Василий Шевчук - Командир атакует первым

Поневоле вспоминался сорок второй год. Идут за линию фронта "горбатые", "журавушки". Жмутся друг к другу. И хорошо, если их сопровождает хотя бы пара истребителей. Часто они летали без прикрытия. И редкий вылет обходился без потерь. А сейчас (начиная с Курской дуги) мы воюем все с теми же летчиками: Бегельдиновым, Девятьяровым, Степановым, Одинцовым. Они уже настоящие асы, лучшие в армии "воздушные охотники", мастера ударов по переправам, точечным и малоразмерным целям. Если уж зашли на танковую колонну, можно быть уверенным - бомбы мимо цели не упадут. Если наносят удар эрэсами по артиллерийским позициям - вспашут их так, что ничего живого не останется. Начнут хлестать пушечно-пулеметными очередями по передовой: окопам, траншеям - не спасет врага и земля, как бы глубоко он в нее ни зарылся. Восхищались работой штурмовиков и благодарили их танкисты генерала Рыбалко. А сами штурмовики говорили спасибо нам, истребителям. И делали мы все одно святое дело - били ненавистного врага. В конце июля мы били его уже на территории Польши. К этому времени был освобожден Львов, уничтожена крупная группировка под Бродами. Войска широким фронтом вышли к Висле.

Запомнилось 29 июля. Штурмовики получили задачу обработать позиции на западном берегу реки. Для их прикрытия выделены большие силы истребительной авиации. Несколько раз появлялись в воздухе немецкие самолеты, но держались на почтительном расстоянии - лезть с нами в драку не рисковали. А на втором вылете мы прикрывали переправляющиеся части. Нужно сказать, что форсирование реки началось с такого молниеносного броска, что по волнам Вислы одновременно плыли лодки, плоты, паромы и наших войск, и отступающих фашистских.

Инженерные войска тут же под артиллерийским огнем начали наводить переправы, монтировать большегрузные паромы. Истребительная авиация, прикрывавшая переправу, днем не подпускала бомбардировщиков противника к реке. Зато ночью фашисты бомбили без перерыва, конечно, не прицельно, как это можно делать в дневное время, однако неприятностей бомбежки доставляли много. Дело в том, что на небольшом участке реки, от ее притока Вислоки до городка Тарнобжег - расстояние это около тридцати километров, - наши саперные части наводили одновременно более двадцати опорных большой грузоподъемности мостов. Кроме этого, в десятках мест оборудовались паромные переправы.

Днем мы даже с высоты полета видели разрушения, нанесенные фашистами ночью: разбитые, только вчера проложенные пролеты мостов, обрушившиеся опоры, затонувшие паромы. Но саперы днем и ночью, под огнем и бомбежками успевали восстанавливать разрушенное и прокладывали путь через широкую реку дальше. А сделать это было весьма сложно, так как наше командование бросало на плацдарм за Вислой большие танковые силы. А такую махину, как танк, на лодке или плоту не переправишь.

Но маленький плацдарм напротив города Баранува, захваченный в течение нескольких часов, дал возможность нашим войскам наступать дальше, вести борьбу за его увеличение. Одновременно наземные части расширяли фронт прорыва к Висле: слева они наступали в район Мелец, справа - на север, в направлении Сандомира.

Польские трудящиеся радостно встречали своих освободителей - советских воинов. Они помогали нам чем могли: строили дороги, аэродромы, выхаживали раненых. При форсировании Вислы в районе Баранува польские крестьяне, например, вместе с нашими войсками строили плоты, собирали в окрестных деревнях лодки, наводили переправы через реку.

Дружеское расположение поляков мы хорошо знали. Было немало случаев, когда летчиков, покинувших с парашютом подбитые самолеты, поляки прятали от фашистов, оказывали всяческую помощь, переправляли через линию фронта.

В этот период войны, когда Красная Армия начала освобождение народов Европы, во всю силу проявился могучий интернационализм трудящихся. Советские воины делали все возможное для скорейшего освобождения Польши от фашистского ига. Я не знаю ни одного случая, чтобы кто-то из наших солдат, летчиков хотя бы намеком выразил мысль об окончании войны, поскольку с советской земли враг изгнан. Да, каждый из нас стремился к миру, но никто не мыслил его раньше, чем будут освобождены от нацизма все порабощенные народы, в том числе и немецкий.

Борьба за освобождение Польши продолжалась, и одним из ее решающих участков были бои на сандомирском плацдарме. Фашистское командование хорошо понимало, что, если советские войска укрепятся на плацдарме, тем более расширят его, это позволит ввести на западный берег Вислы большие силы, поможет форсировать реку на остальном ее протяжении. На помощь группе армий "Северная Украина" были брошены все имеющиеся у врага силы. Сюда подходили танковые дивизии, выделенные из группы армий "Южная Украина", собранные последними мобилизациями резервы из Германии. С западного фронта переброска войск прекратилась. В июне наши союзники наконец начали высадку войск во Франции. Долгожданный, но весьма и весьма запоздавший второй фронт открылся. Но даже и сейчас почти вся новая боевая техника, выпускаемая промышленностью Германии и ее союзников, направлялась на восточный фронт, то есть против Красной Армии.

Эту технику мы встречали в воздухе, в боях с модернизированными "мессершмиттами" и "фокке-вульфами". Мы видели ее и на земле во время воздушных разведок. Так, в районе населенного пункта Хмельник, что расположен за Вислой километрах в пятидесяти западнее Сандомира, мы обнаружили скопление танков. Оказалось, что это были прибывшие прямо с заводов "королевские тигры". Уже не просто "тигры", как на Курской дуге, а "королевские".

Но хотя "шкура" у этих "зверей" и была прочной, они не выдерживали огневых ударов наших штурмовиков, бомбардировок, атак реактивными снарядами. И так же, как на Курской дуге, борьба с танками стала основной задачей нашего корпуса, так как противник именно \ своими танковыми дивизиями старался уничтожить советские войска на плацдарме и предпринял решительное ; контрнаступление из района Мелец на север, к Сандомиру.

Положение было сложным: в районе переправ в бой вступили не только боевые части танковых и общевойсковых армий, но и саперы, понтонеры инженерных батальонов. Несколько дней они отражали яростные атаки и выстояли.

Генерал Рязанов, который, как всегда, находился на переднем крае, требовал от командиров дивизий и полков увеличить количество вылетов, сократив сроки подготовки самолетов и летчиков. Работы хватало всем, несмотря на то что в этом районе действовали основные силы авиации 2-й воздушной армии. Кроме нашего здесь находилось еще несколько авиационных корпусов, и здесь же вела бои по очистке воздуха, по прикрытию наземных войск истребительная авиационная дивизия, которой командовал известный летчик Александр Иванович Покрышкин. В воздухе часто был слышен его позывной: "Я - сотый, я - сотый!"