Ципора Кохави-Рейни - Королева в раковине

Давно не было такой холодной зимы, как в 1933 году.

По улицам рабочих кварталов шатаются пьяные и орут «Хайль Гитлер». И это те же самые рабочие, что поддерживают социал-демократов и коммунистов. Агитаторы предупреждают: не угощайтесь пивом, которое предлагают незнакомые люди. Это нацисты, которые любыми средствами стараются привлечь на свою сторону избирателей. Это они спаивают рабочих бесплатным пивом, в которое добавлена водка. Голод, безработица, отчаяние загоняют наивных людей в пьяную ловушку. Они не видят, что их жизнь хоть немного улучшается.

Представитель правых сил Фон Папен, юнкеры, магнаты тяжелой промышленности Крупп и Тиссен требуют отставки действующего канцлера генерала Фон Шлейхера, который решительно настроен вернуть порядок в государство. Дряхлый президент возражает против требования канцлера распустить парламент и поставить вне закона нацистов и коммунистов, ибо, по мнению президента, это требование противоречит конституции. Генерал Шлейхер подает в отставку после двух месяцев своего правления. Те же силы, что способствовали его отставке, требуют от президента назначить канцлером сильного лидера.

30 января 1933 года. Дом Френкелей потрясен роковым известием. Фердинанд ворвался с сообщением о том, что Гитлер стал главой правительства. В доме, как обычно, подумали, что Фердинанд шутит. Тогда он включил радио, и все застыли в ужасе. Домочадцы приникли к приемнику, который вещал о том, что канцлером назначен Гитлер. Все собрались в кабинете и слушают, как анализируют шансы гитлеровской коалиции. На последних выборах фракция нацистов стала самой большой в рейхстаге, но противники нацистов склоняются к мнению, что новое правительство падет так же, как предыдущие, из-за недостаточного числа министров от нацистской партии. Телефонный звонок врывается в тягостную атмосферу дома.

— Первым делом, надо вывезти детей из Германии, — слышен по ту сторону провода взволнованный голос Филиппа Коцовера. — Бертель девочка талантливая, отец хотел, чтобы она училась в интернате в Англии.

Гейнц слушает опекуна своих младших братьев и сестер. Бертель бьет кулаком по руке Гейнца и кричит:

— Я еду в Палестину, для меня другой страны нет!

Филипп говорит, что он скоро придет, чтобы обсудить ситуацию.

Германия охвачена праздником. Тихая площадь у дома Френкелей шумит и освещается пламенем факелов. Звучит песня, гремят барабаны. Процессия флагов и факелов возбуждает любопытство жителей. Им интересно наблюдать марш гитлеровской молодежи, разрывающий тишину площади трубными звуками победы. Флаг на крыше нацистского клуба высвечен мощным прожектором.

Обеденный стол пуст. Вильгельмина, вся светясь и сверкая от радости, торжественно сообщает, что берет в этот вечер отпуск. Пятна гнева проступают на лбу деда, глаза его горят.

— Не помнится мне, — говорит он, — что произошли изменения в нашем договоре, время вечернее, а ужин не готов.

— Весь народ празднует, — отвечает повариха.

Дед не верит своим ушам:

— Вильгельмина, это нацисты празднуют, а не весь народ, — голос деда гремит, чуб его трясется.

— Уважаемый господин, Гитлер пришел к власти законным путем, значит он законно глава всего народа.

— Если ты выйдешь сегодня вечером — праздновать с нацистами, можешь в этот дом не возвращаться, — дед указывает на дверь и ударяет кулаком по столу. — Ты нарушаешь договор. Дом для тебя закрыт.

Вильгельмина посылает деду высокомерный взгляд и отвечает грубым голосом, что она выходит праздновать со всем народом.

— Забирай свои вещи с собой и оставь на этом столе свой адрес. Пришлю тебе заработную плату по почте.

Вильгельмина достает из сумки карандаш, записывает адрес и впопыхах собирает свои вещи в чемодан.

Площадь перед домом уже полна народа. Вздымаются руки, горланят голоса «Хайль Гитлер! Смерть марксизму! Смерть евреям!»

Еврейский дом сотрясается от песни:

В доме Френкелей царит паника. Гейнц ведет себя так, словно жизнь кончена. Дед приказывает:

— Опустить жалюзи и портьеры!

Приемник беспрерывно вещает что-то о новом правительстве. Нервы деда не выдерживают:

— Выключите радио!

С печальным лицом и опущенными плечами он плетется к воротам. Гейнц, Фердинанд, Лоц и Бумба следуют за ним, не говоря ни слова. Дед задвигает железный замок с режущим душу скрежетом. С этой ночи никто не входит и не выходит через железные ворота, через служебный вход для домработниц и арочный широкий вход для телег, нагруженных продуктами, и карет.

Бертель прижалась лицом к оконному стеклу, чтобы разглядеть шумную площадь. Садовник Зиммель, стоящий сзади нее, пытается разыскать свою подругу детства, старуху Урсулу, служанку покойной баронессы, завещавшей дом нацистам. Вот она пытается изо всех старческих сил догнать факельное шествие, которое теперь, обогнув площадь, движется навстречу старухе. Строй расступается, и старая Урсула, проживающая в доме покойной «вороньей принцессы», ковыляет между факелами и флагами, развевающимися на ветру. Шествие покидает площадь, направляясь к зданию правительства, чтобы поздравлять Гитлера.

Бертель уходит в свою комнату. Гейнц запрещает ей покидать дом из-за ее еврейской внешности.

Бертель задумчиво сидит на краешке кровати. Она предчувствовала давно, что эти мерзавцы, марширующие строем по улицам с факелами, флагами и плакатами против евреев и марксистов, захватят власть. Покойный отец ошибался. Ведь он сказал ей, что граждане Германии не дадут преступникам взять власть в свои руки. Каждый раз, когда она начинала говорить о евреях, он цедил сквозь зубы: «Помни, ты немецкая девочка, как все немцы. Германия твое отечество!» В отличие от деда, отец преклонялся перед французской культурой и вовсе не думал, что Германия превыше всего. В глубине души он знал, что землетрясение, которое колеблет Германию, может привести к власти силы зла. Именно в этом причина того, что он полагался на Филиппа, составляя завещание, и возлагал на него ответственность за Бумбу и Бертель, которых в случае опасности необходимо вывезти из Германии.

Гитлер — глава правительства. Адвокат Рихард Функе примчался к деду, вошел в еврейский дом, а на лацкане его пиджака красовалась нацистская эмблема. Функе убежден, что новая власть не даст евреям держать литейную фабрику, на которой производят обоймы для патронов. Функе уважает деда и предупреждает его, чтобы не было у него иллюзий в отношении нацистов. Гитлер выполнит свои обещания, данные народу. Германия будет очищена от евреев. Функе предлагает деду передать руководство фабрики в его руки. Дед возражает.