Валерий Шамбаров - Белогвардейщина

Отыскивая компромиссные решения, великие державы пытались "по-человечески" торговаться. Шли на уступки, рассчитывая на ответные шаги. Такой "уступкой" стала и армия Врангеля. Ею решили пожертвовать в угоду интересам общеевропейской политики. Англия и Франция надавили на Белград. Король Александр был вынужден оказать давление на Врангеля. И 22.04 русский главнокомандующий выступил с заявлением:

"...Единственная моя цель - сохранение и обеспечение жизни моих старых соратников, дав им возможность, не будучи в тягость приютившим их дружественным странам, обеспечить трудом свое существование до той поры, пока Господь не даст нам возможность снова послужить Родине. В настоящей политической обстановке о каких-либо приготовлениях к вооруженному выступлению говорить не приходится. Все мои усилия направлены лишь к тому, чтобы улучшить материальное благосостояние моих товарищей по оружию. Одновременно начавшаяся в последние дни и ведущаяся по разным мотивам травля моих соратников и меня в Польше, Чехословакии, Болгарии, Сербии и Англии, травля, ведущаяся как частью прессы, так и некоторыми левыми группами, имеет одни общие источники - и материальные, и духовные".

Белым частям в Югославии теперь запрещалось именоваться "армией". Официально они низводились до уровня обычных эмигрантских организаций.

Пошло давление и в Болгарии. Кутепов получил ультимативное требование о том, что его войска больше не могут пользоваться правами боевых частей, должны подчиняться гражданским болгарским властям и разоружиться. Всем желающим вернуться в Россию предлагалась депортация, желающим остаться - перевод на сельскохозяйственные работы. Врангелю въезд в Болгарию запрещался. Кутепов до поры до времени шел на непринципиальные уступки и спускал требования на тормозах. А в Генуе советская делегация нанесла новый удар. 17.05 в подкомиссии, обсуждавшей общеевропейские обязательства о ненападении, большевики потребовали дополнить обязательства мерами против "банд", нападающих или готовящих нападение из-за рубежа. Назывались части Савинкова, Петлюры, Врангеля, требовалось их разоружение и перевод в более далекие от России страны. При этом в президиум конференции, а в копиях - в газеты, были переданы добытые советской разведкой секретные документы белогвардейцев, относящиеся к их связям с правительственными и военными кругами других государств. Подборка была сделана очень искусно, преподнося документы в нужном для Совдепии свете. Западные газеты писали:

"Это самый сильный удар, который большевики нанесли нам под занавес Генуэзской конференции".

Она закончилась полным триумфом коммунистов. Они сделали себе колоссальную рекламу, способствующую усилению "левых" в Европе, увозили с собой Раппальский договор с Германией о возобновлении дипломатических и экономических отношений, решение о созыве новой конференции для урегулирования взаимоотношений между Россией и другими странами, полученное обещание Югославии и Болгарии распустить армию Врангеля. И ухитрились абсолютно ничего не дать взамен!

Вслед за Генуей на белогвардейцев обрушился новый удар - в Болгарии. Ситуация там обострялась с каждым днем. Она напоминала 1917 г. в России, с той лишь разницей, что события развивались не в военной, а в послевоенной обстановке. Фигура царя была практически номинальной. У власти находился Болгарский земледельческий союз, примерно соответствующий русским эсерам. Государство стремительно катилось влево. Усиливалась компартия, подпитываемая Коминтерном точно так же, как в России большевиков подпитывала Германия. Правительство Стамболийского делало коммунистам одну уступку за другой - как в свое время правительство Керенского. Вся страна была опутана большевистской агентурой, по данным контрразведки Кутепова, в ее состав входили даже начальник жандармерии Мустанов и софийский градоначальник Трифонов. Подбивая правящую партию земледельцев к первому шагу - антимонархической революции, коммунисты активно готовились к захвату власти. Белогвардейцы были для них костью в горле, которую во что бы ю ни стало требовалось удалить. Имелись и другие силы, пытающиеся, как Корнилов в России, спасти страну. Был создан союз "Народный сговор" во главе с А. Цанковым, А. Грековым и X. Калафовым, опирающийся на офицеров и унтер-офицеров, уволенных из армии после капитуляции Разумеется, союз искал контактов с Кутеповым. И Кутепов на такие контакты шел - он не был ни политиком, ни дипломатом, он был солдатом и видел, что происходит в Болгарии. А коммунисты на этих связях играли. Подготавливая собственный переворот, они, как и в России, пугали страну правым переворотом. Государство было на грани гражданской войны.

Штаб Врангеля призывал к осторожности. Был срочно возвращен в строй и направлен в Болгарию лучший дипломат - ген. Шатилов. Его оценка ситуации гласила:

"Положение Русской армии в Болгарии в случае вооруженного выступления земледельцев, поддержанных местными большевиками, будет чрезвычайно затруднительным. В этом случае нам необходимо соблюдать полнейший нейтралитет, дабы не вызвать к себе взрыв вражды со стороны болгарского народа и иностранных держав. Этого же требует наш долг по отношению к принявшей нас стране. При этом положение наше будет значительно облегчено, если болгарская армия окажется на стороне короны. Если же она расколется и в большей своей части окажется на стороне земледельцев, то обстановка для нас сложится значительно тяжелее, но и в этом случае я не вижу оснований отказаться от нашего нейтралитета, так как конец борьбы будет означать возвращение к существующему ныне политическому положению. Только в одном случае обстановка может заставить нас выйти из положения нейтральных зрителей, именно, если выступление будет организовано земледельцами, руководимыми коммунистами, так как успех в борьбе, одержанный левыми партиями при этой группировке сил, имел бы первым последствием расправу с нами".

Миллер подготовил от имени Врангеля приказ русским частям в Болгарии находиться в состоянии полной готовности, но не принимать участия в боевых действиях внутри страны, а в случае чего отступать в Югославию... Только левые группировки Болгарии не собирались начинать активных действий, пока не нейтрализованы белые войска. В прессе и с трибун они до предела раздули опасность правого переворота, подтолкнув правительство к акциям против врангелевцев. Полиция совершила внезапный налет на кутеповскую контрразведку, арестовала ее начальника Самохвалова. При обыске обнаружили ряд документов, признанных компрометирующими - сведения о болгарской армии, состоянии дорог, подвижного состава (каковые действительно собирались), списки агентурной сети контрразведки, схемы каналов связи между Тырново, Софией и Белградом, фигурировали и какие-то приказы Врангеля, которые квалифицировались как подготовка государственного переворота - белое командование признало их подброшенными фальшивками, указав на ряд неувязок и неточностей в них. Одновременно власти произвели налеты с обысками на русскую военную миссию и квартиру Кутепова. Охрана, поднятая по тревоге, ощетинилась винтовками и пулеметами, намереваясь принять бой за своего командира, но Кутепов остановил готовое начаться кровопролитие и приказал конвойцам сдать оружие болгарам. Начальник штаба болгарской армии Топалджиков по телефону вызвал Кутепова в Софию, гарантируя возвращение. Там он был арестован.