Крис Кайл - Американский снайпер

Райан не был бы Райаном, если бы не сумел повернуть все в свою пользу. Это уже не была шутка над ним; это была ЕГО шутка. «Бигглз — Бегемот Пустыни, лучший пулеметчик на планете».

Он всюду таскал с собой своего бегемотика, даже в бою. Вы просто не могли не любить этого парня.

Наш взвод имел собственное прозвище, помимо того, что он был «Кадиллаком».

Мы называли себя «Карателями».

Для тех из вас, кому не знаком этот персонаж, расскажу, что Каратель (the Punisher) [99] Каратель (англ. The Punisher), настоящее имя — Фрэнк Касл (англ. Frank Castle) — вымышленный антигерой во вселенной Marvel Comics. Впервые Каратель появился на страницах комикса «The Amazing Spider-Man» № 129 в феврале 1974 года. Касл — человек, который решил самолично вершить правосудие при помощи убийств, похищений, вымогательств, принуждения, угроз и пыток. Ведомый местью за семью, погибшую во время бандитской разборки, Фрэнк Касл объявил войну всему преступному миру, пообещав бороться с ним до самой смерти. Будучи ветераном войны во Вьетнаме, Касл является экспертом самых разнообразных видов оружия, тактики скрытного проникновения и мастером боевых искусств. впервые появился в комиксах издательства Marvel в 1970-х годах. Это был отчаянный боец-одиночка, вершивший месть и правосудие не слишком законными методами. Только что вышел одноименный фильм, в котором Каратель носил майку со стилизованным изображением черепа.

Наш радист предложил это незадолго до отправки в командировку. Мы все решили, что Каратель вел себя очень круто: он добивался справедливости без лишних церемоний. Он убивал плохих парней. Он заставлял их бояться себя.

То же самое можно было сказать и про нас. Поэтому мы взяли эмблему Карателя — череп — и сделали ее своей, с небольшими модификациями. При помощи баллончиков с краской мы нанесли ее по трафарету на наши «Хаммеры», бронежилеты, шлемы и на все наше оружие. И мы рисовали этот череп на каждом здании и каждой стене, где только могли. Мы хотели, чтобы местное население знало: мы здесь, и мы всех вас отымеем.

Это был наш вариант психологической войны.

Ты нас видишь? Это мы даем тебе по заднице. Бойся нас. Потому что мы убьем тебя, засранец. Ты — плохой? Мы хуже. Мы Каратели.

Наш сестринский взвод тоже захотел использовать шаблон, с помощью которого мы маркировали свое снаряжение, но мы им не позволили. Мы сказали им, что Каратели — это только мы. Им пришлось придумывать собственный символ.

Мы и «Хаммеры» свои тоже «оттюнинговали». Они все имели собственные имена, в основном это были имена героев «G.I. Joe», наподобие «Дюка», или «Змеиных глаз». То, что война — ад, не отменяет маленьких радостей.

Во время этой командировки у нас была отличная команда, начиная с самого верха. Неплохие офицеры и великолепный шеф по имени Тони.

Тони прошел снайперскую подготовку. Он был не просто тертый калач, он был старый тертый калач, по крайней мере для SEAL, — по слухам, во время этой командировки ему уже исполнилось сорок.

«Морские котики» к сорока годам обычно уже не участвуют в боевых операциях. Нам слишком крепко достается. Но Тони каким-то образом умудрился сделать это. Он был крутым сукиным сыном, и мы могли бы пойти за ним в ад и обратно.

Когда мы выходили на патрулирование, я был в головном дозоре — что обычно для снайпера. Тони почти всегда был рядом со мной. Обычно шеф идет сзади, прикрывая своих людей, но в данном случае наш ЛТ решил, что лучше иметь в голове отряда двух снайперов.

Как-то ночью, вскоре после того как я присоединился ко взводу, мы были примерно в 17 километрах к востоку от Рамади. Место было зеленым и диким — настолько, что в наших глазах оно выглядело прямо как вьетнамские джунгли (особенно в сравнении с окружающей пустыней). Мы называли его Вьет Рам (от слова «Рамади»).

Вскоре после воссоединения части нам приказали патрулировать этот участок. Мы прибыли на место и в пешем строю начали продвижение к предполагаемому опорному пункту боевиков. Внезапно мы оказались перед огромным провалом и перекинутым через него мостом. Чаще всего такие мосты были заминированы минами-ловушками, а в этом случае у нас были разведданные, что этот мост точно заминирован. Я прошел вперед и остановился, пытаясь с помощью лазерного луча обнаружить проволоку, ведущую к взрывателю.

Я просветил все пространство над мостом, но ничего не обнаружил. Я посветил ниже. По-прежнему ничего. Я внимательно осмотрел все подозрительные места, но не обнаружил ни проводов, ни взрывных устройств, ни ловушек, ничего.

Но, поскольку мне сказали, что мост заминирован, я был уверен, что какой-то сюрприз имеется.

Я снова начал осматривать мост. Минер-взрывотехник ждал моей команды. Все, что от меня требовалось — обнаружить провод или саму бомбу, и он обезвредил бы ее за считаные секунды.

Но никакого дерьма не было видно. В конце концов, я сказал Тони: «Предлагаю попробовать».

Не хочу, чтобы у вас возникло неправильное представление: я не брал штурмом этот мост. В одной руке я держал винтовку, а другой прижимал между ног мои семейные драгоценности.

Это не спасло бы мне жизнь в случае подрыва на мине, но, по крайней мере, я был бы достаточно целым для процедуры погребения.

Весь мост был длиной каких-то десять футов (около 3 м), но на то, чтобы его перебежать, у меня ушел, наверное, час. Когда, наконец, я достиг другого берега, я был мокрым от пота. Я обернулся, чтобы показать другим парням большой палец. Никого. Все лежали, укрывшись за камнями и деревьями, ожидая, пока я взлечу на воздух.

И даже Тони, который должен был в качестве проводника быть рядом со мной. «Ах, ты, сукин сын! — заорал я. — Куда ты, черт побери, подевался?»

«Не было никакого смысла подрываться больше, чем одному из нас», — сказал он совершенно очевидную вещь, когда оказался на другом берегу.

Фаллуджа была зачищена в ходе полномасштабной войсковой операции, проведенной по всем правилам военного искусства. С одной стороны, это был безусловный успех, с другой — в ходе штурма город был сильно разрушен, что серьезно осложнило положение нового иракского правительства.

Можно спорить, правда это или нет, — я думаю, что правда, — но командование американских войск не хотело повторения такой ситуации в Рамади. Поэтому, пока армия разрабатывала план взятия Рамади с минимальными разрушениями, мы вели войну в прилегающих районах.

Мы начали силовые операции. У нас было четыре переводчика — терпа [100] От англ. Interpreter — переводчик. , как мы их называли — помогавших нам объясняться с местным населением. С нами всегда был хотя бы один, а чаще двое.

Один из терпов, который мне очень нравился, был Муз. Это был отчаянный парень, иорданец, работавший с нами с самого начала вторжения в 2003 году. Из всех терпов оружие мы доверяли только ему. Мы знали, что он будет честно воевать — он настолько хотел стать американцем, что готов был умереть ради этого. Каждый раз, когда мы сталкивались с противником, он готов был стрелять.