Валерий Шамбаров - Белогвардейщина

"Завтра будет высажен десант, который начнет операцию с целью овладения городом".

Кутепов ответил своей "шуткой":

"По странному совпадению завтра назначены и маневры всех частей моего корпуса по овладению перешейком полуострова".

Ночью эскадра убралась от Галлиполи - от греха подальше.

Французы одну за другой слали ноты:

"Ввиду образа действий, принятых ген. Врангелем и его штабом, наши международные взаимоотношения заставляют нас вывести эвакуированных из Крыма из подчинения власти, не одобряемой, впрочем, всеми серьезными и здравомыслящими кругами".

Подобные заявления размножались для расклейки по лагерям. Шарпи писал Врангелю:

"Честь имею просить Вас пригласить русских комендантов следить за тем, чтобы их подчиненные не мешали распространению этих документов. Согласно предписанию французского правительства паек, выдаваемый русским, будет уменьшен..."

Пелле дополнял:

"Позвольте мне прибавить, что телеграмма эта в точности отражает мысли и намерения республики, касающиеся решения в ближайшее время уничтожить существующую организацию беженцев, расселенных в окрестностях Константинополя".

Врангель отвечал:

"Армия, проливающая в течение шести лет потоки крови за общее с Францией дело, есть не армия генерала Врангеля, а Русская армия. Желание французского правительства, чтобы армия ген. Врангеля не существовала и чтобы русские в лагерях не выполняли приказы своих начальников, не может быть обязательным для русских в лагерях; и пока лагери существуют - русские офицеры и солдаты едва ли согласятся в угоду французскому правительству изменять своим знаменам и своим начальникам".

На сокращение пайков он писал:

"Решение французского командования, хотя, я надеюсь, было продиктовано исключительно финансовыми соображениями, может быть истолковано и как желание воздействовать на моральное состояние войск. Убежденный в необходимости сохранять порядок, который особенно обязателен в тяжелые минуты, лишенный возможности выявлять мой личный авторитет в войсках, я вынужден отклонить от себя всякую ответственность за дальнейшее".

Копии таких ответов он публиковал в печати, сопровождая заявлениями, вроде "Если французское правительство настаивает на уничтожении армии, то единственный выход - перевезти всю армию на берег Черного моря, чтобы она смогла по крайней мере погибнуть с честью".

Добиться неподчинения белому командованию, подорвать его авторитет союзники так и не смогли. Огромную популярность приобрел Кутепов, неотлучно находившийся при войсках, деливший с ними все тяготы. Его в шутку называли "Кутеп-паша, царь Галлиполийский". Когда в марте он по вызову штаба приехал в Константинополь, на пристани его встретили громовым "ура!", подхватили на руки и несли по улицам. Для разоружения и расформирования французы принимали и другие меры нажима. Запретили въезд в русские лагеря, аннулировали все ранее выданные пропуска. Врангель вместо сдачи приказал Кутепову собрать оружие и хранить под усиленным караулом. Но одновременно предписал сформировать в каждой дивизии ударный батальон из лучших бойцов в 600 штыков и пулеметную команду в 60 стволов. А контрразведка постаралась, чтобы это его "секретное" распоряжение стало известно союзникам...

Вовсю активизировалась большевистская агентура, агитируя солдат и офицеров за возвращение на Родину, распуская слухи об амнистии прошлых "грехов". К этой агитации подключились французы, стараясь подогреть возвращенческие настроения - только бы развалить армию и избавиться от нее. Дошло до прямых провокаций. Учитывая, что возвращенчество сильнее всего затронуло казаков, подогнали к Лемносу судно, начав грубую вербовку желающих ехать в Россию. Офицеров отгоняли от рядовых. Фостиков выставил заградительный отряд, но французы навели на него пушки миноносца, высадили солдат и начали без разбора загонять казаков на корабль. Вместе с желающими попадали и нежелающие. Некоторые прыгали за борт, чтобы добраться до берега и вернуться в лагерь.

К концу марта отношения Врангеля с союзниками приблизились к полному разрыву. От более решительных действий в отношении белогвардейцев французов удерживал тот же страх их открытого выступления. И еще неопределенность. Союзные дипломаты, политики, военные гадали о причинах упрямства Врангеля, его неповиновения и независимой позиции. На что он, собственно, рассчитывает? Предполагали, что он позволяет себе такое, имея в запасе некий крупный козырь. Строили версии - какой именно? Секретный договор с Германией? С Японией? С Кемалем? Секретные американские займы? Секретный план нового вторжения в Россию с Савинковым? Никому и в голову прийти не могло, что в этой критической ситуации ему оставалось рассчитывать только на бога, на счастливый случай и на своих подчиненных...

111. В поисках пристанища

Во время Кронштадского мятежа, всколыхнувшего было надежды эмиграции, окончательно прояснилось, что никакой поддержки антибольшевистской борьбе в России державы Антанты больше не окажут. И возобновление этой борьбы отодвигалось из ближайшего будущего на неопределенные сроки. Отношения с французскими оккупационными властями обострились до предела. Срочно требовалось найти какой-нибудь выход. 4 апреля на Балканы выехала миссия во главе с начальником штаба Русской армии П. Н. Шатиловым - для переговоров с правительствами государств, которые согласились бы приютить у себя белые войска. При переговорах было решено исходить из следующих условий: части армии принимаются при сохранении их воинской организации; для обеспечения существования просить о предоставлении им общественных или частных работ, которые войска могли бы выполнять большими силами - полками или дивизиями; если же таковых работ, не унизительных для достоинства армии, не окажется, ходатайствовать о временном расселении на казарменном положении. Шатилов ехал в славянские страны, на которые возлагались максимальные надежды - королевство СХС (сербов-хорватов-словенцев, позже Югославия) и Болгарию, вез личные послания Врангеля к королю Александру и царю Борису. Такие же переговоры в Греции поручались ген. Кусонскому, в Чехословакии - ген. Леонтьеву, в Венгрии - фон Лампе.

Софию миссия сначала посетила проездом, поручив здесь представителю Врангеля ген. Вязьмитинову подготовить почву - позиция Болгарии, как страны, проигравшей войну, во многом зависела от позиции Белграда, и успех должен был определиться тем, примут ли русские предложения победители-сербы. 6.04 Шатилов прибыл в Белград. Приехавшие с ним генералы Богаевский и Науменко, политические деятели Львов и Хрипунов начали выступать с докладами и публикациями в прессе о положении армии и беженства в турецких лагерях, о состоянии казачества, чтобы склонить на свою сторону общественное мнение. 10.04 русскую делегацию принял председатель Скупщины, 14.04 - премьер-министр Пашич, на следующий день - военный министр Иованович, а 16.04 - король Александр. Переговоры прошли успешно. Королевство СХС соглашалось принять 5-7 тыс. русских на службу в пограничную стражу, 5 тыс. - на общественные работы. Соглашалось оно и на прием других контингентов, если их содержание не ляжет на средства страны. Считалось возможным еще для какой-то части армии "приискать в будущем соответствующие работы, каковые в настоящее время еще не производятся". На вопрос о переезде в королевство белого командования ответ был положительным.