Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том Ι

Пустыньку, — верст пять отсюда — в лесу. Женщины здесь, как и в Скиту, не бывают. Но на пещерах и в Киновии бывают; на пещерах — выстроены гостиницы. — Непочтительная дама в белом. — В Пустыньку и оттуда ехали шагом; о. Леонид страшно надоел болтовней о своих заслугах и бранью всего нынешнего, в котором забывает себя одного. — Тишина в Пустыньке привлекательная. Едва упросил не звонить. Красоты и великолепия всех храмов здесь и в Москве не опишешь и не упомнишь. — Вернувшись в Лавру, у себя виделся с магистром Соколовым — земляком, принесшим свое магистерское сочинение — о протестантах, — с о. Иосифом, которого звал в Японию учить певчих, и согласился. — К о. Наместнику ужинать. — Страшное явление неприличного гнева его, лишь только — о певчих. «Не позволю взять никого! Митрополиту пожалуюсь! Не подговаривайте!» Горькие чувства и мысли испытал я — не за о. Иосифа, которого, возможно, я и не взял бы, а за о. Леонида. Что за феномен! Поужинали мирно, но мне вспомнилось… Вот она дружба–то! И христианское участие тоже! Как до дела — и не выслушивают, сейчас в бороду готовы вцепиться. Впрочем, не из духовных, а из военных, — шпицрутенное и благочестие. Приятнейший из дней крайне испорчен был под конец. В первый раз в жизни наткнулся на такое непонимание интересов Церкви в лице видном.

30 мая 1880. Пятница. В Москве

Утром в восьмом часу — в Академию. О. ректор ласково принял, угостил чаем в кабинете. Пришел и Наместник о. Леонид. Ректор показал залу Академии с великолепнейшей росписью потолка и старинною печью. Дом Академии прежде был Дворец, построенный для Елисаветы Петровны, и потому стены, потолок и ниши окон изукрашены. Призванный ректором студент Ал. Вас. Мартынов показал остальное в Академии: аудиторию, комнату жилую, где не так чисто и элегантно, как в Петербургской академии, — паркетный пол не натертый, пыльно. — Библиотеку показал библиотекарь; превосходное здание, нарочно для библиотеки построенное, — восемь зал с арками вверху и восемь внизу; в библиотеке много редких рукописей, многотомных редких изданий (acta Sanctorum [47] Сборник текстов с рассказами о подвигах и жизни святых ( лат. ) — примеч. сост. Указателей. ), — «Отче наш» на сотне языков — старая книга. — Вернувшись из Академии, осмотрел лаврскую ризницу. Если бы выключить пожертвования Анны Иоанновны, Платона и Филарета, что бы осталось! — А кричат о богатствах! Ризы преподобного Сергия, конечно, бесценное сокровище, но в другом роде. — Осмотрели живописную, начальник которой о. Симеон, автор «Приобщения пред смертию Преподобного Сергия», — земляк, вяземский, вчера познакомившийся вечером у о. Аполлинария. Обещал копию «Приобщения». Осмотрели все заготовленное по живописи и всю школу. — К молебну, пред которым простился с студентом Мартыновым и магистрантом Розоновым (которого видел сидящим в спальне студентов), принесшим для Миссии свое сочинение — «Евсевий». Отстояв конец обедни, вышел служить пред мощи преподобного Сергия. Пели все певчие; народу — полон храм. А мне грустно–грустно было, что до сих пор из Лавры и Москвы — нет тружеников для Миссии и. прикладываясь к мощам Святого Сергия, я не мог воздержаться умственно от жалобы: «Буду судиться с тобою пред Господом — отчего не даешь миссионера в Японию». — Наместник благословил иконой преподобного Сергия. — Пообедали у него. Прощаться пришел о. Алек. Сахаров. — О. ректор Академии — На станцию железной дороги; по правую руку дороги — дом Кудрявцева. — На вокзале в Императорской комнате — Варвара Дмитриевна Мусина–Пушкина. В вагон. — Николай Никитич Коцинский. Меня удивило в разных отношениях. — Дай Бог, чтобы нашелся миссионер из Московской академии. — До Хотькова монастыря с Коцинским. — После до Москвы Наместник терзал пошлейшими анекдотами. Видно, что не из духовных, и анекдоты–то все пустые и пошлые. До Саввинского Подворья Наместник так и не дал покою под предлогом успокоения. — Нашел на столе письмо Ольги Евфимовны, о Ф. Алек. [Феодосии Александровне], что ее теперь взять в Японию. Посоветовавшись с Преосвященным Алексеем, поехал в монастыри; Знаменский — о. Сергий дал пять экземпляров Апологии, 50 рублей, показал Церковь и Дворец Михаила Федоровича, где поразила одна комната, похожая на японскую, на втором этаже, — сосуд игрушечный и прочее. — В Сретенском о. Виктор, старик, едва вышедший, сказал, что вследствие указа Высокопреосвященного Иннокентия (вот, мол, это тебе за то, что ты не пожертвовал на Японскую Миссию — пропажа 30 тысяч) — уже пожертвовал тысячу рублей — а теперь не дал ничего. — В Высокопетровский. О. Григорий — очень ласково. Его брат на фисгармонии сыграл кое–что; прогулялись в саду; братия монастыря пожертвовала сто рублей.

31 мая 1880. Суббота. В Москве

Утром — письмо к о. Исайи в Петербург с накладной, чтобы принял 18 ящиков, — к о. Феодору Быстрову — о том же, — к Ольге Евфимовне Путятиной, что Феодосию Александровну теперь в Японию взять не могу. — Сестра Феодосьи Александровны; отдал ей книгу из Петербурга, взяла еще пояс мой. Мадам Пассен пришла взять прощальное благословение, просил писать, дал адрес в Японию. Когда–то, шесть лет назад, писаное о Японии расположило ее к Миссии — можно видеть, как полезно писать о Миссии. — Поехал в Монастыри. Андрониевский. О. Модест показал храм, где под спудом мощи святого Андроника и Саввы, — первый был ученик преподобного Сергия. В комнате о. Модеста — великолепная икона двух чудотворцев — в серебре. — Накрапывавший дождь помешал подробнее видеть монастырь. — В Покровском о. Иоиля не застал. О. Геронтий своею суетнею возбуждал улыбку у одной из своих гостий. О. Митрофан угостил рябиновкой. В Новоспасском — Преосвященный Порфирий дал книги для Миссии, обещал и денег, поговоря со старшей братией. — Преосвященный Иоанн дал по шесть экземпляров своих брошюр о религиозном состоянии Америки — Показали Собор, наподобие Успенского, с отличною росписью, в коей, между прочим, представлен Страшный Суд, над которым и Император Николай Павлович призадумался, представлены Цари с сияниями, точно святые; гут же Церковь рода Шереметевых. В Симоновском монастыре, на конце Москвы, за рекой, — о. Евстафий подарил сто экземпляров своего сочинения о молитве Господней, сто рублей денег, брошюрки, угостил закуской, показал Собор, — Церковь, построенную Феодором Алексеевичем, с пятью престолами, Церковь у своих келий — над воротами. Вернувшись, нашел у себя студента Мартынова. — О Коцинском — хвалит, но какое–то сумасшествие, вследствие которого не мог учиться в Петербургской академии. — Михаил Никифорович Катков — благодарить, что был на экзамене у него в Лицее. Просидел минут десять. Обед в беседке. После — к всенощной в Вознесенский монастырь, что в Кремле; во время шесто–псалмия — в Никитский; стоял в алтаре. После всенощной к игуменье — матушке Алевтине. Повидался со слепой матушкой Флорою, бывшею игуменью, которая помнит, как я десять лег назад приходил в монастырь. Слепая старица дала на Миссию пять рублей и четки. — Вернулся в одиннадцатом часу; всенощная кончилась почти в десять часов, с семи начавшись.