Коллектив авторов Биографии и мемуары - Марк Бернес в воспоминаниях современников

«Любимый город может спать спокойно…» — слушая музыку и слова этой песенки, мы с законной и понятной гордостью вспоминаем наших славных летчиков, оберегающих сон наших детей.

«Темная ночь», «Полевая почта», «Далеко от дома» — разве Вы забыли, как часто в этой песне находили отдых люди, утомленные тяжелым многочасовым боем? А ведь их мы впервые услышали в далеко не пошлом исполнении М. Бернеса.

А как Вы думаете, какая другая песенка дала бы больше для раскрытия характера парня, выросшего в Одессе на Пересыпи, юность которого прошла среди рыбаков и матросов Арбузной гавани, кроме песенки «Шаланды, полные кефали»?

Все одесситы влюблены в моряка Костю и рыбачку Соню.

Разве Вы не услышали в песенке Огонька смертельной тоски человека, проведшего лучшую половину жизни в бесплодных скитаниях и на склоне лет убедившегося, что он искал свободу и счастье совсем не там, где надо? Где же здесь «воровская романтика»?

Мы полностью согласны с Вами в том, что нередко некоторые артисты кино, выступая в отдельных концертах и часто самостоятельных, занимаются саморекламой и поддерживают коммерческие мероприятия.

Однако мы никак не можем согласиться с тем, что Вы ставите на одну доску с такими артистами заслуженного артиста РСФСР М. БЕРНЕСА. <���…>

Неужели, по-Вашему, большинство наших зрителей фетишизируют «ресторанную манеру» исполнения? А если уж говорить о достоинствах и недостатках голоса, то почему Вы умолчали о таких известных и заслуженных исполнителях, как Клавдия Шульженко и Леонид Утесов? А ведь по манере исполнения М. Бернес похож на них. И, кстати, советские люди, знающие и ценящие искусство, любят их так же, как и Бернеса. Это нисколько не мешает тем же советским людям любить Лемешева, Александровича, Козловского, Михайлова и других исполнителей классических вещей {76} .

Вам это кажется странным? А нам — нет. Зато Ваша на редкость необъективная оценка творчества М. Бернеса, одного из наших любимых артистов кино, показалась нам очень странной. <���…>

Инженерно-технические работники и служащие Черноморского Государственного морского пароходства: Карпов, Мельник, Якуб, Базюнь, Чернявская, Швец, Ковальчук, Брюквина, Нестеренко, Владимиров, Гринцвейг, Карп, Лозинская, Калин, Кичапов, Богачек, Плоткин, Гольдфарб.

Город неизвестен

Здравствуйте, дорогой Марк Наумович!

Извините меня за беспокойство… Вы, конечно, не обращайте внимания на эту заметку…

Марк Наумович, Вы знайте одно, что нам, т. е. молодежи, нравятся песни, которые Вы исполняете. Почти в каждом концерте по заявкам моряков и летчиков, рабочих и колхозников, студентов и т. д. исполняются Ваши песни. Я, да и не только я, а почти каждый, кто любит хорошую песню, очень любит и ценит Вас…

С дружеским приветом!

Ваш почитатель Виктор Фетисов

Тов. Бернес!

Мы тут написали письмишко в «Правду». На всякий случай посылаем копию Вам.

Мы понимаем, что Вы переживаете сейчас невеселые дни. Может быть, это письмо Вам будет приятно получить. Тем более, мы уверены, что мнение, изложенное в этом письме, является мнением многих Ваших слушателей.

Копия у нас получилась грязноватая, но Вы уж извините, перепечатывать мы не стали.

Жмем Вашу руку.

Д. Молдавский, Лукин {77}

Без подписи (открытка)

Уважаемый товарищ Бернес!

Вы были и остаетесь любимым у народа артистом киноэкрана и эстрады! Ваши песенки, веселые и грустные, всегда слушаются с удовольствием, пластинки заигрываются до предела. Только завистью и ей подобным можно объяснить выступления неизвестного никому писаки. Пойте! Играйте! Доставляйте удовольствие советским людям {78} .

17 сентября 1958 года я жил в гостинице «Одесса»…

Уже по одной этой фразе вы можете утвердиться в мнении, что актер, вспоминая об актере, обязательно начнет рассказ с местоимения «я».

Но я действительно жил в Одессе, снимался в фильме «Зеленый фургон» и каждое утро, поздоровавшись со швейцаром гостиницы, невольно останавливался, загипнотизированный его неизменной репликой: «Между прочим…» После этих, как бы невзначай сказанных слов, всегда следовало «чего-нибудь особенного». В то утро он сказал:

— Между прочим, через полчаса в Одессу приезжает Марк Бернес, и вам не мешало бы знать, что когда тебя на вокзале встречают друзья, так это всегда приятно.

…Никогда не думал, что на перроне соберется так много людей. Девчонки-киноманки, коллеги-артисты, друзья, знакомые, незнакомые… Выделялась солидностью одна пара — замминистра с супругой.

— Он не поедет ни в какую гостиницу, — уверенно заявил заместитель министра.

— Мы позаботились о санатории, где артист сможет и отдохнуть, и порепетировать, и побыть в прекрасном обществе.

Прибыл поезд, вышел Марк, встречающие с цветами бросились к нему, и вот уже по перрону движется настоящее шествие с Бернесом во главе.

Марк щедро раздарил цветы сотрудникам отеля. Встречающие разошлись, и, когда мы остались вдвоем, он признался, что в минуты встречи получил прекрасный заряд вдохновения и теперь с нетерпением ожидает вечера, чтобы выйти на сцену и спеть, как говорится, с полной отдачей. Потом он, часто поплевывая через левое плечо (чтоб не сглазить), стал хвастаться тем, что в последнее время от него отступили все болезни и у него отличное настроение.

После завтрака мы решили полюбоваться морем, но из этого ничего не вышло. На каждом шагу нас останавливали вежливые и любознательные одесситы: