В. Духопельников - Иван Грозный

В Александровской слободе Иван создал своего рода полу-монашеский-полурыцарский орден. Поступая на службу, опричники клялись отречься даже от родителей и подчиняться только воле государя и поставленных им начальников. Они клятвенно обещали разоблачать опасные замыслы, грозящие царю, и не молчать обо всем дурном, что узнают. Опричники готовы были убивать, грабить, разорять любого, на кого им укажут. Таким образом, возможность безнаказанного и легкого обогащения привлекала в опричнину немало свободных людей и иностранцев. Опричники носили черную одежду, сшитую из грубых тканей, к коню приторачивали собачью голову и метлу. Этот их отличительный знак символизировал стремление «грызть и выметать» из страны измену.

Такой монашеский орден пародировал жизнь монастыря. Иван мог сегодня казнить людей, а завтра целый день стоять на коленях в церкви и замаливать грехи. Возможно, поэтому монашеская жизнь функционировала в Александровской слободе в дни, «свободные» от дел. Здесь Иван был игуменом. Его ближайший сподвижник по опричнине Малюта Скуратов – пономарем. Возвращаясь из карательного похода, опричная «братия» перевоплощалась в монахов. Рано утром царь с фонарем в руках лез на колокольню. Здесь его уже ожидал пономарь Малюта Скуратов. Они звонили в колокола, созывая остальных в церковь на молебен. Служба продолжалась – с небольшим перерывом – шесть часов. Все это время Иван усердно молился и пел вместе с церковным хором. После службы все отправлялись в трапезную. Здесь игумен стоял смиренно в стороне и следил за трапезой иноков. Остатки пищи отдавали больным и нищим. Такая монастырская жизнь могла продолжаться несколько дней, после чего Иван возвращался к очередным казням.

Опричнина представляла собой очень сложное историческое явление, в котором черты нового причудливо переплетались со старым, отживающим. Задуманная с целью искоренения сепаратизма, она сама вносила в жизнь страны элементы децентрализации.

В результате создания особого «государева удела» в опричнину вошли три категории земель. Во-первых, это были дворцовые владения, которые обслуживали хозяйственные нужды царского двора. Во-вторых, северные районы страны с черносошным общинным крестьянским населением: Устюг, Северная Двина, Каргополь, Вага, Вологда и Галич. Эти районы давно были связаны с государевым двором и казной, куда они платили важнейшие государственные налоги, и включение их в опричнину преследовало преимущественно фискальные цели. Третью категорию земель составляли районы поместного и вотчинного землевладения: Можайск, Вязьма, Козельск, Белев, Малый Ярославец, Медынь, Суздаль и две новгородские пятины – Бежецкая и Обонежская. Это были уезды, за исключением Суздальского, с преобладанием мелкого вотчинного и поместного землевладений. В большинстве из этих районов еще сохранилось много свободных земель, которые можно было раздать помещикам. Здесь предполагалось «испоместить» (разместить, поселить, предоставить земли) основную массу опричников, выселив землевладельцев, не принятых в состав опричного двора.

Наряду с черными, дворцовыми и владельческими землями в опричнину попала юго-западная часть города Москвы, где были сосредоточены дворцовые службы. В 1566–1568 годах в опричнину отписали некоторые волости Севера. Потребность опричников в земле удовлетворялась в это время за счет конфискованных царем владений в земских уездах. В 1569—570 годах опричниной стала часть Белозерского уезда, где находились владения убитого боярина И. П. Федорова и Старица – владение двоюродного брата царя Владимира Андреевича. Включая в опричнину наиболее экономически развитые районы государства, царь стремился укрепить собственную базу, опираясь на которую можно было бы нанести очередной решительный удар по своим политическим противникам, укрепить свою личную, самодержавную власть.

В руках государя опричнина стала мощной военно-карательной организацией. Сразу после ее введения был казнен человек большого ума, талантливый военачальник, ростовский боярин А. Б. Горбатый-Шуйский. Князя Куракина и князя Немого-Оболенского, которые поддерживали Старицкого, постригли в монахи. Жертвами опричнины стали и двое знатных дворян – князь Иван Кашин и князь Дмитрий Шевырев, – которые не входили в думу. В официальном летописном отчете об учреждении опричнины сказано, что после казни изменников царь «положил опалу» на некоторых дворян и детей боярских, «а иных сослал в вотчину свою в Казань на житье з женами и з детми». Там они получали земли, хотя значительно меньших размеров, чем те, которыми владели раньше. Бывшие же их земли царь забирал в опричнину. Жертвами Ивана стали не обычные дворяне, а титулованная знать: князья Ярославские и Ростовские. По подсчетам историка Р. Г. Скрынникова, в ссылку попало примерно 180 человек. Причем не дворяне вообще, как утверждал историк Б. Веселовский, а верхушка княжеской аристократии (княжеский титул носили две трети ссыльных).

К весне 1566 года начало усиливаться всеобщее недовольство опричниной. Царь пошел на компромисс – возвратил из ссылки некоторых бояр и созвал Земский собор. Членами собора 1566 года стали 205 представителей знати и дворян и 43 дьяка и подьячих. Правда, никто из них не избирался, а все получили назначение от правительства. Впервые на собор приглашались представители купечества. По подсчетам Р. Г. Скрынникова, они составляли пятую часть от общего числа членов собора. С помощью собора Иван IV надеялся ввести новые налоги, переложить на плечи земщины военные расходы, все бремя Ливонской войны. Члены собора пошли навстречу пожеланиям властей и утвердили введение чрезвычайных налогов для продолжения войны. Однако взамен они потребовали от царя политических уступок – отмены опричнины. На соборе более 300 земских служилых людей «биша ему челом и даша ему челобитную за руками о опришнине, что не достоит сему быти». По словам царского слуги лейб-медика Альберта Шлихтинга, земцы обратились к царю с протестом против произвола опричных телохранителей, причинявших земщине нестерпимые обиды. За этот поступок 300 челобитчиков попали в тюрьму, откуда вскоре были выпущены. Однако 50 человек, признанных зачинщиками, подверглись торговой казни: их отколотили палками на рыночной площади, нескольким урезали языки, а дворян В. Пронского, И. Карамышева и К. Бундова обезглавили.

Оппозицию поддержало влиятельное духовенство. 19 мая 1566 года митрополит Афанасий демонстративно сложил с себя сан и удалился в Чудов монастырь. Распри с духовными властями, обладавшими большим авторитетом, поставили царя в трудное положение, и он пошел на уступки в выборе нового кандидата в митрополиты. Им стал игумен Соловецкого монастыря Филипп (в миру Федор Степанович Колычев). В его лице земская оппозиция обрела одного из самых деятельных и энергичных вождей. Колычев согласился занять митрополичий престол, но при этом потребовал распустить опричнину. Это вызвало недовольство Ивана. И после «серьезных» переговоров Филипп публично отрекся от своих требований и обязался «не вступаться» в опричнину и в царский «домовной приход». Он обещал не оставлять митрополию из-за опричнины. Однако Филипп делал все возможное, чтобы не допустить казней представителей земской оппозиции. (Впоследствии Колычев был зарезан в монастыре одним из руководителей опричнины – Малютой Скуратовым.) Как видим, попытки политического компромисса на этот раз не удались.