Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

1 июля 1971 года Киссинджер в Пекине встретился с Чжоу Эньлаем и Мао Цзэдуном. 15 июля было объявлено, что Никсон в начале 1972 года направится с визитом в Китай. (В феврале 1972 года, выступая на банкете в Шанхае, Никсон скажет: «Наши два народа сегодня держат будущее мира в своих руках».) На переговорах с Мао Цзэдуном он задал вопрос: «Почему это Советский Союз на границе с вашей страной дислоцировал больше войск, чем на границе с Западной Европой?» {326} 326 Галенович Ю. Мао, Никсон и СССР//Свободная мысль. М., 2009.

Советский Союз ответил Китаю сильным геополитическим ходом: в августе 1971 года в Дели Громыко подписал договор о мире и сотрудничестве между Индией и СССР.

Кроме того, Никсону было направлено приглашение посетить Москву в мае или июне 1972 года, на которое американский президент ответил согласием. Имея в пассиве абсолютно бесперспективный военный конфликт во Вьетнаме, американцы тоже были заинтересованы договариваться. К тому же в ноябре 1971 года началась война между Индией и Пакистаном, военным союзником США, и было очевидно, что за каждым участником конфликта стоит сверхдержава.

Война началась из-за восстания в Восточном Пакистане (ныне Бангладеш), отделенном от собственно Пакистана двумя тысячами километров индийской территории и населенном бенгальцами, родственными населению соседней индийской провинции Бенгалии. Оставляя свою колонию в 1947 году, Великобритания, руководствуясь принципами своей дипломатии («разделяй и властвуй»), «сконструировала» оставляемые территории с глубоко заложенным конфликтом. В 1971 году началось обширное восстание бенгальцев, его поддержало правительство Индии, что и привело к военным столкновениям и на границе Индии, и собственно Пакистана. Положение пакистанских войск в Восточном Пакистане было безнадежно. Но что будет дальше?

В сложившейся ситуации Вашингтон опасался мощного удара индийских войск по Пакистану. В США, как пишет Александров-Агентов, «возникла настоящая паника». Никсон обратился к Брежневу с четырьмя письмами и одним устным посланием, требуя остановить конфликт и восстановить территориальную целостность своего союзника. Брежнев отвечал в дружественном тоне, предлагая совместными усилиями убедить пакистанское руководство предоставить независимость восставшему Восточному Пакистану.

В Бенгальский залив были направлены восемь кораблей ВМФ США, включая авианосец.

Но тем временем военные действия в Восточном Пакистане закончились поражением пакистанцев, и часть проблемы отпала сама собой. Остался вопрос — начнется ли настоящая война Индии с Западным Пакистаном?

Никсон потребовал от Брежнева гарантировать, что Индия не начнет масштабных военных действий. И после консультаций с президентом Индии Индирой Ганди советский руководитель дал такую непубличную гарантию. (Советское правительство неоднократно поддерживало И. Ганди вплоть до выделения ей финансовой помощи для предвыборных мероприятий.) {327} 327 Полторанин М.Н. Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса. М., 2010. С. 293.

В своих мемуарах Никсон отмечал напряженность тех событий и, пожалуй, даже сгустил краски: «Используя дипломатические сигналы и закулисный нажим, мы смогли спасти Западный Пакистан от нависшей над ним угрозы индийской агрессии и господства. Мы также еще раз избежали крупной конфронтации с Советским Союзом» {328} 328 Александров-Агентов А.М. Указ. соч. С. 220. .

Но вот «индийская угроза» схлынула, и подготовка к встрече двух лидеров продолжилась. 20 апреля в Москву прилетел с тайным визитом Киссинджер (чтобы избежать ненужных утечек), — обсудить повестку дня для своего шефа. Он провел переговоры с Брежневым и Громыко, утрясая остающиеся разногласия по договорам ПРО и ОСВ и ставя во главу угла вопрос о Вьетнаме, где США завязли, но еще надеялись избежать позорного поражения. Единственное, что мог предложить Брежнев, — это обещание призвать Ханой к большей сдержанности и настаивать на скорейшем возобновлении американцами мирных переговоров с ДРВ в Париже.

Американцы понимали, что Москва не способна оказать им необходимую поддержку, и поэтому прибегли к силовым доводам — 8 мая начались ожесточенные бомбардировки столицы ДРВ Ханоя, крупнейшего порта Хайфон и других пунктов управления и снабжения. Бомбардировки и минирование портов Никсон сопроводил письмом в Кремль, призывая немедленно прекратить наступление северян на юге и обещая в случае урегулирования конфликта вывести американские войска из Вьетнама через четыре месяца.

Это было отчаянное решение — попытка действовать напролом.

Брежнев в ответ потребовал прекращения бомбардировок и блокады ДРВ, но о предстоящей встрече не сказал ничего, выводя эту тему из круга обсуждаемых острых вопросов. И действительно, Москва, заинтересованная в переговорах, в неменьшей степени была заинтересована в укреплении позиций в Индокитае, тем более во Вьетнаме она испытывала сильную конкуренцию Пекина.

При этом в Вашингтоне тоже не могли не думать о вьетнамской проблеме.

«Американский народ, похоже, требовал от правительства одновременного достижения двух несовместимых друг с другом целей: им хотелось, чтобы война окончилась и чтобы Америка не капитулировала. Эти двойственные чувства разделялись также и Никсоном, и его советниками. Стремясь провести американскую политику через это море противоречий, Никсон избрал третий вариант— так называемый путь «Вьетнамизации», не потому, что он считал это блестящим выходом из положения, а потому, что согласно его суждению это был относительно безопасный способ сохранить равновесие между тремя ключевыми составляющими американского ухода Вьетнама: поддержанием морального состояния внутри Америки на должном уровне, предоставлением Сайгону честного шанса самостоятельно встать на ноги и обеспечением для Ханоя стимула к урегулированию. Поддержание всех этих трех сложносочетающихся политических факторов стало бы решающей проверкой умения США претворить в жизнь решение уйти из Вьетнама» {329} 329 Киссинджер Г. Указ. соч. С. 618. .

Брежневу стоило больших усилий удержать своих товарищей по Политбюро от резких антиамериканских действий, к чему склонялись Шелест, Подгорный, Полянский. Если бы настроения в советском руководстве качнулись в ту сторону, разрядка, это хилое дитя враждующих родителей, была бы надолго отправлена в реанимацию. Но Брежнева поддержали Косыгин, Громыко, Суслов, Андропов.

Впрочем, Косыгин вначале предлагал нечто противоположное, что хорошо видно из дневника сотрудника Международного отдела ЦК КПСС, впоследствии помощника президента СССР М.С. Горбачева Анатолия Черняева. Вот фрагмент записи разговоров Брежнева по селектору с Косыгиным, а потом с Громыко: