Алексей Зотов - Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро

По понятным причинам русская пресса того времени не освещала печального события, связанного с захоронением генерала Моро, равно как и похороны фельдмаршала М.И. Кутузова, состоявшиеся шестью месяцами ранее в Казанском соборе, прошли малозаметными для газет. По крайней мере, мы не нашли каких-либо письменных упоминаний об этом.

Только через два месяца, а именно 7 ноября 1813 года «Санкт-Петербургские Ведомости» № 89 от пятницы, ноября 7-го дня в разделе «Иностранные происшествия» поместили короткое сообщение о вдове Моро:

«Лондон, 5 октября нового стиля (из «Берлинских Ведомостей»):

Супруга покойного генерала Моро, после болезни своей, ныне начала выезжать из дому. Послезавтра в здешней католической церкви будет отправляемо торжественное поминовение по ея супругу. Она родом из Иль-де-Франс. Вскоре после отправления генерала Моро в Америку лишилась она своей матери, госпожи Гулот, также обоих братьев, и потому, возвратившись из Америки в Европу, хотела в Париже устроить свои дела о наследстве. Но по прибытии в Бордо едва было позволено ей остаться на берегу столько времени, чтобы успеть отдохнуть от путешествия, а потом приказано ей удалиться из Франции. Ея имение ныне, вероятно, конфисковано».

Два мощных наводнения заливали подвалы церкви. Одно произошло в 1824 г., а другое — через сто лет, в 1924 г.

Трагическая судьба постигла храм, в котором захоронен Моро, после революции. Меньше чем через год после захвата власти большевиками — в 1918 году у прихода отобрали все дома, расположенные на Невском проспекте и на Итальянской улице. Прекратились и занятия в гимназиях.

В марте 1923 года арестовали главу Римско-католической церкви в России архиепископа Яна Цепляка, настоятеля храма Святой Екатерины Константина Будкевича, каппеланов храма Яна Василевского, Павла Ходневича и еще 11 католических священников. Их обвинили в противодействии изъятию церковных ценностей из храмов и контрреволюционной пропаганде, ведущей к ослаблению пролетарской диктатуры.

Часть из них была казнена, другие высланы из страны или получили длительные сроки тюремного заключения.

После «процесса ксендзов» храм Святой Екатерины оставался действующим, однако там служили французские священники: Жан Амудрю и Мишель Флоран.

Вскоре после выхода постановления Верховного Совета РСФСР от 7 сентября 1938 года храм был закрыт и разорен. Разбитые иконы и церковную утварь выбросили во двор.

Перестала существовать великолепная библиотека. Одна из прихожанок, 19-летняя Софья Степулковская, спасла большой алтарный крест. 15 мая 1940 года он был передан в единственный действующий тогда католический храм Лурдской Божьей Матери в Ковенском переулке (ныне крест возвращен в храм Св. Екатерины).

После упразднения прихода здание храма использовалось под складские помещения. В 1947 году в храме вспыхнул первый пожар, во время которого пострадали деревянные детали декора, фрески, несколько статуй. Но сильнее всего пострадал орган. В последующие годы помещения храма использовались различными организациями как склады.

В конце 1970-х годов по решению исполкома Ленсовета здание храма передали в ведение Ленинградской филармонии для организации там органного зала. В 1977 году были установлены деревянные леса и начался ремонт, но шел крайне медленно.

Казалось, злая судьба преследовала Моро даже после смерти. 14 февраля 1984 года, в день рождения Моро, произошел второй, наиболее разрушительный пожар, который уничтожил остатки убранства интерьеров, разрушил мраморные скульптуры, свел на нет многолетнюю работу реставраторов. Сильного огня не выдержал даже мрамор. Пострадала памятная плита, посвященная королю Станиславу-Августу Понятовскому После пожара окна обгоревшего помещения забили досками и металлическими листами; был составлен новый план реставрации, но в 1989 году реставрация была приостановлена, храм был заброшен. На первом этаже в приходских помещениях расположились кабинеты Музея истории религии и атеизма, а выше — частные квартиры.

Возрождение храма началось в 1991 году и продолжалось 12 долгих лет, когда наконец 11 мая 2003 года состоялось освящение трансепта; и впервые после закрытия храма в 1938 году митрополит вошел в храм через главные двери с Невского проспекта, которые теперь постоянно открыты для верующих.

Однако радость была недолгой. В 2005 г. на Невском проспекте, прямо у дверей храма, с разрешения властей города был проведен гей-парад. Это «мероприятие» осквернило не только церковь, ее прихожан, всех верующих, но и прах прославленного французского генерала, ибо происходило всего в 5 метрах от его могилы.

Прав был де Кюстин, когда писал свой знаменитый памфлет о России и нравах русского общества в 1839 г. Вероятно, правы и мы, если скажем, что за эти годы здесь мало что изменилось. Несчастный Моро!

Императорская полиция конфисковала около 500 000 франков, которые Моро имел на различных счетах у французских банкиров, и обнародовала так называемое «Обращение Моро к французскому народу», текст которого существенно отличался от того, который генерал подготовил на самом деле.

Мы приводим здесь сокращенный, но оригинальный текст обращения генерала Моро к французской нации:

«Я пришел к вам не как второй Кориолан, чтобы учинить личную месть: я прибыл для того, чтобы освободить свою страну от ига, которое над ней довлеет. Как только эта цель будет достигнута, я вольюсь в ваши ряды, и мы будем вместе».

Естественно, Наполеон поспешил заявить во всеуслышание, что ядро, поразившее его врага, было местью Провидения. Он даже поощрял легенду, что именно он навел орудие на Моро и поразил предателя. И, вероятно, наивные французы поверили, что Моро был сражен в своеобразной дуэли на пушках с их императором.

Госпожа Левен, супруга российского посла в Лондоне, первой сообщила госпоже Моро о смерти ее супруга, затем прибыл Поль де Шевенен и поведал ей печальные подробности смерти генерала.

Она поблагодарила царя за доброту, пообещала приехать в Россию, где ее брат, полковник Уло, собирался служить, но в последний момент передумала и осталась жить в Англии.

Вскоре Поль де Шевенен опубликовал в Лондоне небольшую брошюру с описанием своего путешествия из США в Европу вместе с Моро и о последних днях жизни генерала.

Еще раз выразив свое пожелание госпоже Моро видеть ее у себя при дворе, где бы юной Изабель был бы дарован титул фрейлины российской императрицы, Александр I своим указом от февраля 1814 года назначил госпоже Моро единовременную выплату в 100 000 рублей и ежегодную пенсию за потерю мужа в размере 30 000 рублей. По тем временам это была огромная сумма, имея в виду, что за один рубль на Лондонской бирже в среднем давали 1,2 фунта стерлингов, так что будущее Изабель уже было обеспечено.