сели на лошадей, сняли винтовки и поскакали навстречу приближающимся цепям. Солдаты, заметив в тумане наши силуэты, залегли, подпустив нас шагов на 20, скомандовали: «Стой, кто идет?» Кто-то из нас ответил: «Мы — партизаны». Выстрела не последовало, не стреляли и мы. После некоторой паузы послышались еще окрики, которые, не получив вторичного нашего ответа, тут же сменились беспорядочным криком и возгласами: «Ура! Привет партизанам! Да здравствуют советы». Мы соскочили с лошадей и побежали к солдатам в цепь. Начались приветствия, объятия, поздравления с победой. Восторгу и радости не было предела. Солдаты возбужденно и бестолково, перескакивая с одного факта на другой, перебивая друг друга, рассказывали о подробностях восстания. Мы, увидав пулеметы, с детской радостью бросились к ним, а наиболее экспансивные из нас даже начали целовать холодный металл: ведь это — долгожданное, обещающее много успехов в наших боевых операциях оружие! С ним только мы и мечтали подраться по-настоящему с ненавистным своим врагом.

Вскоре мы встретились с руководителями заговора — т. Ковалевым и другими, которые рассказали нам все попорядку и объяснили, почему они не могли дождаться назначенного срока восстания и нашего прибытия. Результаты восстания таковы: перебиты все офицеры — около 12 чел., во главе с начальником гарнизона Фроловым, захвачено 4 пулемета, много патронов, имущество, отвоевано у белых генералов около 400 солдат, захвачены в плен один офицер и один контр-разведчик (названный выше кулак деревни Казанки — Никита Симонов, добровольно вступивший в армию Колчака).

Плоды применения новой нашей тактики были налицо.

Партизаны могли заслуженно радоваться своей незаурядной победе. В Казанку, где разместился прибывший из Улахинскои долины партизанский отряд с группой бывших членов Ревштаба, мы послали конных нарочных с извещением о победе, а сами, выставив охранение, разместились по хатам дер. Новицкой для отдыха. Крестьяне в праздничном настроении наперебой приглашали к себе вчерашних своих врагов — солдат. После новые наши друзья говорили, что их угощали в этот день так, как будто крестьяне праздновали Пасху. Часа через два мы выступили из дер. Новицкой и направились в Казанку. Села, которые мы проходили на своем пути, — Николаевка, Краснополье, — были уже украшены красными флагами. Мужчины, женщины и дети выходили к нам навстречу и восторженно приветствовали перебежчиков, дер. Казанка, перенесшая неисчислимые страдания и разорение, вся выступила на площадь около школы. Посредине толпы был поставлен стол с «хлебом-солью». Тут же выстроился улахинский партотряд с красными ленточками на винтовках. А навстречу нам была выслана делегация из стариков-крестьян. За полсотни шагов до площади стройно марширующему отряду была подана команда: «смирно». В ответ заревело многоголосое крестьянское «ура», полетели вверх шапки, зашевелилось море голов, старавшихся скорее других увидеть героев восстания, чтобы окончательно убедить себя в действительности происходящих событий. Наконец все замерло. На стол становится старик Дунаев, потерявший в борьбе всех членов своего семейства, берет в руки хлеб-соль и говорит:

— Братья и товарищи! Крестьяне приветствуют своих вчерашних врагов и теперешних друзей и новых революционных бойцов. Наши дети и близкие давно подняли восстание против поработителя, адмирала Колчака, и его белой армии. Наши партизаны уже много пролили крови, перенесли страданий. В каждой деревне теперь имеется братское кладбище, где лежат сраженные в боях партизанские герои, замученные рабочие и крестьяне. Память мертвых борцов призывает вас к беспощадной борьбе с нашим вековечным врагом. Мы передаем вам хлеб-соль в знак того, что мы радостно принимаем вас в нашу семью и обещаем забыть ваше прошлое. Мы стремимся скорее соединиться с Советской страной и установить у себя советскую власть, единственную нашу защитницу. Да здравствует власть Советов рабочих и крестьянских депутатов!

Снова «ура», радостное, торжественное. Дедушка Казимиров, побелевший от многих десятков лет труда и горя, широко крестится, подняв свои мутные глаза вверх, по-своему переживая радость сегодняшнего дня. Женщины-крестьянки тоже приветствуют партизан. Дети с любопытством таращат свои глазенки на «колчаков», робко ощупывая их шинели, ружья и пулеметы. После торжеств снова пошло угощение партизан, зазывание их к себе. Отказываться от бесчисленных сортов молока — «кислого», «сладкого» и т. д., от яичниц и прочих праздничных яств нельзя — обидятся. Так исстари встречала гостеприимная изба русского крестьянина своих «дорогих и любезных гостей», так и нас встретили теперь.

Первый Дальневосточный партизанский полк. — Переход на принципы регулярной армии. — Анархистствующие партизаны. — Разгром бандитизма. — Ревтрибунал. — Последние бои за обладание железной дорогой. — Восстание и переход к партизанам шкотовского гарнизона белых.

Из перешедших к нам колчаковских солдат и из партизан, сохранивших свою боеспособность, был организован 1-й Дальневосточный советский полк, впоследствии сыгравший решающую роль в партизанском движении Приморья. Те деморализованные группы партизан, которые на протяжении полосы упадка и разброда сбились с правильного революционного пути, став на путь анархии и нередко бандитизма, теперь тоже явились к нам. Небольшая группа оппозиционно настроенных пыталась повлиять на выборы комсостава полка и провести командиром своего «вожака» Савицкого (Губкина), сепаратистски настроенного, кричавшего на всех перекрестках о своей «революционности», но на деле проводившего мелкобуржуазную, резко враждебную коммунистической партии политику. На митинге, где происходило обсуждение вопросов о характере организации наших сил, способе управления ими и дальнейшей тактике, названный Савицкий со своей группой пытался критиковать идею централизованного руководства и политику старых руководителей партизан, по его мнению погубивших в июне движение созданием Ревштаба, который взял под свое руководство все отряды и тем лишил их «инициативы». Савицкому не удалась критика, так как каждому партизану было известно, что в то время Ревштаб, напротив, не имел никакой возможности провести сколько-нибудь полно принцип централизованного руководства и командиры отрядов нередко больше чем следовало пользовались инициативой в своих военных операциях. Неудовлетворенный в своих домогательствах, встретив решительное сопротивление со стороны партизанской массы, Савицкий пытался затем направить свои стрелы на старый комсостав; однако и это ему не удалось. Единогласно командиром полка был избран т. Ильюхов, начальником штаба — т. Гоголев (Титов) и в полковой совет, — в задачи которого входила хозяйственная и политико-просветительная работа, — тт. Иванов (председатель), Чередников и Слинкин. Так ч е т в е р т о г о д е к а б р я 1919 г о д а (а не 20 сентября, как это безбожно путает т. Яременко [14]) был создан 1-й Дальневосточный советский полк.