Лев Лурье - Без Москвы

Петропавловская крепость

Людмила Аксенова, старший научный сотрудник ГМИСПб в 1974–2003 годах: «Она создавала историю города по тем крупицам, которые можно было собрать, как из кусочков смальты складывают огромную мозаичную картину».

Именно при Людмиле Николаевне фонды музея увеличились до необычайности. Были спасены десятки тысяч объектов интерьера и архитектурных деталей, обреченных погибнуть в пору комплексного капитального ремонта.

Для нее персонами грата были и почитательница русского авангарда Алла Повелихина, и исследовательница боевой организации партии эсеров Маргарита Идельсон, и поклонница «Народной воли» Альдина Барабанова. Они получали свои небольшие музейные зарплаты именно за то, что занимались предметами, совершенно не вписывавшимися в номенклатуру идеологически правильных тем. Взлет ленинградского краеведения, начавшийся в 1970-е, напрямую связан с книгами, статьями, лекциями и экскурсиями музейных сотрудников. За широкой спиной Беловой скрывалась своеобразная афинская академия, где всякий интерес поощрялся и расцветали сто цветов.

Белову не интересовали анкетные данные, недостаточная «скромность в быту», идеологическая невыдержанность и моральная нестойкость. Она терпела слабости, своеобычность, даже эксцентризм подчиненных. В крепости при ней сосуществовали и работа, и «гулянка». Молодые сотрудники флиртовали, выпивали, играли в преферанс, проводили рабочий день в домашних заботах или дружеских посиделках: это не слишком волновало Белову (более того, как мне кажется, она даже слегка гордилась их лихостью). Другое дело – экспозиция, срочная командировка в провинцию, справка для инстанции. Работа, если она действительно считалась важной, должна была быть выполнена качественно и в срок.

Музей считался «передовой линией идеологического фронта». Но защищенные крепостными стенами и авторитетом директора музейщики невольно сравнивали свое положение с положением коллег в других гуманитарных институциях. И всегда в свою пользу.

Тюрьма Трубецкого бастиона, место заключения отца директора Беловой, открылась для посетителей в 1954 году. И это было только начало. Каждый год – новая экспозиция. Показывать всегда было что. В музее собраны прекрасные дореволюционные коллекции. Тут подлинные чертежи Растрелли и Трезини и здесь же все, что осталось от ликвидированного Музея обороны Ленинграда. Главный принцип Беловой – музей не должен быть скучным. Она собрала под свое крыло всевозможных чудаков и оригиналов, энтузиастов истории города, перетасовав их с матерыми профессионалами музейщиками и выдержанными партийцами. В результате получился своего рода краеведческий НИИ с сильным кружком самодеятельности.

Хотя музей, которым руководила Белова, назывался Музеем истории Ленинграда, собственно исторической экспозиции в нем десятилетиями не было. Она появилась в Комендантском доме только 14 декабря 1975 года, в день, когда отмечали 150-летие Восстания декабристов. Первую экскурсию вел молодой научный сотрудник Александр Давыдович Марголис. Он знал, что несколько залов впереди еще не очищены от строительного мусора, и Людмила Николаевна Белова собственноручно моет там пол. Она не боялась абсолютно никакой работы.

Александр Марголис, историк: «У нас не было никакого застоя. Здесь, на Заячьем острове, шла какая-то другая жизнь, царила атмосфера какой-то другой планеты. Белова была антизастойная по сути своей, она никогда не стояла, все время была в движении».

Борис Кириков, историк архитектуры: «Я сам испытал на себе воздействие энергетики Людмилы Николаевны Беловой. Она умела так говорить, что тебе уже самому хотелось почему-то идти и работать».

Большинство советских граждан знало Музей истории Ленинграда как Петропавловскую крепость. Сюда на экскурсию неминуемо попадал каждый турист, а были их миллионы со всего света. В Стране Советов самостоятельный осмотр экспозиции не приветствовался. Экскурсовод должен был сопровождать осмотр экспонатов изложением основ марксистско-ленинского учения. Так, согласно методичке, за время экскурсии по Петропавловской крепости экскурсовод обязан был процитировать Ленина 17 раз. С легкой руки Беловой эта норма ее подопечными откровенно не выполнялась.

Всеволод Грач, сотрудник ГМИСПб: «Значение этих экскурсий было невероятным, ведь через Петропавловку проходило порядка двух миллионов человек в год».

«Здравствуйте, дорогие товарищи! Меня зовут Лев Яковлевич Лурье, я экскурсовод Музея истории города Ленинграда. Сегодня мы проведем экскурсию по части нашего музея, Петропавловской крепости, историко-культурному, историко-революционному памятнику, месту, где был основан город Ленинград. Наша экскурсия займет полтора часа, мы посетим с вами Петропавловский собор, где покоится основатель нашего города Петр I, посмотрим тюрьму Трубецкого бастиона, где томились революционеры всех трех периодов русского революционного движения (революционеры-дворяне, революционеры-разночинцы и представители пролетарского периода русского освободительного движения). Закончится наша экскурсия вот здесь, на Нарышкином бастионе, у Флажной башни, где Петропавловская крепость принимала участие в величайшем событии ХХ века, Великой Октябрьской социалистической революции», – сотни экскурсий, сопровождаемые примерно такими словами, каждый день от Иоанновского равелина уходили вглубь крепости.

Экскурсовод получал 2 рубля за полуторачасовую экскурсию. В сезон гид проводил 4–5 экскурсий в день. Труд каторжный, но и зарплата, если не лениться, неплохая, как у водителя автобуса. Научным же сотрудникам платили копейки. При этом попасть в научный отдел считалось счастьем – Белова разрешала заниматься всем – от русского авангарда до русского террора. Главное – качество работы, а монархист ты, троцкист или художник-авангардист – твое личное дело.

Всеволод Грач, сотрудник ГМИСПб: «Сотрудники получали какие-то смешные деньги – 110–130 рублей – просто полный минимум. Люди работали на энтузиазме, поскольку они были настоящими учеными».

Борис Кириков, историк архитектуры: «В музее работали очень глубокие специалисты и люди, по-настоящему увлеченные, преданные своему делу. Некоторые из них были немного чудаковатыми людьми. Например, Маргарита Владимировна Идельсон, замечательный исследователь революционного движения партии эсеров. Уникальным специалистом была Альдина Ивановна Барабанова, которая как никто знала все про Народную волю».