Константин Сапожников - Уго Чавес

Однажды мальчишкой, в глухом провинциальном городке, он вдруг сказал приятелю: «Вот увидишь, я стану президентом страны!» Вряд ли в столь юном возрасте он отчётливо представлял себе, что это такое — быть президентом. Но Уго произнёс эти слова с такой уверенностью, словно они были продиктованы ему свыше.

Потом на разных этапах взросления в разговорах с друзьями тема его неизбежного президентства всплывала не раз. Он и сам начал верить в то, что его судьба предопределена на небесах, что ему предназначена особая роль в истории. В декабре 1998 года Уго Рафаэль Чавес Фриас был избран президентом Венесуэлы. За отпущенные ему годы он сделал всё, что в его силах, для разрушения старого мирового порядка и построения нового. Чавес ушёл в самый разгар битвы. Ушёл несломленным, непобеждённым, но с ощущением мучительной тревоги: не окажутся ли напрасными его сверхчеловеческие усилия, сумеют ли соратники продолжить его Боливарианскую революцию, завершить проект построения общества социальной справедливости и счастья для всех?

Уго Чавес, наиболее известный в России латиноамериканский политик после Фиделя Кастро, привлекал внимание смелостью своих взглядов, экзотичностью манер и поступков. В годы «победного шествия» мирового антикоммунизма он убеждённо говорил о «Социализме XXI века». Он не боялся критиковать Соединённые Штаты на пике их вооружённых авантюр, навязывания миру своей гегемонии. Более того, венесуэльский лидер предсказывал, что доминирование США близится к концу и к середине нынешнего столетия Империя под воздействием непреодолимых внутренних конфликтов развалится.

«Образ Чавеса», созданный на Западе для всемирного потребления, не соответствовал стереотипу «образцового демократического политика». Западные СМИ создали виртуального Чавеса и приклеили ему ярлык диктатора с популистской риторикой, склонного к экстремизму, который поддерживает связи с арабскими террористами, колумбийскими партизанами и ультралевыми группировками по всему миру. Плюс ко всему этому подозрительная дружба с политиками, которых Запад причисляет к изгоям.

В сравнительный ряд идентичных Чавесу типажей включали Сталина, Гитлера, Муссолини, Хусейна, Милошевича и других «сильных людей» прошлого. Бывший посол США в Венесуэле Отто Рейч (кубинские корни, антикастрист) никогда не озабочивался в выборе формулировок, когда речь шла о Чавесе. Для Рейча, ведущего специалиста по Латинской Америке в администрации США, не было никакой разницы между венесуэльским президентом, Гитлером и Муссолини: «Чавес намерен поставить под свой контроль средства массовой информации, чтобы обманывать венесуэльский народ, превратить школы в систему коммунистической обработки и покончить с частным сектором. Если проанализировать суть “Социализма XXI века”, как Чавес называет будущее Венесуэлы, то станет понятно, что речь идёт о том же самом, что творили Муссолини в Италии и Гитлер в Германии накануне своих экспансионистских авантюр. Это фашизм!» По мнению Рейча, высокие цены на нефть сделали Чавеса «богатым и опасным», а свержение его в апреле 2002 года было не государственным переворотом, как заявила ОАГ (ОАГ — Организация американских государств.), а «народным восстанием».

В Венесуэле созданный оппозицией для внутреннего потребления виртуальный Чавес был не менее отвратителен: он безжалостно преследует своих политических оппонентов, душит свободу слова, закрывает телеканалы, создаёт культ личности сталинского типа. Одним росчерком пера он уволил с работы тысячи сотрудников государственной нефтяной компании PDVSA(Petroleos de Venezuela C. A. (PDVSA) — государственная нефтегазовая компания Венесуэлы, созданная в 1976 году после национализации этой отрасли экономики. В середине 1990-х годов началась «ползучая» приватизация PDVSA под предлогом низкой эффективности, необходимости получения инвестиций и проведения модернизации. После «нефтяной забастовки» в 2002 году, которая привела к многочисленным акциям саботажа на предприятиях компании, над PDVSA был установлен жёсткий государственный контроль, который президент Чавес назвал «второй, подлинной национализацией»…), бездоказательно обвинив их в саботаже. Он приучает детей к употреблению наркотиков, публично жуя листики коки, которые привозит ему из Боливии не менее подозрительный тип — индейский президент Эво Моралес. Какой ужас, Венесуэлой правит наркоман! Венесуэльцев пугали, что пребывание Чавеса на президентском посту грозит им неисчислимыми бедами. Рано или поздно Вашингтону придётся включить Венесуэлу в «ось зла». Последствия этого будут драматичны и для диктатора, и для всех венесуэльцев. Опасность Чавеса видели в том, что он «непредсказуем». У него якобы слишком много идей («типичный шизофреник»!). Он самозабвенно болтлив, и в характерном для себя запале часами вещает перед восторженными массами, не используя шпаргалок («ещё одно доказательство шизофрении»!). Чавес легко переходит от темы к теме, зачаровывая потоком слов толпу, которая обычно состоит из малограмотных люмпенов и потребителей правительственных подачек. Для поддержания интереса к своим речам Чавес нередко пританцовывает и поёт на трибуне, компрометируя авторитет президентской должности. Не по этой ли причине оппозиция советует: вам, камара да Чавес, с вашей жизнерадостной тропической натурой лучше всего выступать в развлекательном телевизионном шоу или в клубе «Тропикана» на обожаемой вами Кубе?

Один из многочисленных критиков Чавеса, мексиканский писатель Карлос Фуэнтес как-то сказал, что голова у венесуэльца похожа на большую мусорную свалку, которая образовалась из всего того, что за ненужностью выбрасывается на помойку (имеются в виду идеи, концепции, доктрины). Для Фуэнтеса венесуэльский лидер — это «плаксивый демагог»: «Он был близок к утрате власти. Прибег к защите церкви. Исходил слезами. Это человек без содержания, тропический Муссолини четвёртой категории. Не имеет какого-либо реального веса». Чтобы оттенить «незначительность» Чавеса, Фуэнтес сравнил его с Фиделем Кастро, назвав кубинца «подлинной личностью, настоящим мужчиной», с которым можно не соглашаться, но которого нельзя не уважать. На фоне Кастро, по словам Фуэнтеса, венесуэлец «выглядит комедиантом, импровизатором».

Колумбийский писатель Габриэль Гарсия Маркес после беседы с Чавесом накануне его вступления в президентскую должность вдохновился на статью «Загадка двух Чавесов». Маркес обошёлся без крайностей в оценках, но завершил статью такими словами: «В то время, когда он удалялся в окружении свиты из увешанных наградами военных и новоиспечённых друзей, меня потрясло озарение, что я только что путешествовал и с удовольствием говорил с двумя прямо противоположными персонажами. Одному из них непреклонная судьба предлагает возможность спасти его страну. Другой — иллюзионист, который может войти в историю как ещё один деспот».