Сборник статей - Личности в истории. Россия

Сам же Ефремов критиковал персонажей, которых выписывали в то время фантасты, говоря, что эти невежливые, невыдержанные, плоскоиронические герои больше похожи на скверно воспитанных современников, чем на людей будущего. Он считал, что человеку надо обязательно давать идеальное, конструктивное, позитивное, чтобы можно было развиваться, к чему-то идти.

Так нуждаемся ли мы в ефремовских идеях единства человека и мира, в его радостном принятии жизни, природы? И в непринятии противопоставления общества и природы, бессмысленной и жестокой борьбы за власть с себе подобными? Разве мы не мечтаем о таком мироустройстве, когда можно пробежать по планете, не поранив ноги, как в «Туманности Андромеды», и всем вместе работать, исполняя единую созидательную миссию?

Путь воспитания ума и воли

Одним из последних в беседе был вопрос о самой личности Ефремова. Удивительный человек: могучий, уравновешенный, независимый в мыслях и поступках, знающий истинную цену слова. «Эмоциональный интеллект», как о нем говорили современники.

«Перед человеком нового общества встала неизбежная необходимость дисциплины желаний, мысли и воли. Изучение законов природы и общества, его экономики заменило личное желание на осмысленное знание. Когда мы говорим: „Хочу“, мы подразумеваем: „Знаю, что так можно“».

Вот он где, Ефремов-философ, стоящий во весь свой рост. Сознание человека, основанное на истинном знании законов природы, – вот тот параметр, который отвечает за процесс самоорганизации (говоря языком современной науки синергетики).

Природа. Ефремов ее не боготворил. Он просто не переставал повторять, что человек должен быть с природой на «Вы» и на «ты» одновременно и что этому надо учиться:

«Важнейшая сторона воспитания – это развитие острого восприятия природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе – это, собственно, остановка в развитии человека, так как, разучаясь наблюдать, человек теряет способность обобщать».

«Туманность Андромеды»

Ефремов – историк. Как ни удивительно, но до середины 80-х годов прошлого столетия в стране практически не было художественных книг о Египте, кроме ефремовских «Таис Афинской» и «На краю Ойкумены». Это было единственное средство популяризации древней культуры. Об Индии можно было что-то найти, но «Лезвие бритвы» оставалось популярной книгой, в которой говорилось о Древней Индии. Довольно долго ни у кого, кроме как у Ефремова, нельзя было прочитать о йоге и о нашем ее восприятии. Его историческими романами зачитывались поколения от 7 до 70. Читателя влекла тайна, скрытая в самом человеке:

«Внутри самого человека есть нераскрытые могучие силы, пробуждение которых путем воспитания и соответствующих тренировок приведет к высокой духовной силе, о какой мы мечтали».

«Лезвие бритвы»

Увлечение индийской йогой могло закончиться для него в то время десятью годами лагерей, поэтому он вынужден был ее мудрость облекать в приключенческую форму своих романов. В книгах он вкладывал меч в руки Музы, но только для защиты, а не для нападения, будучи глубоко уверен, что «прекрасное служит опорой души народа». Красота для Ефремова – это то «лезвие бритвы», по которому суждено пройти человечеству, прежде чем достичь будущего – Эры Встретившихся Рук:

«Красота существует, как объективная реальность, а не создается в мыслях и чувствах человека. Красота – это наивысшая степень целесообразности, степень гармоничного соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме.

Красота – это чувство меры. Основа культуры – это понимание меры во всем. Я представляю себе эту меру чем-то чрезвычайно тонким, почти невидимым из-за чрезвычайной остроты – лезвием бритвы».

«Лезвие бритвы»

Сейчас модно выбирать то десять, то двадцать, то сто имен России. Но среди них, я уверена, не будет имени Антиоха Кантемира, первого русского писателя.

Строго говоря, он и русским-то не был: отец – молдавский князь, мать – из рода византийских императоров. Занесла судьба в чужую страну, есть знатность, достаток (по нашим меркам, богатство) – живи и радуйся. Он и жил. И радовался, конечно. Но по-своему.

Характер Антиох Кантемир имел книжный, тихий, домашний. Из него получился бы прекрасный ученый, недаром еще лет в 18–20 его прочили в президенты только что открытой Академии наук. И человек он был мягкий, добрый, никогда не мог настоять на своем. Даже на братца, отобравшего у него наследство, не возроптал, только урезал свои и без того скромные расходы.

Почему же он все время оказывался в гуще событий – то возводил на престол Анну Иоанновну, то гремел на всю страну своими сатирами, острыми и язвительными, то переводил научные труды, которые запрещали и объявляли богопротивными?

Князь Антиох Дмитриевич Кантемир

Наверное, время было такое – время перемен. Своей мощной рукой Петр выдернул Россию из затянувшегося средневековья, и она пыталась наверстать все столетия, на которые отстала от Европы. Каждый дееспособный человек – на вес золота, каждый неравнодушный может внести свой вклад в историю. Но не каждый к этому стремится. Кстати, ничем это время от нашего не отличается. А много ли вокруг Кантемиров? Люди предпочитают жить в тихом семейном кругу или строить карьеру. А история… Пусть ее делают… ну, не знаю… пусть она сама как-то делается.

Значит, просто человек был такой, этот Антиох Кантемир?

«В уме и науках от всех лучший»

В его случае не оправдалось правило «на детях гения природа отдыхает». И отец, и дед Антиоха были людьми выдающимися, даже великими. Дед его Константин прославился военными дарованиями и отчаянной храбростью и добился титула правителя Молдавии – господаря. Отец, Дмитрий Кантемир, в юные годы долго жил в Константинополе – в заложниках у турок (так Порта добивалась послушания от подвластных правителей). Но благодаря этому много учился и свободно говорил на турецком, персидском, арабском, греческом, итальянском, русском и молдавском, знал старославянский и французский. Он стал известен в Европе как историк, философ и математик, музыкант и архитектор, был избран в члены Берлинской академии. Мать, Кассандра Кантакузин, тоже была женщиной незаурядной, высокообразованной и всецело посвятила себя воспитанию детей.

Выбирая путь в политических и военных перипетиях начала XVIII века, князь Дмитрий безоговорочно принял сторону России. Вернее, Петра Великого, чьим соратником стал, потеряв при этом родину, княжество, безопасность. Для Антиоха Петр на всю жизнь остался идеалом правителя, и ради продолжения его дела младший Кантемир был готов на любые жертвы.